Джон Робертс - Владыки земли и моря

— Меняемся, Гассем? — выкрикнул Анса.

Лериса дергалась и извивалась в его руке, ослабляя хватку.

— Меняемся! — немедленно откликнулся Гассем, на чьем лице отражалась только одна забота.

— Ты первый. И поспеши, моя рука слабеет, а женщина, которую держишь ты, возможно, уже мертва.

Гассем сделал несколько шагов в сторону от своих людей и мягко положил Шаззад на окровавленный ковер, стараясь, чтобы торчащая стрела не задела пол. Он нежно погладил ее по волосам и отошел, чтобы встать под балконом с поднятыми вверх руками.

Анса убрал меч от шеи Лерисы и разжал руку. Гассем легко поймал свою королеву и поставил ее на ноги. Он надменно отдал честь, и островитяне продолжили свой жестокий бой. Принц предусмотрительно отступил от балконных перил, чтобы копья шессинов не задели его.

Медленно, чувствуя боль во всем теле, он подошел к лестнице и спустился в тронный зал. Стена была завешана гобеленами, чтобы музыканты могли войти в зал и подняться на балкон незаметно. Теперь он понял, что именно так поднялась к нему Лериса: она проделала весь путь от помоста до балкона, оставшись незамеченной стражами Неввы. Надо признать — она здорово умела оценить обстановку.

Он протолкался через толпу, окружившую королеву. Придворные стенали и рыдали посреди кровавого побоища, но он видел только Шаззад. Уронив меч, он упал перед ней на колени.

— Прости меня, Шаззад! — он попытался сказать что-то еще, но не смог.

Ее глаза слегка приоткрылись.

— Сегодня все хотят, чтобы я их простила, даже королева дикарей, но никто ничего не делает с этой стрелой у меня в боку.

— Хирургов уже вызвали, ваше величество, — сказала рыдающая придворная дама.

— Сегодня они очень занятые люди. — Она посмотрела на Ансу, с трудом повернув голову. — Ты нарушил мою гарантию неприкосновенности.

— Это Гассем напал на вас, ваше величество! — воскликнул кто-то. — Принц только попытался защитить вас! Это был несчастный случай.

— В этом деле нет никаких случайностей. Это промысел богов. — Она слабо улыбнулась Ансе. — Ты, твой отец, Гассем, теперь я. Интересно, какие-нибудь еще особы королевской крови причинили друг другу столько вреда с легендарных времен?

Через толпу протолкался человек в доспехах и уставился на Ансу.

— Идиот! — сказал он.

— Придержи язык, Чатай, — сказала Шаззад. — Я чувствую твою руку во всем этом, и расплата грядет, но позже. Что произошло?

— Они взяли северные ворота, ваше величество, — сказал Чатай, его лицо пылало от стыда. — Островитяне приходили сюда, чтобы присоединиться к Гассему, и многие остались. Их никто не считал. Они прятались здесь в городе, и сегодня ночью убрали часовых. Они буквально наводнили окружающий лес и ворвались в город раньше, чем мы сумели задержать их.

— Нам всем придется расплачиваться, — устало сказала она. — Мне — за то, что я была идиоткой, вам — за то, что вы утратили бдительность, Ансе — за попытку совершить убийство. Всем придется поплатиться.

Прибыли хирурги и быстро занялись стрелой. Один отрезал наконечник, другой потянул за древко и вытащил его. Шаззад застонала, из раны хлынула кровь.

— Мне холодно, — прошептала она, а потом сказала Ансе: — Это все Гейл. Он вдохновил ее.

— Что ты имеешь в виду? — спросил он, решив, что она уже бредит.

— Когда они держали меня в плену во Флории, он в одиночку явился в город, чтобы вызволить меня. Она сделала то же самое, чтобы получить назад Гассема. У них потрясающая хватка и решимость.

Анса медленно поднялся на ноги, слуги и лекари унесли королеву. Сумятица во дворце понемногу успокаивалась, шум доносился только снаружи. Принц чувствовал себя совершенно ослабевшим и впервые в жизни не стремился присоединиться к сражению.

Гассем и Лериса были по-настоящему счастливы. В окружающем их хаосе люди кричали, резали и кололи. Шессины распевали свой речитатив, и эта ужасная мелодия заглушала крики невванских офицеров, пытавшихся поднять своих людей на сражение с островитянами. Все это безумие вращалось вокруг ликующей королевской четы.

Окруженные воинами-мастерами, они стояли плечом к плечу, нанося удары по особо отважным невванцам, сумевшим пробиться к ним, несмотря на копья. Нескольким бесстрашным героям удалось совершить этот подвиг, чтобы погибнуть от большого копья Гассема или маленького бронзового дротика Лерисы.

Женщина чувствовала, что, умри она в эти мгновения, она умрет счастливой. Она всегда мечтала оказаться рядом с мужем во время смертельного поединка, но он запрещал ей это. Ей приходилось наблюдать за сражениями издалека, обходя поле битвы после того, как опасность миновала, а кровь, пятнавшая ее ступни, уже засыхала. Теперь ее мечта сбывалась, и никогда еще схватка не была такой безжалостной. По улыбке на лице Гассема она видела, что и он наслаждается этой битвой, которую они могли проиграть.

Невванцы окружали их со всех сторон, запрудив улицы, прикрываясь щитами. Убегающие шессины пробивали себе дорогу на север, где в нескольких кварталах от них слышался шум боя — это их соратники стремились к ним навстречу. От южных и восточных ворот хлынуло подкрепление невванцев. Узкие улицы не позволяли невванцам воспользоваться численным перевесом и сокрушить шессинов, несмотря на свое боевое мастерство и доблесть.

Один за другим падали мертвыми шессины-мастера, но каждый из них жизнью платил за возможность сделать еще несколько шагов на север и лишал невванцев большого количества солдат. Они уже пробились на небольшую площадь, в которую вливались четыре улочки, и там погиб последний воин. Гассем и Лериса, слишком занятые, чтобы обменяться хоть словом, стояли спина к спине в центре площади и рубили направо и налево.

Лериса знала, что они здесь погибнут, но это не огорчало ее. Они вместе убивали врагов, будучи в расцвете могущества и красоты, они жили полной жизнью, как делали и всегда в прошлом. Перед ней возник невванский офицер в бронзовом шлеме, и она уклонилась от удара его короткого меча. Используя оба конца своего копья, как это делали все шессины, она сумела отбить его щит на несколько дюймов в сторону, стремительным движением вонзила копье в образовавшуюся щель, располосовав его глотку, и он упал на мостовую, обливаясь кровью. Слева мелькнула тень, и она, не глядя, ударила туда. Ее копье лязгнуло, ударившись о длинное копье, даже не дрогнувшее при ударе, и вот уже Лериса смотрела в знакомое ухмыляющееся лицо.

— Неужели я совершил измену, раз моя королева желает убить меня?

— Пенду! — вскричала она, обнимая его, а он небрежно пронзил копьем невванца, который попытался напасть на нее сзади. Потом к ним стремительно подбежали радостно кричащие воины… Они были спасены!