Тиа Атрейдес - Песнь первая. Дитя Грозы

— Вашим делом займется Седой Ёж, наш лучший специалист, — в голосе Мастера, сухом и невыразительном, как казенный бланк, только хорошо знакомый с ним человек расслышал бы отголосок застарелой неприязни.

— И ещё, вот по этому списку надо нанести визиты и оставить вот эти предметы. — Листок бумаги и ещё один мешочек перекочевали в руки Мастера. — В ночь перед праздником. Ничего и никого в домах не трогать.

— Как скажете, уважаемый, — Мастер кивнул.

Посетитель не скрывал, что наслаждается тщательно скрываемой ненавистью за непроницаемым лицом убийцы. Он довольно ухмылялся, прожигая в Мастере дырку взглядом, всем своим видом показывая полную уверенность в том, что ни предпринять что-либо против него, ни ослушаться Глава Гильдии не посмеет.

Иногда Мастеру казалось, что именно ради таких моментов гость выбирается в город и общается с ним лично.

— Итак, подробнее о нашем деле, — гость неспешно цедил слова. Он удобно развалился в кресле, словно намекая, что не собирается лишать Мастера своего бесподобного общества минимум до утра.

К месту назначения насквозь мокрые, замёрзшие Свисток и Лягушонок подошли в сумерках. На улице Ткачей, в народе называемой улицей Ловкачей, парнишки зашли в мануфактурную лавку. Окна её закрывались обшарпанными ставнями, дверь выглядела так, будто прикоснись к ней — развалится, покосившаяся и покорёженная вывеска изображала не то ткацкий станок, не то кузнечный горн — похоже, художник никогда не видел ни того, ни другого. В целом, вид лавка имела такой, что ни один покупатель в здравом уме не сунется.

В передней комнате, представляющей собой нечто среднее между конторой и складом всякого барахла, за прилавком сидел пиратской наружности мужчина лет сорока пяти. Его левую бровь и висок наискось пересекал старый шрам, чуть приподнимая уголок глаза и придавая лицу удивленно-ехидное выражение, в длинных волосах, заплетённых в косицу, седых прядей было больше, чем черных, кисть левой руки заменял протез гномьей работы. Помощник Главы Гильдии никогда не отличался приятным характером, а с тех пор, как потерял руку и переквалифицировался в финансиста, стал исключительно въедливым и язвительным занудой. Что, впрочем, весьма способствовало выполнению его основных обязанностей — держать в ежовых рукавицах воровскую братию. Одно шевеление бровью в сторону заподозренного в укрывании доходов — и попробуй не вспомнить, что, оказывается, ну просто в другом кармане лежало! Что вы, господин Махшур! Не подумайте, мы люди честные! Так что за последние четыре года приток денег в казну Гильдии существенно увеличился.

— Ну, бездельники, и где вас носило? — Махшур сегодня был сильно не в духе. — Мастер занят, так что всё, что звенит, сдать мне и бегом к Фаине. Понадобитесь, позову.

Приятели всем видом демонстрировали обиду на столь несправедливое требование, но в то же время чрезвычайно гордились собой — не каждому взрослому вору удается набрать на рынке и три серебряных за день, а они высыпали на стол больше десяти марок.

Ученики Мастера отправились на кухню, развесили у огня мокрые рубашки и сели ужинать. Фаина по-прежнему вела все хозяйство, и её любимчикам всегда перепадало что-нибудь особенно вкусненькое. Вот и сегодня им досталось по миске бараньего супа с лапшой, кружке горячего травяного чая и добродушное ворчание на «этих вечно голодных проглотов, не напасёшься на них» в качестве десерта.

— Ммм, вкусно… но мало, — покончив с первой миской супу, Свисток начал разведывать обстановку. — А что так тихо? У Мастера гости, что ли?

— Не твое дело, — отвесила Фаина сыну ласковый подзатыльник. — Ешьте быстрее и уматывайте, чтоб не видно было!

— Что есть-то? Нету ничего, — Орис, а за ним и Хилл протянули королеве кухни пустые миски.

— Уже? Ох, мальчишки… — умильно вздыхая, она налила им добавки.

— Ну, скажи, кто там у него? — Свисток предпринял ещё одну попытку, на сей раз более удачную.

— Какой-то странный господин, из торговцев. Уже битый час как сидят. И даже вина не велел подать… беспокойно мне что-то… — долго оставаться грозной и непреклонной, глядя не мальчишек, за обе щеки уписывающих её стряпню, домоправительница не умела.

Фаина отвернулась к плите и принялась задумчиво помешивать в кастрюле что-то вкусно пахнущее. Звук, издаваемый поварёшкой, служил для учеников надёжным индикатором настроения Особы, Приближенной к Императору (как за глаза называли мать Свистка) и самого Мастера. Сегодня стук и звон имели подозрительно тревожный окрас. Но мальчишек снедало любопытство, и они продолжали приставать к домоправительнице.

— Ма, а ма? Ты слышала, что Медный Лоб в столицу приезжает? И про Темную принцессу на рынке болтают.

— Болтают и пусть болтают! Вас не касается пока, и слава Тёмному! Вам неприятностей не хватает? Будут вам неприятности, если сейчас же не уберётесь с кухни! — мамаша, похоже, не на шутку разнервничалась, а это, парочка любопытных знала по опыту, было точно не к добру.

— Всё, всё, нас уже нет! — Лягушонок и Свисток устремились к выходу, уворачиваясь от тяжелой Фаининой поварёшки и прикрывая головы руками. Но не успели — открылась дверь, и они чуть не налетели на Мастера.

Народные приметы оправдались. Всегда невозмутимый Учитель выглядел встревоженным. Хотя заметно это было только очень хорошо его изучившим людям, вроде учеников. Ведь, как известно, привычкам Наставника уделяется едва ли не больше внимания, нежели всем другим наукам, вместе взятым (о великое и прекрасное искусство распознать надвигающуюся бурю и не попасть под раздачу подзатыльников и прочих никому ненужных вещей!). Однако делать вид, что их тут вовсе нет, мальчишки опоздали, за что и были немедленно изловлены и нагружены поручениями. Лягушонка Учитель отправил на Оружейную улицу к мастеру Ульриху Иргвину с убедительной просьбой поторопиться и отдать заказ к завтрашнему утру. А лучше прямо сейчас.

— Будешь стоять у гнома над душой, пока не отдаст! Пусть при тебе доделывает, если надо, — всучил кошель с платой и чуть не пинками погнал. — Бегом!

Свистку же велел позвать Седого Ежа и Махшура, а самому идти к остальным мальчишкам и до утра не попадаться на глаза. Против обыкновения, Мастер не проигнорировал полный любопытства взгляд ученика.

— Не вздумай подслушивать, уши оборву. Утром и так всё узнаешь.

— Да что вы, Учитель, как можно? — попытался пошутить Свисток.

— Ты ещё здесь?! — рыкнул в ответ не расположенный к веселью Наставник. — Брысь!