Геннадий Дмитричев - Боги подземелься

Иногда в голову приходили странные мысли. Когда-то юноша слышал одну гипотезу (почему она вспомнилась сейчас?), гласившую о том, что человек вовсе не умирает, а переходит из одного состояния в другое, точнее теряет свою оболочку и какое-то время существует без неё. Потом вновь возрождается: кто-то в другом человеке; кто-то в каком-то животном и даже в насекомом или растении. А некоторые в ползучих гадах — кто что заслужит… "Но заслужит что? А главное, где?! Не в этом ли и заключается смысл жизни? Неужели наша жизнь — это всего лишь своеобразный экзамен? Но экзамен куда? И кто экзаменатор?" — Хьюз чувствовал, что все эти вопросы могут завести его в такие дебри, выбраться из которых будет уже нелегко, если вообще возможно.

Неожиданно перед юношей возник другой вопрос, какой он когда-то задавал учителю, но так и не получил ответа: чем же он — Хьюз, заслужил такую участь? В чём провинились все эти люди? Неужели… Да, тогда мэтр всё же ответил, но он так и не понял его до конца. Наверное, учитель был прав, говоря, что человечество изначально совершило ошибку и пошло по неверному пути. И, в конце концов, случилось то, что случилось!

"Правда, в пауков и тараканов мы ещё не превратились… — юноша невесело усмехнулся. — Но лишь гению учителя мы обязаны тому, что всё ещё живы!.."

Однажды, почти в течение часа, Хьюз не мог подняться с постели, хотя ему давно пора было находиться в лаборатории. И потом целый день он чувствовал странную слабость. В голову вкралось подозрение. В тайне ото всех, юноша сделал несколько анализов. Подозрения подтвердились — он болен! И болен страшной болезнью!.. Где, и главное, когда заболел?! Может, ещё на поверхности? Нет, вряд ли, слишком много времени прошло, а симптомы проявились только сейчас. Но тогда, возможно, радиация проникла через ту же щель, что и чужаки?

Памятуя слова учителя о панике, Хьюз никому не сказал о своей болезни, пытаясь в одиночку докопаться до истины. Но тайное рано или поздно становится явным. Лучевой болезнью заболело ещё несколько человек. И снова заработали дозиметры. Обнаружили несколько участков, или так называемых пятен, где радиационный фон был особенно повышен. Однако источник загрязнения пока не нашли.

Людей отселяли из загрязнённых участков, но все понимали, что это всего лишь полумеры — радиация будет распространяться. Подземные поселенцы винили в случившимся чужаков, хотя некоторые трезвые головы понимали, что те ни в чём не виновны. Бедолагам и так досталось.

Обстановка накалялась. Вдобавок ко всему, начали гаснуть прожектора. Видимо, радиация гибельно действовала не только на живые организмы, но и на технику. Подземный город стал медленно погружаться во тьму. Но люди ещё на что-то надеялись. Главное — обнаружить источник загрязнения и тогда ещё, возможно, будет исправить ситуацию.

Наконец, учёные сделали это. Всё дело оказалось в изморози или, вернее, инее, который выступил на своде, или, как его называли подземные жители, каменном небе. Иней таял, и капавшие сверху капли — иногда они попадали прямо на головы людей — оказались радиационными. Люди получали свою дозу облучения.

Вода в озере, которое находилось в центре города, и вовсе оказалась заражённой — все приборы зашкаливало. И с этим уже ничего нельзя было сделать.

Состоялся экстренный учёный совет. Оставаться на месте означало медленную, но верную смерть, или даже, кое-чего похуже — превращение людей в безобразных мутантов. Казалось, у них не осталось другого выхода кроме как покинуть эти, уже, обжитые места.

Покидали поселение так же тяжело, как некогда поверхность Земли. Поселенцы вложили сюда огромный труд и теперь вынуждены были всё бросить. Они уходили вглубь пещер, надеясь найти там спасение. Но что ожидало их впереди?! Они вновь шли навстречу неведомому.

Крикг с трудом разлепил веки. Но ничего не увидел. Вокруг было темно, как будто он вовсе не открывал глаза. В голове не было не единой мысли. Мозг продолжал спать. Но вот карлик услышал нарастающий шипящий звук. Или это шумит в голове? В мозгу лениво стали ворочаться обрывки мыслей. Да, этот звук он слышал когда… И вдруг Крикг пронзительно заверещал.

— А-а-а, профессор, профессор, у нас ничего не получилось! Вставайте! Мы сейчас погибнем! — он саданул локтём лежащего рядом Прусса.

— Крикг, перестань орать! Уши заложило! — раздался недовольный голос профессора. Он так пихнул карлика, что тот ойкнул и замолчал. — Всё у нас получилось. Я же говорил: пройдёт один миг…

Услышав этот голос, коротышка успокоился и, потирая бок, недоверчиво спросил:

— Профессор, что уже прошла тысяча лет?!

— Не тысяча, а… — Дитрих не успел договорить. Послышался чёткий щелчок. — Всё. Декомпрессия закончилась, — профессор захихикал. — Можем выходить. Помоги.

Сначала Крикг не понял, о чём просит Прусс, но через мгновение до него дошло, что надо откинуть крышку саркофага. Карлик упёрся руками и ногами. Раздался скрип, треск, как будто рвалась ткань, и крышка ящика поддалась. Неожиданно вспыхнул свет. Крикг зажмурился и ослабил усилия, но дело уже было сделано. С грохотом крышка отлетела в сторону.

Когда коротышка открыл глаза, увидел, что профессор уже сидит и, осматриваясь, крутит головой, как карлику почудилось на все сто восемьдесят градусов.

— Это паутина, Крикг, — произнёс Прусс. — Да-а, прошло не тысяча, а две тысячи лет, — потом начал шарить вокруг себя. Наконец, найдя то, что искал, водрузил очки на нос. Снова снял их и протёр линзы пальцами.

— Стёкла помутнели, — пробормотал он, нацепив очки обратно.

— Тысячу, две — какая разница, — Крикг с кряхтением перевалился через высокий бортик саркофага.

Дитрих взглянул на него и вдруг расхохотался.

— Крикг, — сквозь смех выдавил профессор, — знаешь, на кого ты сейчас похож? Ха — ха — ха, на птенца грифа-стервятника.

Карлик оглядел себя. Материал куртки истлел, и пух вываливался комками.

— Вот чёрт! — выругался коротышка, пытаясь стащить куртку.

— Оставь, — сказал Прусс, тоже выбираясь из саркофага — низкий свод грота не давал ему распрямиться во весь рост, — так мы произведём больший эффект на народ.

— Ты на себя посмотри, — переставая отряхиваться, проворчал Крикг.

— Знаю, — казалось, профессор нисколько не обиделся.

Лоскуты кожи свисали с плаща. Дитрих стянул его. И карлик так и остался с открытым ртом. Под плащом оказался отливающий металлом комбинезон. Он делал профессора похожим на инопланетянина, каких Крикг видел в фантастических сериалах.