Юлия Высоцкая - Королева

Остаток вечера прошел как в бреду, она улыбалась, веселилась, шутила, на автомате, выработанном годами тренировок. Остатки разума приложили все усилия, что бы их хозяйку не заподозрили в неподобающих чувствах. Но она ничего из этого не помнила. Взгляд постоянно срывался и начинал искать в толпе маленькую серебристую головку с сапфировыми глазами. Ее сын вырастит прекрасным драконом, как жаль ей не суждено увидеть каким он станет через тысячи лет, но она знала он, непременно оправдает все надежды отца, иначе он не будет сыном собственной матери.

Когда они вернулись во дворец, время близилось к рассвету. Однако спать не хотелось никому. Эллис только под конец торжества смогла совладать с собой, и то, скорее всего лишь благодаря тонкому вмешательству Риша. Но уснуть сейчас она бы не смогла, слишком много мыслей крутилось в ее голове, слишком много вопросов не давало покоя. Король и герцог тоже не смогли бы сейчас уснуть, не задав королеве мучающие их вопросы. Слишком невероятным казалось совпадение с цветом волос, слишком отрешенным был взгляд ее величества, слишком странные чувства проскальзывали в нем в неподходящий момент. Эллис прекрасно знала, что без ответов ее не отпустят, но она уже совладала с собой и не боялась вопросов.

Трое людей со всеми удобствами расположились в королевском кабинете. Мягкие кресла с радостью приняли уставшие после бала тела. Кэриен не задумываясь телепортировал бутылку вина и бокалы. Все трое пригубили вино, вдыхая его божественный аромат, плохих вин во дворце не держали, а Кэриен так и вовсе был истинным ценителем этого напитка. Но начинать тягостный для всех троих разговор никто не спешил.

– Эллис, ты выглядела странно во время церемонии, – наконец, нарушил затянувшееся молчание герцог, с полу утверждения с полу вопроса.

– Было бы странно, если бы все обстояло иначе. Мы с Ришем друзья, хоть и видимся редко, и наличие у него сына стало для меня настоящим шоком. А уж когда я его увидела, я честно не ожидала, что в этом мире еще кто-то может похвастаться таким цветом волос. – Сейчас королева говорила спокойно, на все 100 уверенная в своей правоте, когда лжешь надо искренне верить в свою ложь, и тогда никто не усомниться в твоих словах. Она бы могла сказать правду, признаться во всем, сейчас спустя много лет, была надежда на то, что ее муж сможет ей это простить. Но тогда жертва не имела бы смысла, и волей не волей она все равно бы причинила боль Ксаниэлю, а он этого ничем не заслужил. Больше всего на свете она не любила причинять боль дорогим ей людям, а со своей болью она уже давно научилась справляться.

– Он твой сын? – неожиданно для всех, да и для себя тоже, спросил печально обреченным голосом король.

– Сына Риша я впервые увидела сегодня, я могу в этом поклясться с помощью магии.

– Можешь? – обреченность в голосе сменилась надеждой, но печальные нотки никуда не ушли. Кэриен слегка ухмыльнулся, Эллис никогда ничего не делает, если не уверенна в исходе.

– Клянусь, что сегодня впервые увидела сына Риша, – королева с легкостью сотворила магический символ, тот мгновенно вспыхнул светло зеленым цветом, что говорило о том, что клятва принята и поклявшийся не лжет. В очередной раз Кэриен поймал себя на том, что шестым чувством чувствует, что в этой истории все не так просто, но подкопаться вроде бы не к чему. Король вздохнул облегченно.

– Прости, но ты сама знаешь, история не знает серебряных драконов, а уж разный цвет глаз и волос. Риш сказал, что мать мальчика умерла во время родов. – А ведь она и в самом деле тогда умерла, пусть не вся, но какая-то ее частичка умерла вместе с отказом от сына. Она вновь стала другой, в который раз за столь небольшую продолжительность жизни. Именно тогда, принеся такую жертву, она стала КОРОЛЕВОЙ, но ей ли она хотела стать, к этому ли шла, за этим ли выбирала свой путь. Эллис поспешила отогнать эти вопросы, подумать над ними еще будет время, а вот ее задумчивость, может вызвать новые подозрения.

– Ксан, я тебя прекрасно понимаю, и когда увидела Лекса, я, после того как удивилась этому факту, сама подумала о том, что ты непременно меня спросишь. – Эллис улыбнулась нежно, как когда-то, когда они только-только преодолели стоящие между ними преграды.

Теплый весенний ветер порывами прилетал с моря. Небольшие волны страстно им подгоняемые стремились как можно дальше омыть берег, но путь их непременно прекращался в шаге от места, где неподвижно застыла королева. Ее состояние совершенно не вписывалось в красоту окружающего мира. Ветер, стремясь ее ободрить, вздымал вверх серебро ее волос, запутывался в них, играл, но она и не думала замечать его ласковые объятия. Она смотрела вперед, на восходящее солнце, и красная дорожка на море, вопреки всем законам, вопреки волнам гонимым ветром, простиралась до ног ее величества. Королеве казалось, что стоит сделать шаг, и она окажется, на этом кроваво красном пути. А не сделала ли она этот шаг раньше, тогда, когда отказалась от своего счастья, тогда когда лишила своего сына матери? Имела ли она право так поступать, стоит ли счастье миллионов, счастья одного единственного человека? Не станет ли она кровавым тираном, стремясь благоденствовать этот мир, не потеряет ли себя? Она никогда не сомневалась и всегда смело шла вперед, не оглядываясь, считая, что бы не случилось все к лучшему. Но сейчас, стоя на берегу моря, слушая шум прибоя, смотря на лазурь весеннего неба, она впервые за много лет усомнилась. А перед глазами стояли сапфировые глаза сына, с интересом рассматривающего человеческую королеву. В них было лишь любопытство и ни тени узнавания, ребенок даже не подозревал, что ему представляют собственную мать.

Пять долгих лет пролетели для нее как миг, она старалась стать хорошей королевой, и многого достигла. Но что бы мир стал таким, как ей представляется, должно смениться не одно поколение людей. Доживет ли она до торжества своей политики, найдутся ли люди способные продолжить ее дело, и не ошибется ли она сама по пути? Она всегда была уверена, что способна выдержать одиночество и вечность, она стремилась к этому всю свою сознательную жизнь, и никогда не сомневалась, что с достоинством пройдет по этому пути. Впервые она засомневалась в своем выборе. Впервые ее покинула наивная вера в лучшее. Впервые хотелось все бросить и просто перестать существовать. Стоило лишь ступить в багряную воду, пока ее цвет не сменился золотом, взошедшего солнца. А в голове звучало лишь одно слово 'одиночество'. Только сейчас, вспоминая глаза сына, королева ощутила, как защемило ее сердце, а ведь она верила, что, будучи одна она не станет страдать…