Елена Звездная - Будь моей ведьмой

— Там у драконов, как я понял, нехватка представительниц женского пола, да? И заметь — никакого матриархата. Опять же сплоченность на фоне ненависти к темным.

— А… — начала я.

— А здесь ее не потерпим ни я, ни Геката, ни темные, которые придут мстить. Огоньку?

— Мля-а-а-а! — Громовой ор сотен глоток разной тональности оглушил.

Открыв глаза, увидела невероятное — здесь шел пир! На болота натащили соломы, причем она была насыщенного золотого цвета. Прямо на соломе были расстелены скатерти-самобранки и не только скатерти — еще и шкуры быков, на которых имелось сырое мясо. А еще тут наблюдались горы орешков — лесных, грецких и шишки тоже. И три бочонка с чем-то явно хмельным, потому как все были захмелевшими.

— За нашу великую ведьму! — пропищал какой-то бельчонок.

— Мля-а-а… — поддержали все тост.

Дверь в избушку открылась, на пороге показалась Курочка Ряба — сверкающая и красивая такая. И вот она, увидев нашу троицу, распахнула крылья и бросилась к нам с воплем:

— Хозяин, родненький!

Это было только начало — через мгновение к ней, оттеснив меня, присоединились Кот, Волк, Лиса, Гусь со всей своей стаей и даже Мышка! Один только Колобок, выйдя на порог, обиженно сказал:

— Жмоты, мне полмешка всего дали. Полмешочечка! Жмоты!

Улыбнувшись, я подошла, взяла Колобка на руки и спросила:

— Смотрю, нашествие на «Золотую пшеницу» прошло успешно?

— Дважды мотались, — сдал мне начинающих клептоманов Колобок, — и даже больше скажу: они себе три поля засеяли, с разрешения Гада Змеевича, вот празднуют опосля трудовых подвигов.

Если честно, после такого я очень своим зверьем загордилась, молодцы же.

И тут послышалось:

— Рррита, будь так любезна избавить меня от…

Саша не успел договорить, как дверь распахнулась и появилась Ядвига.

— Ритусик! — Она плавно слетела по ступенькам и с ходу обняла меня. — Рассказывай, — начала патетически, — где была, чего без меня натворила, как этот гад злодейски бесстыдный обижал тебя, да что за злодейка позади стоит, зубами скрежетает, а?

Обняв призрака, я прошептала:

— Издевался, да.

— Я так и знала! — воскликнула книга. — Ирод шредером озабоченный, супостат окаянный. — А потом от меня оторвалась и восторженно так: — А мы на дело ходили!

— Как? И ты? — Я даже не поверила.

— А как же, — гордо ответила Ядвига, — что ж мне, одной с Колобком в избушке куковать? Все пошли, и я пошла.

— Стужев, — устало сказала я, — знаешь, кажется, ты всех научил плохому.

Саша подошел, держа на руках Лису и осторожно ее поглаживая, Патрикеевна урчала от удовольствия, Кощей же недовольно проворчал:

— Теперь меня еще и звери любят. Дожил. — Устало вздохнул и скомандовал: — Острозуб, сгоняй на дальний конец стола, позови мне дракона.

Капитан Боевых Белок вскочил и весело перепрыгивая по головам волкодавов и обычных волков, каким-то образом тоже пирующих с нашими, помчался к драконам.

— Стефу к Леру Рукораспускающему, а мы к князю, — напомнил о вчерашних планах Стужев.

— К князю? — Лисичка подняла голову, оглядела меня. — Рита, последний сарафан остался.

И мы пошли переодеваться.

Терра сказочно прекрасна. Простираются густые зеленые леса, радуют взор обитаемые земли с квадратиками возделанных полей, табуны единорогов мчатся по степи, по берегам полноводных рек резвятся водяные лошади, с высоты голубые, вблизи — полупрозрачные. Гряды гор хребтом дракона рассекают скалистые территории, огромные озера сверкают в лучах полуденного солнца, пролетающие мимо птицы радостно кивают головой, словно приветствуя. Я даже не поняла, как стала махать им в ответ.

— Знаешь, я, кажется, начинаю ревновать, — вдруг признался Саша.

— Что? — удивилась я и повернулась к Стужеву, крутанувшись в кольце его рук.

Мы летели на незримой тропке, и он все время крепко сжимал меня в объятиях, словно боялся выпустить хоть на мгновение.

— Тебя ревную. — Какая-то тихая грусть прозвучала в его голосе. — Хочется взять тебя, закрыть, спрятать ото всех и сказать: «Моя прелесссть».

— Нет, ты не настолько злодейский злодей, — рассмеялась я.

— Как знать… — загадочно улыбнулся Саша.

Приподнявшись на носочках, потянулась к его губам. Ответ последовал незамедлительно и был куда как жестче, сильнее и жарче, чем мой скромный поцелуй. И странное дело — в объятиях Кощея-младшего Терра казалась мне раз в сто волшебнее и сказочнее.

Вот только:

— Саш, — я чуть-чуть отстранилась, — а у князя пауков не будет, нет?

Несколько недовольный тем, что я остановилась, Стужев нахмурился, затем тихо, и касаясь губами моих губ, произнес:

— Нет, Маргош, я с ним просто поговорю.

— Вот так просто? — не поверила я.

Стужев невозмутимо пожал плечами. Я подумала, тяжело вздохнула и примирилась с происходящим.

— Пауки так пауки, переживем, главное, что ты рядом, — и снова потянулась к его губам.

А меня никто не поцеловал. Более того, на меня обиженно и зло смотрели, после чего Стужев прошипел:

— Ну, Маргоша!

Наш подлет заметили издали. И странное дело — стольный град вдруг начал пустеть! Из городских ворот, а их в городе, окруженном высоченной белокаменной стеной, было четверо, повалил народ. Главное — до того как они нас увидели, в город стекались телеги, народ торговый шел, причем очередь была изрядная, как на таможне, а стоило кому-то пальцем ткнуть в небо и заорать «Кощей», как все телеги развернулись и долой из города, причем тоже в порядке очередности. Но ладно, они — стражники, увидав нас, побросали оружие и помчались прочь, обгоняя телеги.

— Саша, — не скрывая подозрительности, протянула я, — а ты тут раньше бывал?

В ответ послышалось не особо внятное:

— Да залетали однажды… по пьяни.

— Оу…

Да, если по пьяни, то неудивительно. Сама со Стужевым пила, помню, чем дело для темных закончилось.

— Странно, что город устоял, — пробормотала я.

— Ну не совсем, мы просто потом его с чертями отстраивали, в качестве исправительных работ, — неохотно выдал Саша.

— Э-э… — потрясенно смотрю на несколько смущенного Кощея.

— Да там так получилось, — он скривился, — у Адмаила ведьму… невесту, в смысле, умыкнули, точнее, она сама его бросила, в общем, мы немного выпили, пытаясь черта утешить, а потом как-то так вышло, что решили, что им еще раз поговорить нужно и вообще он не так ее понял.

— Да? — прозвучало очень недоверчиво. — А что она сказала ему?

— Что-то вроде «Если я и передумаю, то в другой жизни, чертяка рогато-копытная».