Сергей Житомирский - Будь проклята Атлантида!

— Пусть начнет старший годами, а закончит самый молодой, — предложил он. Бледные от волнения, вожди кивнули.

— Хамма, Мать либов, испытай судьбу! — торжественно объявил Севз.

— Давай черные, — шепнула Майя Акеану. Они сидели в потайной каморке под возвышением.

— Даю! — Акеан нажал на плиту, и она легко двинулась в смазанных салом пазах. Нижняя часть кувшина с камнями, опущенными Промеатом, уползла, а на ее место встала другая с шестью черными камешками.

Хамма медленно разжала вынутую из кувшина руку.

— Не повезло! — вздохнул Севз. — Даметра, Мать яптов! Твой черед!

— Ревет, как буйвол! — поморщилась Майя. — Давай белые и не забудь убрать шестой.

За Даметрой белый камень вынул Айд, черный — Гехра. Последний из белых достался Гезд. Псталу остался всего один камень — явно черный. Но он полез за ним, а, вытащив, с проклятием швырнул в угол.

Потом Промеат опустил два камня для пеласгов. Эстипог вынул черный и погрозил Посдеону:

— Ну смотри, если тронешь поселения у Дельфиньего берега!

— Что ты, брат! — замахал руками тот. — Да я, как попаду домой, год в море не выйду!

Айд с Даметрой откровенно сияли, но Гезд, похоже, не радовалась удаче.

Наутро вожди племен, плывущих первыми, собрались в шатре Промеата. Надо было поделить корабли, обсудить погрузку и многое другое.

— Промеат, — сказала Гезд, — погоди хвататься за говорящие листы, послушай сначала меня.

— Конечно, Мать гиев! Но не смотри так печально. Ведь скоро ты будешь дома. А потом я приеду и поселюсь совсем рядом…

— Я все время прошу духов, чтобы это сбылось, а они в ответ внушают мне большую тревогу.

— И тебе? — встрепенулась Даметра. — Я думала, только яптские духи неспокойны. Вчера печень у жертвы была совсем черная…

— Я уважаю гийских и яптских духов, — пожал плечами Промеат, — но чего они хотят от менй?

— Чтобы ты уплыл из Срединной с первыми кораблями, — ответил за женщин Сим. — Я тоже прошу тебя об этом. Поверьте мне: готовится большое предательство.

— За этим стоит Громковопящий! — сверкнула глазами Гезд. — И его атлантская Змея!

— Полно, друзья, — сказал Промеат с упреком. — Севз ведет себя достойно, хотя жребий обидел его родичей — борейцев. И оолов, которые больше всех на него молятся.

— То-то и удивительно! — прервал его Сим. — Все белые камни достались племенам, наиболее преданным тебе.

— Тут не обошлось без плохого колдовства! — вставила Гезд.

— Или просто обмана. А видели, как он скорчился, когда ибры отказались от жребия?

— Эх! — Айд хватил себя кулаком по голове. — А я, бегемот, радовался, что всем хорошим племенам повезло. Приносящий свет! — негр умоляюще протянул руки. — Плывем с нами!

— Хватит об этом! — рассердился Промеат. — Лучше скажи, Сим, на твоих кораблях все готово?

— Конечно. — Голос Сима вновь стал монотонным, а лицо смерзлось. — Только я не поплыву.

— Оставайся. На кораблях Икт справится, — одобрила Даметра.

— Я тоже останусь, — сказал Ор.

— Хорошо решил! — Гезд толкнула его в грудь. — Я оберегу твою семью, они не узнают ни голода, ни обид.

— Дай я тебя тоже стукну! — поднялся Сим. Все с удивлением увидели улыбку на его лице.

В гавани затихла суета. Котты и япты уже отплыли, настала очередь гиев. Промеат давал последние советы ученикам, которые поведут людей к родным стоянкам. Севз важно расхаживал вдоль причала, выкрикивая ненужные распоряжения. Он верил, что без его помощи флоту не отплыть.

Илла прижималась к Ору у сходней последнего корабля.

— Не бойся! — повторял он. — Мать Гезд не даст вас в обиду.

— Ор, глупый? Будто я боюсь за себя! Никогда не думала, что мне будет так легко с твоими родичами. Мы словно одной крови!

— Все будет хорошо! — Ор подбросил дочь, отдал ее Илле.

— Попадется бронза — бери! — крикнул Храд, перевешиваясь через борт.

— Я всю ночь просила гийских духов помочь тебе. — Мать гиев обняла Промеата. — Приплывай скорее, мой единственный охотник! А чтобы мой шатер сильнее звал тебя, знай: весной ты станешь отцом.

— Ну, будьте сыты! — Сим по очереди обнял Ти-во, Ситтара и сына погибшего на Канале Хиаба.

Пеласги подняли сходни, ударили тяжелые весла.

— Эге-гей! — загрохотал Севз, размахивая плащом. — Ждите! Я скоро приплыву к вам!

— Зря я тогда перевез его! — вздохнул Зогд, щурясь на мощную фигуру на берегу.

Шли дни, и с каждым набирала силу глухая неприязнь обиженных жребием племен к Промеату, к его ибрам и атлантам. Кем-то умело подогреваемая, она сквозила во взглядах, змеилась недобрым шепотом, прорывалась в злобных криках. Многие из атлантов, напуганные угрозами, раздумали плыть с Промеатом и ночами уходили из города.

Севз на упреки пожимал плечами: люди тоскуют по родине, завидуют уплывшим. Надо же порой сорвать злость!

Сим делал что мог. У него во всех племенах были верные люди — из тех, что много лет готовили бунт на Канале. Но их было мало, и встречи с Симом вновь стали для них опасными.

— Это Змея! — бормотал Сим. — Севз без нее давно бы вспылил и наглупил. А я накрутил бы его бороду на палку, осрамил перед племенами и заставил на коленях ползти к Учителю.

— Так дальше нельзя! — воскликнул Промеат при очередной вести об убийстве шести ремесленников. — Надо созвать вождей, и пусть решат!

— Что не надо верить слухам? Будто это зависит от решения!

— А что еще можно сделать?

— Раздавить Змею, — скучным голосом сказал Сим.

— Тебе виднее, — вздохнул Приносящий, — но как это сделать?

— Еще не знаю, — Сим задумался.

— Но она презирает диких, значит, обязательно споткнется.

Миновало пол-луны со дня ухода кораблей, когда Сим дождался. Один его следопыт — пеласг с необычайно глупым лицом и столь же острым умом — затесавшись к шакалам, подслушал разговор Майи и Севза. Атлантка сказала, что мечты о величии бесплодны, пока во главе борейцев стоит Мать. Он, Севз, должен быть повелителем! Громовержец не возражал. Но как этого добиться? Люди привыкли…

— Во время войны во главе стоит вождь, — сказала Майя. — Значит, надо, чтобы все время была война, хоть маленькая. И пусть для нее каждый род дает молодых мужчин в постоянное войско. Они полюбят привольную жизнь, отвыкнут от власти Матерей. И тогда, опираясь на копья, можно будет показать Гехре ее место: пусть мирит жен с мужьями, дает имена младенцам и делит тухлую конину.

Пеласг рассказывал так живо, что нельзя было усомниться в его правдивости. Гехра тоже поверит!

«Завтра, — решил Сим, — поеду с пеласгом к Круглощекой. Если к вечеру Змея и останется жива, то будет изрядно потрепана. Севзу тоже перепадет!»