Андрей Астахов - Повелитель кошек

— Есть, — ответил я. — Очень важное дело. И очень боюсь, что оно и так останется незаконченным.

— Как говорили древние: «Не печалься: другие выполнят то, чего не успел сделать ты», — изрек Джарли, потрепал меня за плечо и повлек в столовую, где слуги накрывали поздний ужин.

Наемники появились у стен Роэн-Блайна на рассвете — все верхами, пестро одетые, до зубов вооруженные и до невозможности наглые и самоуверенные. Покрутились у ворот, поорали, постреляли из самопалов, и оставили на воротах записку, которую доставили герцогу. Джарли показал мне ее. Записка была написана кровью, вместо печати было грубое изображение человеческого черепа. Текст был лаконичен и выразителен:

Вы все сдохнете!

— То же самое я могу сказать об авторах этой записки, — добавил Джарли, забирая у меня бандитский меморандум.

Сам Джарли сменил пижонский шелковый колет и штаны с бантами на одежду из черной лайки, поверх которой надел вороненую кольчугу двойного плетения, и вооружился длинной шпагой с серебряным эфесом. Он посоветовал мне выбрать в арсенале герцога какое-нибудь оружие, благо отличных мечей, сабель и арбалетов там на любой вкус, но я отказался — мне было достаточно Уитанни и моего посоха. После завтрака герцогский бастард потащил меня в инспекционную поездку по городу. Уитанни хотела отправиться со мной, но я попросил ее остаться во дворце — почему-то мне казалось, что так безопаснее. Мы проверяли колодцы, склады с провиантом, разговаривали с купцами и ремесленниками — короче, все эти хлопоты затянулись до полудня, а потом мы пообедали с латниками герцога в Западной Сторожевой башне. Все разговоры были только о предстоящей битве.

— Не беспокойтесь, ваша милость, мы готовы, — сказал нам командир стражи Мальтреверс, румяный бравого вида парень в отличных доспехах. — Все ребята надежные, я за них ручаюсь. Враг на нашем участке все зубы себе обломает.

— Хорошо, Мальтреверс, я вам верю, — сказал Джарли, явно ободренный таким высоким боевым духом воинов.

Съев по хорошей порции жареной свинины с кислым соусом и выпив неплохого местного вина, мы отправились дальше, на батарейные валы, где стояло четыре мощных бронзовых кулеврины.

— Это наш большой наряд, — пояснил мне лейб-медик. — Маловато, конечно, но пушки отличные. Плюс на башнях есть малые орудия и фальконеты.

Джарли долго беседовал с артиллеристами. Я догадался, что герцог поручил своему незаконному сыну непосредственное руководство обороной города и был, признаться, немного удивлен — наверняка лордов-знаменосцев герцога не мог не озадачить такой выбор. Но Джарли вел себя очень уверенно. Мы осмотрели пороховой погреб, расположенный под валами. Тут я даже пожалел, что не владею никакими техническими знаниями. Как здорово было бы сейчас соорудить для защиты города от вальгардцев что-нибудь из оружейного великолепия моего времени. Те же ручные гранаты, например. Однако я представления не имел, подойдет ли черный дымный порох в качестве взрывчатого вещества для гранат, и уж тем более — как сделать разрывной корпус и запал. Поэтому, повздыхав и посетовав самому себе на собственное невежество, я потащился за Джарли дальше, в казармы лучников.

Большая часть лучников уже были на стенах, в казармах оставались только караульные и несколько дежурных офицеров — облаченные в желтые камзолы с гербом Ленардов, половиной ключа на черном поле, они расхаживали по двору. Джарли собрал их, и они о чем-то долго говорили. После беседы с лучниками бастард заметно приуныл.

— Что случилось? — спросил я.

— Слишком мало стрел, — сказал он. — Боевых стрел лишь четверть от общего количества, остальные учебные или охотничьи. Надо пополнить арсеналы. Знаешь что, возвращайся во дворец.

— А ты?

