Внучка Черной ведьмы (СИ) - Андер Вирт

— Все, Сестра. Нам пора прощаться. И напомню еще раз. Как спустишься, сразу найди укромное место и отдохни. Там внизу тоже опасно и пока не восстановишь свои силы, будь очень осторожна, хорошо?

Надо что-то ответить, сказать напоследок, но вот что? Впрочем, может, стоит прояснить один момент до конца? Наверно нет смысла хранить секрет, о котором и так почти знают. Да к тому же неужели я так и не удосужился сказать свое имя?!

— Меня зовут Эли и я… «он». А сестренка, это Сати, но…

Да, я почувствовала… Старший. Твоя вторая душа сейчас спит и не может говорить. Неважно, вы оба — моя любимая «Сестра»!

Тут Дианэль неожиданно улыбнулась и ехидно добавила:

— Но расчесывать свои волосы позволю только тебе!

…

Соображал я долго. Целых несколько мгновений. Впрочем, первой появилась все же мысль о том, что у дриады странная логика. Следом пришло приятное осознание, что есть в этом Мире существо, которое искренне считает, что любит именно меня. И только затем наступило озарение. Вторая душа. Спит. А значит… Сати здесь! Внутри! Она жива! Она…

Ощущая зарождающуюся неистовую радость, я уже собрался вытащить из сестренки все подробности ее «чувства» Сати, но тут обратил внимание на резко изменившееся лицо Дианэль, которая разговаривала сидя в почти полностью раскрытом коконе. А затем из него выметнулась плеть и, неожиданно рванув за ногу, заставила упасть на спину. Впрочем, недоумение и вспышку боли от болезненного падения перебил глухой звук и вонзившаяся в скалу толстая черная лоза, совсем непохожая на те, более тонкие и зеленые, какими пользовалась Дианэль. Повернув голову, я увидел в проходе, что вел на тропу, идущую вниз, темный, почти черный и какой-то скособоченный кокон. И ясно ощутил две эмоции. Идущую от Дианэль отчаянную решимость вместе с повисшим в воздухе криком:

— Вбок! Беги к водопаду, я задержу, там есть еще один спуск!

И четкую, отдающую ненавистью и безумием, читаемую однозначно, как будто тоже сказанную вслух, эмоцию-образ:

— «Убить!»

…

Узкие, то почти смыкающиеся, то расширяющиеся стены. Хруст ломающегося от малейшего прикосновения сухого кустарника, оставляющего кровавые полосы на теле и раздирающего окончательно в лохмотья надетый плащ. Приближающийся шум падающей с большой высоты воды. И на фоне этого странный треск, свист рассекаемого воздуха и удары, раздающиеся сзади. Каким образом одна из дриад оказалась здесь и почему Дианэль ее не почувствовала через свое Слияние, гадать смысла уже не было.

Испытывая невероятное волнение за сестренку и сильную вину за то, что она может пострадать, я делал единственное, на что способен. Убегал изо всех своих сил. Увы, но в текущем состоянии попытка героически бросится в атаку на врага, обернулась бы только очередной смертью. Неприятная правда. И совсем не факт, что меня после этого опять кто-то возродит. Но как больно в душе! Ну чего стоило слегка поторопиться?! Нет, повел себя как в самой худшей мелодраме. Дурак! Затягивал время всеми возможными глупейшими способами. И подставил ту, кто спасла жизнь, под серьезную опасность. Не дай боги Дианэль сейчас умрет. Никогда себе не прощу!

Кустарник неожиданно закончился и я с разбегу (хотя назвать это бегом… срамота полная) вылетел на каменный уступ, находящийся прямо над водопадом. Действительно, сбоку в стене виднелся пролом, через который, похоже, и можно было начинать спуск. К нему я и поковылял, насколько позволяли дрожащие и полыхающие болью от прилагаемых усилий ноги. Увы, путь был выстлан не цветами и попавший вскоре под стопу острый осколок камня заставил взвыть и, подпрыгнув, дернуться в сторону. Это меня и спасло. А вот дальше…

…

Резкий порыв ветра, легкий свист и над плечом, чуть задев, проносится нечто темное. Окончательно потеряв равновесие, я заваливаюсь вбок, ощущая, как волосы на затылке шевелятся от еще одного постороннего прикосновения. Нырнувший под ребра при падении булыжник предоставляет «невероятные» ощущения, заставляя судорожно перекатиться, а попавшая в лицо мелкая каменная крошка сообщает о новой, чудом прошедшей мимо, лозе. Пытаясь подняться, задеваю локтем скалу и, изогнувшись от боли, пропускаю уже четвертую по счету смерть мимо себя.

