Даниэла Долина - Кочевница

― Смотрите! Хер головохвоста! Как это они открылись? Тыща херов головохвоста! — заорал Хейгар.

За входом в пещеру образовалась довольно широкая полоса из воды. Но в глубине прохода снова начинался лёд. Колдуны без труда перенеслись туда и подобно собакам-ищейкам принялись обнюхивать всё кругом. Они знали, что мимо пройти незамеченным не мог никто. Тогда какая сила заставила берег раскрыться. За кольцо ведь никто не брался. Или?..

― Слушай, красавчик, это ты всё время тёрся возле кольца. Ты, паганец, сотворил всё это? — Хейгар набросился на того молодого колдуна, что так вдохновенно и подобострастно заверял хозяина в неприступности этих самых скалистых берегов.

― Оставь, Хейгар. Дельф, конечно, немного глуповат. Но не настолько же? — встал на защиту растерявшегося юнца Соулмечент. Дельфу была обидна столь нелестная оценка, но таким образом за него заступились. — Нет. Здесь что-то не так. Сдаётся мне, обвели нас как слепых котят, — задумчиво заключил доктор.

― Надо идти к Вратам! Кто бы это ни был — ему нужны Врата. И нам — тоже. За мной!

Маги стали перемещаться, но у самого берега вдруг случилось непредвиденное: взметнулась плеть, возникшая из ниоткуда, вспорола лёд у самой кромки перед носом оказавшегося впереди Хейгара, и он плюхнулся прямо в воду пещерного озера. За ним — Соулмечент и Дельф, несколько других колдунов. Оставшиеся на плавучих льдинах среди озера люди стали помогать тем, кому не повезло. При этом тоже срывались, выбирались на лёд и снова падали в воду. Началась страшная неразбериха, чем не преминула воспользоваться Кочевница.

Когда Мэри подходила к Вратам, протягивала руку и касалась темени змеи, всё в ней замерло, превратилось в плотный комок, даже малыш перестал шевелиться. Только чуть тянуло внизу живота, и Мария подумала: «Скоро». Открытие Огненных Врат превратило пространство пещеры в кратер вулкана. Мэри была уверена, что часть прислужников Тёмного Лорда погибла. Но, когда всё стихло, на берег стали выползать измученные с перекошенными лицами люди. Соулмечент тоже был жив.

Кочевница бросилась в кузницу. И только собралась перенестись в самое её сердце, как ощутила острую боль в своём сердце. Кто-то бросил нож? Или это удар плети? «Но как они смогли увидеть»?.. Мэри обернулась и потеряла сознание.

Очнулась в окружении пятерых выживших колдунов. Их лица были открытой книгой: злость и ненависть, любопытство и удивление, страх и наслаждение…

― Какая фокусница… Значит жива… Лорд будет доволен, — прохрипел Хейгар. Он приблизил к Марии своё уродливое лицо и заржал. Громко, оглушив еле живую женщину. Она зажмурилась. В сердце по-прежнему — огромная заноза. Больно и… досадно. В самом конце пути. Погибнуть так нелепо. Нож, брошенный наугад…. попал в цель.

В памяти как на перемотке пронеслись события её странной кочевой жизни: прошлой и настоящей. В воображении с ореолом ультрамарина медленно стали появляться картины безмятежного существования Нэнси и её семьи, Елены, Эдуарда и сэра Мэтью, её любимого… Картины будущего. Сердце стучит всё реже и реже. Она тонет, идёт ко дну, падает внутрь себя. Потом — толчок, удар обо что-то на самом дне и стремительно — вверх, как на батуте. А там, наверху — острый ледяной клинок. Удар прямо в сердце! Она схватилась за грудь. Хрустальная капсула с водой из Подводного мира. Прикосновение к ней вызывает нестерпимую боль. Значит это не ранение, просто боль от близости капсулы. Вода чувствует магический огонь. Главное, чтобы никто другой этого не почувствовал. И надо забыть о боли… Забыть о боли!

Мария открыла глаза и взорвала тишину подземелья жутким нечеловеческим голосом:

― Ты с кем говоришь?!

Все отпрянули. Стены и свод задрожали, кое-где стали падать камни. Мария вскочила на ноги и исчезла. А камни всё падали и падали. Когда колдуны пришли в себя от неожиданности, вокруг были россыпи камней, срывались глыбы, рассыпаясь на куски и высекая искры.

― А-а-а-ррр! — Это огромный кусок накрыл Хейгара, раздавил как гадину и навечно погрёб под собой. Дельф заверещал как поросёнок, прижался к стене, трепеща всем телом, и тоже был завален камнями.

Остальные бросились врассыпную. И только Соулмечент рванул в кузницу, преследуя Кочевницу. Он настиг её у самого края пропасти, которая харкала огнём и выплёвывала огромные куски руды. Соулмечент знал, что заяви он о своём присутствии, Кочевница сразу исчезнет и станет недосягаемой. Надо помешать ей незаметно. «Что она собралась делать»?

Мария стояла, гордо подняв голову и не страшась пострадать от камнепада. Камни будто боялись того места, где находилась Кочевница: огибали его или разбивались о невидимую преграду. Сила магии, какой обладала Кочевница, испугал знахаря. Женщина вынула из-за пазухи слабо сияющий предмет и положила его у края пропасти. «Должно быть, это то, чем она собирается погасить огонь», — подумал Соулмечент. — Больше нечего ждать». Он подкрался сзади и выхватил хлыст… Но обмануть слух Кочевницы было невозможно даже здесь, где работает магический молот Кейвдэвла, впустую работает. Она резко обернулась и перебила плеть Соулмечента. Он пошатнулся, но удержался на ногах. Новая плеть медленно, но уверенно вырастала из рукоятки его хлыста, по-прежнему угрожая Марии.

От Мэри не ускользнуло любопытство, с каким колдун поглядывает на капсулу. И вдруг по его телу прошла судорога, потом Соулмечент стал корчиться и извиваться от боли, упал на колени. Бледная кожа колдуна начала оплавляться, сворачиваться и слазить как змеиная, являя Кочевнице ненавистный образ Тёмного Лорда Берингрифа. Такого сюрприза она не ожидала и поняла, что теперь силы в этом последнем бою уравнялись.

― Ты думала, я сдамся без боя? Женщина… — с иронией произнёс Берингриф. — А может, ты думаешь, что меня остановит твоя беременность? — Он засмеялся.

― Нет.

― Я ждал, пока кто-нибудь не останется с тобой один на один. Соулмечент не хотел, но ему пришлось идти. Я заставил его, когда увидел тебя. Живой…

― Этого ты не ожидал. Не так ли?

― Ну… Чего-то подобного… Наверняка. Признаков твоей смерти не было. И я не видел тела.

― И не увидишь, выродок.

― Как смело… Я гляжу, ты осмелела! Отчего бы это? — Берингриф был невозмутим. Но Мария просто слышала, какая буря бушует в его тёмной душе. Бушует буря и противно тикает толи лёгкое недоумение, толи страх. Он видел слабо мерцающую капсулу и догадывался, что там. — Ты ведь была уверена, что больше не встретишься со мной. Правда? А тебя научил дедушка пользоваться телами своих слуг? Ну да, конечно, у кочевников не бывает слуг. Я забыл. А вот меня научил… мой. Это более приятное перемещение, чем то, каким в совершенстве владеешь ты. Просто вытесняешь душу бедняги, потом перемещаешь свою в его тело, а потом и сам перебираешься внутрь его. При этом он умирает. Это гораздо приятней обычного перемещения, поверь мне.