Пляска змей (СИ) - Боровски Марк

— Что за средство? — Воскликнула я. История Амелии так заинтересовала меня, что я почти позабыла о своем страхе.

— Кровь светлого существа, облаченного в бренное человеческое тело. — Ответила мне Амелия. — Такая кровь была способна победить любую хворь…

— И та женщина дала ему своей крови…

— Верно… Она дала ему немного своей крови, и он исцелился. Однако, не только исцелился, но также и обрел некую силу, что в определенной степени превосходила силу человеческую. И казалось бы, ему только жить и радоваться. Но люди таковы, что им почти всегда мало… Вскоре, он захотел еще силы, а позже — власти. Многие мужчины, один раз лишь вкусив силу и власть, уже не могут более остановиться. Так произошло и с ним. Его желания свели его с ума, и он стал требовать свежей крови у своей возлюбленной, день за днем… И поначалу, она ее ему давала, но потом отказалась, увидев, во что он превращается. Мужчина же, понимая, что более она крови ему не даст, пленил свою возлюбленную, и пил ее кровь против ее воли, пил жадно, не зная меры, и вскоре женщина умерла… За такое деяние он был проклят высшими силами, он, и все его потомки. Кровь светлых существ дала ему великую силу, и неимоверно долгую жизнь. Однако, чтобы поддерживать эту жизнь, он был вынужден регулярно пить кровь людскую, а пищи никакой более есть не мог, ведь любая другая пища сделалась для него отравой. Также, свет солнца стал для него смертелен, и мир он мог видеть только ночью. Смерть же, превратилась для него действительно в смерть, в абсолютное небытие. Вампир может поддерживать свою жизнь очень долго, однако после смерти душа его тут же уничтожается высшими силами… Такова была участь его, и всех его потомков. Так и появились в нашем мире вампиры… А кровь светлых существ, с тех пор для людей хуже любого яда. Лишь дети, чистые душой, могут пить ее. Любой же другой человек, испив такой крови, лишается разума, а после и тела. Дух его ослабевает и истончается, превращаясь в то, что витает над белой рекой, в тот шепот, который ты слышала…

— То есть, река полна крови светлых существ! — Поразилась я.

— Именно. — Спокойно подтвердила Амелия. — За тысячелетия своего существования, демон убивал всех — светлых существ, темных существ, людей… И питался их кровью и силой… Это его запасы.

Я подумала немного.

— Значит… Нам придется пересечь еще две реки?

Амелия хохотнула удовлетворенно.

— А ты здорово соображаешь. Да… Будет еще река с человеческой кровью, и с кровью темных существ.

Звук над головою усилился. Да что же это?! Я вновь подняла голову вверх, и конечно-же, как и в прошлый раз, не различила там ровным счетом ничего. Но что-то там определенно было… Я не могла точно определить характер доносящихся до меня звуков, но создавалось стойкое впечатление, будто бы множество неких существ ползает над нами по потолку. Стремительных небольших существ, с очень мягкими конечностями, которые влажно и быстро шлепали по камню… Ужас-то какой! Я уже хотела было поинтересоваться насчет этих звуков у Амелии, но Сара меня опередила:

— Что за дрянь на потолке? Не знаешь, сестрица?

— Одни из слуг демона. — Ответила Амелия все так же спокойно. — Самые маленькие, и самые… противные и надоедливые. Тысячи убиенных демоном младенцев, искореженные создания обращенные во тьму… Нам надо идти быстрее. Свет Асху пока что отпугивает их, но они все равно последуют за нами.

Мы шли по бесконечным темным коридорам, поворачивали время от времени, следуя за черным узором, напоминающим то ли молнии, то ли сплетение вен… Шум на потолке сопровождал нас. Амелия сказала, что это мертвые младенцы, обращенные во тьму. Тысячи мертвых младенцев. Каждый раз, когда я думала об этом, меня передергивало…