Пытаюсь быстро подняться, но, оказывается, что каменный осколок не просто вонзился в стопу, а застрял в ней, что приводит к очередной вспышке «удовольствия», подогнувшейся ноге, падению и прошедшей сбоку еще одной темной изогнутой линии. Покатившись кубарем по уступу, ощущаю, как вслед за мной в камень одно за другим что-то втыкается. Чувствую под телом пустоту, но, не успев испугаться, падаю спиной на неожиданно оказавшийся там скальный козырек, расположенный чуть ниже предыдущего.

Перед глазами, обдавая лицо движением воздуха, проносится несколько лоз одновременно. А я наконец-то вижу своего противника. Тот же самый, черного цвета кокон, висящий теперь прямо на скале над уступом. Впрочем, спустя мгновение он скрывается из глаз, а я, ударившись всем телом о каменную поверхность, пытаюсь вобрать в грудь хоть немного воздуха, чтобы сделать вдох. С трудом, но получается. Однако пришедшее следом сильное головокружение и темнота в глазах приводят к закономерному результату — сознание теряет связь с реальностью, окончательно отказываясь воспринимать происходящее вокруг.

…

Действительно, каким бы ни было невероятным подобное везение, но бесконечно продолжаться оно не могло. Пытаясь выплыть из этой дурной темноты, я услышал, вернее, почувствовал глухой удар о камень рядом с собой. Несколько бесконечных мгновений и… почему-то вместо очередной попытки убить, лозы оплели тело, подвешивая в воздухе. В глазах наконец-то прояснилось. Под ногами пустота и поток низвергающейся воды, а передо мной на довольно узком каменном выступе черный кокон, испускающий эмоцию злобного удовлетворения, причем со странно знакомым оттенком. Очевидно, дриада решила сменить тактику и сначала вдоволь насладиться страхом жертвы. Во всяком случае, «читалось» происходящее именно так. И наверно это было недалеко от истины, поскольку стенки кокона внезапно разошлись, и я смог увидеть своего врага.

Что могу сказать. Какая Дианэль все же красивая! И даже не верится, что она дриада. Потому что в кривой бурой деревяшке, буравящей меня своими черными злобными точечками, изображающими глаза и сопящей через отросток, только по недоразумению называемый носом, ни капли симпатичного не было. Два толстых блина щек и тонкая щель на месте рта особой красотой также не дышали. Остального не видно, но думаю тоже не очень. Что интересно, почему-то, несмотря на излучаемую злобу и мерзкий внешний вид, ничего, кроме странного и рвущегося наружу глупого смеха, облик схватившего меня существа, не вызвал. И еще. По непонятной причине внутри возникла уверенность, что настоящие дриады были все же похожи на Дианэль, а эта лишь притворяется ею.

Губы помимо воли раздвинулись в улыбке. Держащее меня существо, увидев это, плеснуло эмоцией ярости, затем какого-то непонятного предвкушения, после чего свистнувшая в воздухе деревянная плеть вонзилась в тело с левой стороны. Прямо в сердце. Не страшно, ведь есть второе! Боли, кстати, почти не было. Лишь какое-то непонятное жжение стало расползаться от этого места по груди. Затем возникло ощущение, как будто что-то выкачивают. Дриада-вампир? Вот умора. Что там эта деревяшка о себе возомнила? Я свою отрубленную голову в руках держал и ничего, жив. Что ты можешь сделать? Непонятный и неподходящий текущей ситуации смех совершил новую попытку выбраться наружу.

— Не-е-ет! — неожиданно раздалось сверху и я, подняв голову, увидел Дианэль. Ее извивающееся тело удерживали еще две дриады, оплетя своими лозами и пресекая все попытки вырваться. М-да, быстро с сестренкой разобрались. Но, похоже, при этом убивать не собирались. Возникшее сильное облегчение даже заставило на несколько мгновений забыть собственные ощущения. Кстати, интересно, но от этих дриад никаких эмоций не исходило, лишь странная пустота.