— Я займусь кузнецами. Встретимся вечером. Нам надо обсудить работу лазарета.

Простившись с Джарли, я направился по улице к замку, возвышавшемуся над городом. На душе у меня было смутно и тоскливо. Размышляя о будущем, я свернул в узкий сырой переулок и не успел сделать несколько шагов, как почувствовал опасность.

Обернулся я как раз вовремя — спрыгнувший с балкона дома человек в мышиного цвета камзоле и капюшоне бросился на меня, размахивая длинным кинжалом. Я отбил его выпад посохом и ударил тычком, попав противнику по бедру. Мой удар парализовал ему ногу, и он с воплем упал на колено. Обрадоваться удачному удару я не успел — внизу переулка показались еще двое убийц, один с арбалетом, второй с широким тесаком. Арбалетчик вскинул свое оружие, я метнулся в промежуток между домами, и здесь столкнулся с еще одним негодяем, тоже вооруженным длинным зазубренным кинжалом. Поскольку посохом я действовать не мог, оставалось одно — я чудом чудным увернулся от нацеленного мне в горло размашистого удара и ответил на выпад убийцы удачным апперкотом. Удар у меня получился недостаточно сильный, в нокаут негодяя не отправил, однако я выиграл время, чтобы сгруппироваться и атаковать уже посохом. Нападающий выронил кинжал и упал на колени, хрипя и хватая ртом воздух. Подоспевший арбалетчик яростно вскрикнул, вскинул самострел, но Бог опять был на моей стороне — я успел концом посоха ударить его по ноге и сбить ему прицел. Стрела со стуком вонзилась в деревянную стенку в полуметре от моей головы, я прыгнул вперед, двинул стрелку свинцовым концом посоха в живот, а когда он сложился пополам, вопя от боли, от души врезал ему посохом по затылку.

Остались еще двое, — тип в мышином камзоле, напавший на меня первым, и бородатый верзила с тесаком. Мышиный камзол сильно хромал, видимо удар моего посоха, хоть и скользящий, хорошо повредил ему ногу. Не рискуя снова отведать моего посоха, он решил атаковать меня издали, и метнул в меня кинжал. К счастью, мышиный камзол оказался не слишком хорошим метателем ножей, или просто поспешил — брошенный кинжал попал не в живот, куда целил мой враг, а в мою сумку, ударился в одну из бутылок с эликсирами, разбив ее вдребезги, и отскочил. Я ответил сходным образом — просто взял и метнул свой посох, как копье, в бандита с тесаком. Тяжелый посох Алиль с такой силой ударил гадину в лоб, что череп убийцы лопнул, как арбуз, а глаза вылетели из орбит. Оставшийся убийца яростно завизжал и бросился на меня с кулаками. Сцепившись, как два разъяренных бойцовых пса, мы не удержали равновесия, упали на землю и начали кататься в кровавой грязи, и тут мой противник крепенько так засветил мне кулаком прямо в левый глаз. У меня на миг замкнуло сознание, и этой секундной отключки было достаточно, что убийца навалился на меня сверху, схватил за горло и начал душить. Я уперся ему ладонью в подбородок, отдавливая от себя, но силы стали меня оставлять. Охваченный паническим ужасом, я нащупал в сумке свой хирургический набор (при этом сильно порезал палец об осколок бутылки), рывком выбросил набор из сумки и, нащупав сради разбросанных в грязи инструментов скальпель, из последних сил саданул этим скальпелем врага под подбородок. В лицо мне ударил фонтан крови, убийца страшно захрипел, и гибельные лапы на моем горле разжались. Я еще пару раз ударил убийцу скальпелем, сбросил его с себя и несколько секунд лежал, распростершись в луже чужой крови, судорожно хватая ртом воздух и пытаясь восстановить дыхание. Наконец, сознание начало проясняться, и я попробовал встать — голова у меня закружилась, началась рвота. Пришлось сесть на корточки и ждать, когда я смогу сделать хотя бы шаг.