Дмитрий Трояновский - Наследница проклятого рода. Книга I

Да, Тенекрыл оказался плохим союзником, зато не подкачал молодой Эйнфарус. Используя пленника, он сумел заманить отряд Таламанда в ловушку. Вам опять удалось выкрутиться, уважаемый канцлер, но это в последний раз. Хотите дам вам хороший совет? Переходите на мою сторону. Я сделаю вас главным магом при нашем с Эльдименой престоле.

— О моей будущей должности поговорим потом, — усмехнулся Таламанд. Расскажите лучше, почему вы устроили свадьбу в подземелье. И зачем тогда вы требовали продолжения турнира?

— Я уже говорил, что при моем дворе был предсказатель. По его совету я и выбрал время и место для свадебной церемонии, которые подтвердили бы наше с Эльдименой право на всемирный престол. Этот же колдун сумел отыскать ключевое заклятье от потайного хода, ведущего из леса в казематы Остристринора, и подчинить себе живущих там призраков. То, что он сам был призраком, я не знал до последнего момента.

И вот, я приехал в замок герцога, но леди, как вы знаете, закапризничала и поэтому пришлось увезти ее силой. Мы спустились в подземелье и начали готовиться к свадьбе. Церемония должна была завершиться в тот момент, когда последняя капля крови упадет в нижний сосуд часов. И вдруг появились незваные гости, разбили часы, помешали нам завершить наш праздник. Но это не надолго. Поверьте, часы уже снова стоят на своем месте и ждут, когда их снова запустят. Несмотря на неприятности, которые вы доставили мне и моей невесте, хочу вас всех пригласить на это торжество. Поймите, это очень большая честь. Но только не устраивайте такого шума, как в прошлый раз. Надо быть скромнее.

— У меня к вам еще один вопрос, — обратился Таламанд к пленнику. — Зачем вам понадобился герб Северной Лиги?

— Чтобы вы, милейший, думали, что она вся воюет с вами.

— То есть, — Таламанд на миг задумался, — вы хотели развязать войну между гильдиями ныне уже не существующей Лиги и всеми остальными?

— Именно.

— Тогда понятно, почему вы избрали для своих козней такое время как соревнования чародеев, — продолжил волшебник. — Вы хотели обезглавить сразу множество городов и гильдий, истребить их лучших магов и рыцарей, а после того, как оставшиеся перегрызутся между собой, отправиться захватывать новые земли, вместе с той, которую вы считали наследницей проклятого рода. Легко догадаться, почему вы так настаивали на проведении последнего турнира — хотели окончательно измотать рыцарство, чтобы потом легче было расправиться со всеми нами!

— Теперь нам ясно практически все, — подытожил Флоритэйл. — Одного я не пойму: как вы собирались превратить всю эту вашу интригу в войну Последних Времен. Даже если бы ваш заговор удался, вы бы не смогли сражаться против всего Нолдерхейма!

— Есть силы, способные сломить всю мощь армий Нолдерхейма, — ответил граф. — И вы очень скоро о них узнаете. Может быть уже сегодня…

— Сегодня мы и так узнали слишком много, а теперь всем пора отдохнуть, — прервал пленнника Флоритэйл. — Вангерт, у меня к вам будет просьба. Все наши командиры патрулируют город. Возьмите двух конвоиров и отведите графа в тюрьму. Завтра мы его будем судить.

— Ну что ж, до скорого свидания, — усмехнулся граф. — Эльдимена, дорогая! — девушка вздрогнула и схватила за руку, стоявшего рядом Маглинуса. — Не скучай, милая, я там надолго не задержусь. — И сопровождаемый Вангертом Лоретинг вышел из «Доброй ведьмы».

— Пойду проверю посты, — сказал Флоритэйл. — А вы отдыхайте. Завтра, в пятницу 13 августа, будет большой день, который завершится церемонией избрания лучшей гильдии на этом, несомненно, самом тяжелом соревновании за всю историю Ордена Вармонгера.

Эстальд заметил, что Эльдимена и Маглинус стоят рядом, и рыцарь что-то говорит ей. Вперед вышел герцог Озмунд де Мелвингрей.

— Теперь, когда зло побеждено, я думаю, что уже не стоит спрашивать, искренни ли ваши чувства — они были проверены многими опасностями и выдержали все испытания. Да засвидетельствуют все присутствующие, я благословляю вас, дочь моя и сэр Маглинус Кандлант, истинный победитель Меланротского турнира!

За этим последовал долгий поцелуй, и ни у кого не нашлось слов. Впрочем, они были бы излишни.

Вангерт вел графа в тюрьму. Если бы не маги-конвоиры, шедшие позади, можно было подумать, что это два приятеля, мирно беседуя, прогуливаются по ночному Меланроту. Впрочем, говорил один Лоретинг:

— Я рад, что мы познакомились. Ты оказался очень сообразительным, ловко выпутался из этой истории с тарелочкой. Такие молодцы мне нужны. Хватит бегать за Таламандом, как собачонка. Хочешь, я назначу тебя своим наместником в Кронемусе? Когда ты на белом коне въедешь в свой родной город со свитой в золотых нарядах, она обязательно к тебе вернется.

— Не пойму, о чем вы говорите.

— Не удивляйся, мои шпионы все мне доложили. Знаешь, почему она тебя бросила? Потому что ты был всего лишь бедный столяр. Измени свою жизнь сейчас — это последняя возможность! Молчишь? Я знаю, о чем ты думаешь. Конечно, о своих друзьях. Ты по-прежнему хочешь красиво умереть, спасая их, а заодно и весь мир? Ну что ж, такая возможность у тебя тоже будет!

Когда Вангерт вернулся в гостиницу, Эстальд еще не спал. Он первым делом рассказал о помолвке Маглинуса и Эльдимены.

— Она его любит, он ее тоже, что может быть лучше? — констатировал Вангерт с непонятной для своего друга грустью. Но мысли Эстальда тоже сейчас были где-то далеко.

— Знаешь, Вангерт, я об одном жалею — что так и не познакомился с настоящей наследницей. Мне кажется, что она и не подозревает о том, что ей предназначено. И может попасть в какую-нибудь темную историю, если ей вовремя не помочь.

— Все может быть, — отозвался Вангерт. — Но я не стал бы во всем верить этому подлецу Лоретингу и его пророку тоже. И вообще, вполне возможно, что у проклятого рода давно уже не осталось ни наследниц, ни наследников.

Над Орадейном разразилась страшная гроза. Флиаманта укрылась в доме старшего из сыновей ее дяди, Зинтельнора, где он еще недавно жил с женой и детьми. Тут крыша была цела, хотя с потолка все равно текло.

Было поздно, но девушка боролась со сном — кошмар, постоянно снившийся ей до возвращения в Орадейн, вновь к ней вернулся. Начиная с первого дня на свободе, она снова видела его каждую ночь.

Флиаманта еще раз перечитала недавно написанное. Тут сверкнула ослепительно яркая молния, высветив чей-то силуэт в дверном проеме. Грянул гром.

— Я ждал тебя, Флиаманта, — послышался спокойный голос. — Час расплаты пробил!

На деревянной скамье в одиночной камере спит Лоретинг. Единственное зарешеченное окно выходит прямо на север. Ярко оранжевые блики от языков пламени на башне Остристринора прыгают по камере и по лицу графа. А он, не открывая глаз и не просыпаясь, шепчет: