Роберт Сальваторе - Хрустальный осколок

Дварфы запели мрачную военную песню своей древней родины. Рыбаки Десяти Городов подхватили Песню Темпоса, сперва неуверенно, а затем все более и более решительно.

Темп песни нарастал и постепенно усиливалась громкость голосов. Гоблины задрожали при виде ярости нараставшей в их смертельных врагах. Потоки дезертиров покидающих основные силы становились все толще и толще.

И затем, как одна смертельная волна люди и дварфы хлынули вниз по холму.

Дриззт уже достаточно далеко удалился от южного склона, спасаясь от ярости лавины, но все еще находился в довольно затруднительном положении. Гора Кельвина была не очень высока, но треть ее была покрыта глубокими снегами и жестоко обдувалась ледяными ветрами, которые дали название этим землям.

К тому же ноги дроу были мокрыми от снега растаявшего под теплом Креншинибона, и теперь, когда влага превратилась в ледяную корку, движение сквозь сугробы отдавалось болью.

Он решительно продолжал двигаться, направляясь к западному склону, обеспечивающему лучшую защиту против ветра. Его движения были размашистыми, он расходовал всю энергию на то, чтобы заставить кровь циркулировать по венам. Когда он достиг края вершины горы и начал спускаться вниз, его движения стали более осторожны, он боялся, что одно неловкое движение – и его ждет мрачная участь, постигшая Акара Кессела.

Его ноги полностью онемели, но он продолжал двигаться, сражаясь за каждый шаг.

Внезапно он поскользнулся.

Свирепые воины Вулфгара первыми врезались в нестройные ряды гоблинов, рубя и отбрасывая назад первую линию монстров. Ни один гоблин или орк не смел стоять перед могучим вождем, но в суматохе битвы несколько все же попались ему на пути. Один за одним они пали замертво.

Страх сковал гоблинов, и их неуверенность уже повлекла за собой смерть первых отрядов попавшихся на пути диким варварам.

И все же крах их кампании в корне изменил мнение в их рядах. Племена которые еще не были вовлечены в сражение начали раздумывать над разумностью продолжения этой кампании, осознав, что они получили неплохое преимущество над конкурирующими племенами, ослабленными тяжелыми потерями, в борьбе за земли. Вскоре после того, как началась вторая волна сражения, облако пыли от марширующих ног вновь вознеслось над Перевалом Ледяного Ветра, когда множество племен гоблинов и орков двинулись домой.

И зрелище массового дезертирства просто потрясло тех гоблинов, которые не могли отступить с такой легкостью. Даже самые недалекий гоблин понимал, что их шанс на победу против упрямых защитников Десяти Городов лежал в их многочисленности.

Эйджис-фанг не замирал ни на секунду, когда Вулфгар бьющийся в одиночку, прокладывал за собой опустошительный путь. Даже люди Десяти Городов сторонились его, боясь его дикой силы. Но его соплеменники смотрели на него с благоговейным трепетом и пытались биться с ним рука об руку.

Вулфгар добрался до отряда орков. Эйджис-фанг обрушился на одного, убив его и отбросив тех, кто был за ним на землю. Повторный удар произвел те же результаты на другом фланге. Спустя мгновение уже больше половины орков было убито или лежало оглушенными. Те кто остался явно не желали нападать на могучего воина.

Гленсатер тоже напал на отряд гоблинов, надеясь пробудить в своих людях туже ярость, что и варвар. Но Гленсатер не обладал столь внушительными размерами как Вулфгар, и у него не было такого могучего оружия как Эйджис-фанг. Его меч сразил первого замеченного им гоблина, затем он ловко увернулся и срубил второго. Советник был хорош, но один элемент он упустил в своей атаке – критический фактор который отличал варвара от других людей. Гленсатер убил двух гоблинов, но не произвел в их рядах необходимого замешательства. Вместо того, чтобы бежать без оглядки, как они делали это у Вулфгара, оставшиеся гоблины бросились на него.

Гленсатер почти добрался до вождя варваров когда острый наконечник копья воткнулся в его спину и пройдя сквозь нее, вышел из его груди.

Увидев столь страшную картину, Вулфгар занес Эйджис-фанг над советником, метнув его в гоблина, метнувшего копье. Гленсатер слышал как молот достиг цели за его спиной и даже успел улыбнуться, прежде чем замертво упасть на траву.

Дварфы следовали другой тактике, нежели их союзники. Вновь сформировавшись в плотную группу, они вырезали гоблинов ряд за рядом.

Рыбаки, бившиеся за жизни своих женщин и детей, сражались и умирали без страха.

Меньше чем за час, каждый отряд гоблинов был смят, и спустя еще полчаса, оставшиеся монстры лежали мертвыми на равнине, залитой кровью.

Дриззт скользил по белой волне падающего снега вниз по склону горы. Он беспомощно кувыркался, пытаясь поймать равновесие, когда заметил небольшой выступ на своем пути. Когда он приблизился к нему, то резким толчком выбросил вперед свое тело и ухватился за него, вызвав небольшой каменный обвал.

Его ловкость – и огромное везение – спасли его. Когда он наконец остановился и обрел опору под ногами, он заметил, что его ранения были не существенны: оцарапанное колено, разбитый нос и вывихнутое запястье. Оглядываясь назад, Дриззт считал маленькую лавину чудом, позволившему ему сильно уменьшить свой спуск, и он не был уверен смог ли бы избежать ледяной смерти подобно Кесселу без ее помощи.

В этот момент на юге вновь закипела битва. Слушая звуки сражения, Дриззт внимательно наблюдал, как тысячи гоблинов возвращались в свои родные края. Дроу не знал, что там произошло, однако ему хорошо была известна трусливая репутация гоблинов.

Однако, он больше не стал задумываться над этим, битва больше не была его главной заботой. Его мысли устремились к развалинам из черного камня, некогда бывшими Кришал-Тирит. Он закончил свой спуск с Горы Кельвина и двинулся по плато Бремена в направлении груды камней.

Он должен был выяснить спаслись ли Регис и Гвенвивар.

Победа.

Она не вызывала никаких радостных эмоций у Кассиуса, Кемпа и Дженсина Брента, когда они обводили взглядом последствия кровавой резни. Они были единственными советниками выжившими в битве, семь остальных были повержены.

"Мы победили, ” – мрачно объявил Кассиус. Он беспомощно смотрел, как умирали воины, люди, которые, получили смертельные раны во время сражения, но не сдались, пока не увидели своего триумфа. Больше половины всего населения Десяти Городов лежало мертвыми, и еще многие должны были умереть позже – около половины тех, кто остался в живых были смертельно ранены. Четыре города были сожжены до основания и еще один был частично разграблен гоблинами.

Они заплатили страшную цену за свою победу.