Поворот за поворотом… Как же я устала! Мне, наверное, просто нужно поспать какое-то время, и тогда боль пройдет. Боль, да и вообще все, все, все… Просто, надо забыться… Или умереть… Сдаться… Нет! Я же чувствую брата! Ведь он отныне во мне. В моих волосах, в моем сознании. Он часть моей силы, и воспоминания его прибавились к моим… Его разум… Я теперь лучше понимаю этот разум! Мой брат так хотел стать героем не страшащимся ничего, и в тот день, когда спас меня от сумеречных ходоков, стал им. Он стал героем, и кое-что понял. Теперь же, это понимание есть и во мне… Герои боятся. Они боятся и отчаиваются, так же как и обычные люди, но делают то, что должны делать, вопреки страху и отчаянию! А иногда, им даже приходится переступить через себя, втоптать себя в землю, заранее стать живым мертвецом, пожертвовать всем… Эти мысли я также должна запомнить и сохранить в себе, ведь они — наследие моего брата, который перед смертью полностью реализовал их. Он умер так, как умирают герои, завершил свою жизнь таким образом, каким и жаждал завершить… И если мне придется умереть, то я должна сделать это именно так, и никак иначе. Я не могу расстаться с жизнью просто от слабости, здесь, во тьме! Нет уж. Я должна держаться, должна до последнего отчаянно сражаться с мороком окружающим меня. Хотя бы ради идей моего брата!

Сара… Делая шаг за шагом, я видела копну ее рыжих волос перед собой. Саре тоже не просто. Она ведь потеряла почти все, что только можно потерять. Даже… Позабытый вопрос вновь возник во мне, и я тут же высказала его:

— Сара, а где Оливер?

Сара шумно выдохнула, и не оборачиваясь на меня, произнесла медленно:

— Оливер оказался человеком Григоровича. С помощью Оливера мой отец следил за моей жизнью.

Быть того не может! Оливер, такой смешной и одновременно серьезный. Оливер, так самоотверженно бросившийся на помощь Марку — человек Григоровича? В такое поверить тяжело. Обычно, в подчинении у Григоровича люди совсем иного рода. Но, даже если Оливер действительно человек Григоровича, даже если так…

— Он все же любил вас, Сара. Иначе не бросился бы тогда на защиту Марка.

— Это верно, с-сестрица. — Прошипела Амелия за моей спиной. — В тот момент, этот очкарик даже удивил меня, я уж думала — сейчас его и дух простынет… Но нет, Оливер храбро бросился к постели Марка, дабы помешать мне. Такие поступки не делаются просто так…

— Я знаю, что он любил меня. — Проговорила Сара. — Но это уже не важно.

— Он мертв? — Осторожно спросила я.

— Нет. Моя мать возвратила его к Григоровичу. Теперь мой отец узнает еще больше, но и на это мне уже плевать. Я не собираюсь надолго задерживаться в этом поселке. Мы с Марком уедем отсюда, и тебя Алиса с собой возьмем.

— Вы уедите без меня. — Внезапно сказал Марк. — Уезжай, Сара. Забирай с собой Алису, и уезжай. А я должен остановить совмещение.

— Это не твое желание.

Марк резко остановился и повернулся лицом к своей тете. Его глаза по-прежнему сияли, но темных точек на лбу больше не было…

— Ты в этом уверена, Сара? Раз уж мне выпала возможность спасти мир, то почему бы не сделать этого? Твоя мать сказала мне следовать за своим сердцем. И… — Он покачал головой. — Я люблю этот мир, какую бы боль порою он мне не причинял, ни смотря ни на что… Этот прекрасный мир… Я думаю, Сара, очень скоро пути наши разойдутся. Уходи. Беги туда, где пока что все хорошо. Если осталось еще, конечно, такое место… Уходите с Алисой. Я так хочу, чтобы вы были счастливы. Хех… Вот и еще один повод остановить совмещение. А насчет подчинения… Сила освобожденного полумесяца хорошенько ударила по мне, но я перевел отдачу на синеволосую женщину, и это разрушило подчинение. Но я и без всякого подчинения теперь пойду с ней, ведь я многое понял.

— Так ты больше не подчинен?! — Воскликнула Сара, и в восклицании этом я услышала радость, удивление, и боль одновременно.

— Больше нет. — Марк моргнул, погрузив на мгновение коридор в сумрак. — Но я все равно уйду с синеволосой женщиной. Понимаешь Сара, меня очень часто посещали мысли, что я приношу тебе одно лишь беспокойство. А потом, я и вовсе стал задумываться о том, как бы пригодиться этому миру, и не прожить жизнь принося всем одно лишь беспокойство… И вот теперь я получил такой шанс! Я пригожусь! Я здорово пригожусь этому миру…