Брэнт Йенсен - Пленники Камня 3. Дух погибели

— Этот главарь вел себя довольно странно для «лилового», — заметил Ясуд. – Как-то он не сильно спешил сдавать нас Хозяевам. Не поверю, что маги спокойно относятся к подобному самоуправству.

— Он вообще был неординарным человеком, — сказал саббатеец. – Я так и не понял, чьи интересы для него были важнее – Хозяев или своей шайки. Он пытался усидеть одновременно на двух стульях и надеялся, что ему удастся избежать за это расплаты. И порой мне казалось, что эти надежды были оправданы. Очень интересный был человек. У нас будет замечательная трапеза.

— Вы говорите, что «лиловым», — Ясуду показалось, что он обнаружил несостыковку в словах поклонника Павлина, — дали очень примерное описание меня и Себера. А главарь вел беседу так, словно точно знал, кто мы такие и зачем прибыли в Сартос.

— Ходят слухи, — сказал туранец, — что он состоял в близкой дружбе с одним из высокопоставленных Хозяев. Чаще других называли имена Карфота и Арзареса, если они вам что-нибудь говорят.

— К сожалению, нет, — признался Ясуд.

— Поверьте, они оба могущественные маги, — сказал туранец. – Вероятно, допросив вас главарь, принял бы решение, официально доставить вас в поместье или организовать тайную встречу со своим высокопоставленным другом. Не исключаю, что он мог и просто убить вас.

— Тогда тем более мы должны вас поблагодарить, — высокопарно произнес иранистанец.

— Мы действовали в наших общих интересах, — не менее возвышено ответил туранец.

— Приятно слышать, — кивнул ему Ясуд. – И в чем же они выражаются?

— Дело в том, — начал саббатеец, — что в священных книгах нашего культа упоминается ваше Общество.

— Вот как? – изумился иранистанец. О фолиантах, хранящихся где-то в закромах Золотого Павлина, ходило множество легенд, но, что показательно, в глаза их никто не видел. К тому же, Ясуд был уверен, что культ Саббатеи основали задолго после смерти полубога. Точной даты он назвать не мог, но о возможных временных границах имел представление.

— Не удивляйтесь, — попросил Ясуда туранец. – Наше учение намного древнее, чем принято об этом думать. Мы знаем всё о полубоге и о его смерти, и о его учениках, что несли знание о павшем сквозь века.

— И вы нас не боитесь? – ухмыльнулся иранистанец. – Хозяева и те испугались, когда узнали от Дамара правду.

— Но вы же не собираетесь превращаться в не-человека? – то ли спросил, то проконстатировал туранец. – Или, как вы это называете, перейти в третью ипостась. Кстати, а где вторая?

— Один из первых учеников, — впервые влез в разговор Себер, — занимался изучением проблемы оборотней. Он и сравнил нашего не-человека с их переходной формой. С тех пор и пошло название третьей ипостаси.

Туранец старательно делал вид, что это для него новость. Может, и правда, а может пытается убедить гостей, что об Обществе узнал и впрямь из книг, а не от какого-нибудь ученика-ренегата.

— И что же обещает вам ваше пророчество? — поинтересовался у поклонника Павлина Ясуд. – Что вы получите от того, что полубог вернется в наш мир?

— Власть, — слово это туранец произнес очень сладко. – Когда возродившийся полубог получит тело избранного ученика, ему понадобятся слуги. Свита. Мы и станем ею. Это будет величайший момент в истории нашего культа.

— Значит, вы нам поможете? – спросил Себер.

— Конечно, — ответил туранец, — мы возьмем на себя заботы о вашей безопасности. Можете не беспокоиться о Хозяевах и «лиловых». Культ Золотого Павлина умеет хорошо прятаться.

— Но есть еще одна проблема, — начал Ясуд. Иранистанец решил рассказать саббатейцу, что полубог не один. Хочешь – не хочешь, а придется работать вместе с этими людоедами.

— Потом! – твердо сказал туранец. – Продолжим наш разговор, когда вы отдохнете и наберетесь сил. У вас была тяжелая ночь и очень неприятное утро.

— Это важно, — настаивал Ясуд.

— За два-три колокола ничего не изменится, — упорствовал и саббатеец. – Вам обязательно нужно хоть немного поспать. На свежую голову и проблемы не будут казаться столь страшными.

Иранистанец решил, что в словах саббатейца есть крупица здравого смысла. Отдых ему может и ни к чему, а вот осмыслить всё произошедшее в тишине и одиночестве не повредит. Рассказать о четырех полубогах он еще успеет.

— Согласен, — улыбнулся Ясуд. – Проводите нас в наши комнаты?

— Не лично, — уточнил туранец. – А вот слуги укажут вам путь.

И тут же из-за угла вышел долговязый смуглый парень с неизменным перстнем на пальце. Он попросил гостей следовать за ним. Спальня располагалась на втором этаже дома. Эта была большая светлая комната с двумя огромными кроватями, шкафом и множеством столов, столиков и стульев.

— Располагайтесь, — произнес слуга, пропуская Ясуда и Себера внутрь комнаты. – Если вам что-то понадобится, дергайте за веревочку у двери.

Иранистанец дождался, пока парень выйдет, а потом запрыгнул на кровать, не снимая ни одежды, ни сандалий. Сладко потянулся и перевалился на бок, наслаждаясь мягкостью перин. Ясуду не верилось, что после всего случившегося они остались живы. Совсем недавно он считал себя покойником.

— Что думаешь? – спросил он у Себера. Иранистанцу не верилось, что в голове у библиотекаря созрела стоящая теория об участии культа Саббатеи в делах Общества, но он решил сделать немедийцу приятное, показать, что ценит его мнение.

— Думаю, ты мне больше не нужен, — как-то праздно произнес Себер.

Библиотекарь растопырил пальцы на руках, направил их в сторону иранистанца и бросил короткое слово на одном из древних языков. Тут же с кончиков его пальцев сорвалось десять лезвий и устремилось к Ясуду. Два насквозь пробили голову иранистанца, остальные изрешетили туловище.

Ясуд даже не успел понять, что произошло.

Впервые за долгое-долгое время Монтейро радовался наступлению нового дня. Его сны этой ночью были чисты от смертей, ужасов и несчастья. Наконец ему удалось обрести свободу от того кошмара, что преследовал его в последние дни.

С улицы в его келью проникали звонкие трели птиц. Монтейро какое-то время просто сидел на постели и наслаждался их голосами. В Зингаре он бы без труда распознал каждого пернатого певца, но на Побережье гнездились совсем другие птицы, и Монтейро еще не успел познакомиться с ними со всеми. Но этот пробел вскоре можно будет восполнить. Митрианцы часто направляли в джунгли исследовательские экспедиции, и Монтейро твердо решил для себя, что обязательно присоединиться к следующей.

Монах в глубине души поразился той жажде жизни, что проснулась в нем после разговора с Хозяевами. Даже в Зингаре он особо никогда не интересовался природой, а сейчас его так и тянуло прикоснуться к каждой окружающей его травинке, послушать птичьи голоса, понаблюдать за теми животными, что обитали в джунглях.