Даниэла Долина - Кочевница

― Чччш-ш-ш, — он коснулся губами её рта и, едва заметно шевеля пальцами, стал снимать её и свою одежду, которая будто растворялась в руках, исчезала…

Всё, творимое в эту ночь самым прекрасным волшебником в мире, было похоже на касание шёлкового покрывала, на капельки тёплого дождя, медленно стекающие по спине, груди, животу, на слабое и несмелое проникновение в цветок невесомого мотылька. Ей казалось, что это никогда не кончится, что они уже в ином мире, где вечным будет такое их состояние. Но вдруг это состояние стало усиливаться, расти как снежный ком, ненасытно высасывать её изнутри…

― Чччш-ш-ш. — Его губы были снова у самого её рта. Он говорил и целовал одновременно:

― Не кричи… Ты как? Тебе не плохо?

― Пп-п-лохо? — губы не слушались.

Он одарил её одной из тех улыбок, которые сводили сума — лукавых, улыбок человека, который знает больше, чем ему позволено знать:

― Ладно. Пора. Скоро утро.

― Утро? — она говорила как помешанная.

Орландо снова улыбнулся.

― Безумный колдун! Что ты со мной сделал?

Он быстро соскользнул с кровати, нырнул в свою одежду и затерялся в витиеватом узоре полога, которым прикрывался вход в палатку Кочевницы. Она спала в отдельной палатке: маленькой, уютной и очень тёплой.

…Наверное, если бы не Кочевница, чародеи никогда не нашли бы под снегом замёрзшую реку. А на реке — файрбонингов: в монументальном покое и зловещей, угрожающей готовности. Они направляли горящие глазницы на все стороны света и смотрели, смотрели, смотрели… Только их зоркость совсем не была опасна для волшебников. Ведь волшебники могли быть невидимыми… для файрбонингов, но только не друг для друга. Колдун умел разглядеть колдуна даже, если тот абсолютно обездвиживал себя, переставал дышать и останавливал сердце.

Чародеев с Юга ожидал неприятный сюрприз, впрочем, который можно было предугадать: на реке у Хайхилла, охраняя вход в пещеру, дежурили тёмные маги — арьергард войска Лорда Берингрифа.

― Неужели тебе ничего не подсказывали пророчества? — Элизабет возмущённо метала молнии не в Марию, нет: вокруг себя. Лизи бесило досадное препятствие, которое они должны были предусмотреть.

― Нет, пророчеств не было, но я думала об этом. Что там говорить: я просто была уверена. Глупо оставлять вход в пещеру под присмотром невидящих всадников.

― Представь себе: а я ничего подобного не предполагала. Вы тоже знали, что Тёмный Лорд выстроит здесь всю свою свору? — девушка обвела взглядом собравшихся в тесной палатке Кочевницы. Их было немного: Орландо, Елена и Роланд с малышом на руках.

― Ну… — Орландо пожал плечами, но было видно, что произошедшее для него не сюрприз.

― И как теперь мы с Альфредом попадём к Вратам? — Рол меньше других понимал, что происходит, но точно определил: проникнуть в пещеру незамеченными не удастся.

― Подожди, Роланд. Мария, расскажи всем, что ты мне говорила пару дней назад. — Елена, которая разогревала на своей магической горелке молоко, встала, подошла к Роланду, взяла из его рук малыша и начала кормить. Тот жадно ухватил упругий сосочек из выделанной телячьей кожи и стал причмокивая сосать. Мария с умилением секунду любовалась чудесной картиной, потом начала:

― Я была уверена, что в этот раз в кузницу будет попасть гораздо сложнее. Но я так же уверена, что мой дед поможет нам в этом.

― Дед? — Лизи приподнялась с подушек.

― Да. Понимаешь?.. Понимаете, я каждую ночь вижу его. Он будто из прошлой жизни. Я вижу его дома: там, где он жил… Мы гуляем, болтаем о разном. Ничего о кочевниках. Но он ведёт меня. Понимаете? Как же это объяснить? Он ведёт меня в свою землянку в лесу возле Хайхилла. Ну, где вы жили, Рол…

― А. Ну да. Я понял. Он там что-то оставил для нас. Да? Но откуда он мог знать?

― Он многое мог знать. Даже то, чем всё здесь закончится, Рол.

Орландо встал:

― Ну что? Пошли?

― Куда?! — воскликнули все, кроме Мэри, в один голос.

― Нет смысла, да и времени откладывать. Полнолуние уже сегодня.

Все засобирались. Роланд — тоже.

― Ты останешься с Альфредом, — сказала Мария. Роланд не возражал.

Под пологом опускающейся на землю ночи чародеи начали пробираться вглубь леса. Никто, кроме Кочевницы, не знал, куда идти. Жуткий холод и метель угрожали заморозить человеческую плоть, навечно похоронить её в толще всё прибывающего грязноватого снега, подкрашенного красным. Сейчас маги не могли использовать хлысты, чтобы сохранить свою вылазку в тайне. Приходилось, утопая по пояс, выбиваясь из сил, продвигаться, как это делали бы обычные люди. Меньше других страдала от трудностей Мария. Казалось, что её тело невесомо. Она без труда утопала в снегу и без труда же выныривала из него. Все понимали, что с Кочевницей они преодолеют путь, но это было очень тяжело… Спустя полчаса Мэри остановилась и произнесла:

― Это здесь.

― Где? — Елена оглядывалась по сторонам, но ничего кроме грязной тёмно-багряной мглы, которая застилала даже серебристое лунное свечение, не видела.

― Это под нами? — Орландо научился понимать Марию.

― Да. Воспользуемся хлыстами. Здесь нас никто не увидит. Даже Берингриф.

Уже через минуту чародеи были внутри землянки. Тёмно-серые стены, обложенные камнем, и земляной пол. Потолок такой низкий, что Орландо пришлось наклоняться, чтобы не упереться в него. Грубая мебель из плохо струганных досок и обитая кое-где тряпьём. Посередине просторной круглой комнаты — большой стол, по периметру — три кровати и детские колыбельки. Было видно, что сколочены они недавно: древесина ещё не успела почернеть. На стене у самого потолка тёмный лик Спасителя. Мария инстинктивно перекрестилась, увидев икону, а потом оглянулась на остальных. Только Орландо, казалось, понял, что означает этот жест.

Мэри, окрылённая надеждой, бросилась к иконе, взяла её в руки и стала осматривать со всех сторон, но нигде не было и малейших признаков на какое-нибудь послание Вориэгрина. Она безнадёжно опустилась на кровать, поцеловала лик Спасителя и бережно положила его рядом с собой.

― Ну что? — Лизи не терпелось узнать, нашла ли Мария выход из создавшегося положения.

― Ничего…

― Что будем делать? — Элизабет по привычке посмотрела на Орландо. Обычно он руководил парадом.

― Пока ничего. Останемся здесь ненадолго. Роланд знает, где мы. Останемся. Сегодняшняя и две следующие ночи ещё наши.

Мария не возражала. Она знала, что будет здесь до тех пор, пока дедушка не захочет ответить ей на вопросы. «Как ответить?! Бред… Господи, помоги»!