Елена Малиновская - Капкан для жениха

— Да, мы помним, вы просто не рассказываете всей правды, — холодно сказал Седрик. — Итак, что между вами произошло?

— После демонстрации татуировки я поверил, что Дани может иметь отношение к нейну Ильрису, — неохотно проговорил сьер Густаво. — Как я уже говорил, я не разбираюсь во всех разновидностях драконов. Мало ли, кто и как рисует им татуировки. Поэтому… х-м… я позволил себе пригласить Дани на бокал вина. Боюсь, в тот вечер я немного перебрал и разговорился.

— То бишь, вы выложили ему все, что знали обо мне, — ядовито резюмировал Морган.

Судя по тому, как призрак стыдливо отвел взгляд, Морган попал в точку.

— Но я же не знал, — глухо попытался оправдаться он. — И потом, самого главного я ему как раз не рассказал. Дани очень интересовал некий талисман, который Морган должен был получить в наследство от отца. Но я сказал, что в перечне тех вещей, которые я лично составлял для нейна Ильриса, никакого талисмана не было. Тогда он принялся настаивать, чтобы я взял его в этот дом. Мол, талисман должен быть здесь.

— И вы согласились, — обвиняющим тоном произнес Седрик.

— А что мне оставалось? — жалобно забормотал сьер Густаво. — По пьяному делу что только не брякнешь. Но на следующее утро, когда я протрезвел, то меня обуял настоящий ужас. Дани пришел в условленный час, я принял его и объявил, что не могу пойти на такое. И тогда… тогда…

Призрак не сумел договорить. В его глазах заметался заполошный ужас, он весь съежился и словно стал меньше ростом.

— Он начал превращаться в дракона, — вместо него продолжила Ульрика. — Причем в самого настоящего. Верно?

— Да, — неохотно отозвался сьер Густаво. — Хорошо еще, что он не обратился полностью. Но он спалил мое любимое кресло! Просто взял и плюнул в него сгустком самого настоящего огня. Чудо, что не запылал весь дом!

— Черные драконы умеют удивительно точно регулировать температуру своего пламени, — себе под нос проговорила Ульрика, ни к кому, в сущности, не обращаясь. — Они могут зажарить куриное яйцо, лежащее на листе бумаги, при этом последний даже не потемнеет от жара.

— Черные драконы? — удивленно переспросил Морган.

Ульрика лишь сделала неопределенный жест рукой, словно предлагая обождать с расспросами, и опять опустилась на грудь Фрея. К слову, приятель явно пришел в себя. На это указывал ровный румянец на его щеках и то, что периодически он что-то невнятно бурчал себе под нос, словно комментировал услышанное. Но вставать Фрей не торопился, резонно предполагая, что опять не совладает со своим страхом и вновь позорно лишится сознания.

— Я испугался, — продолжил сьер Густаво. — Да что там — я перетрухал как не знаю кто! Дани обещал, что в случае чего достанет меня где бы то ни было. Говорил, чтобы я и думать забыл об обращении к городским властям. Мол, ему не составит особого труда превратить меня в головешки, и мне нигде не спрятаться от него. Но я все равно решил бежать. У меня не было талисмана, который требовал Дани, поэтому я боялся, что он не поверит мне и убьет. Или же начнет пытать, желая узнать правду, а боли я боюсь еще больше смерти. Я надеялся, что нейн Ильрис и род Ульер защитят своего верного слугу. Принялся в спешке собирать вещи, перепугал своим видом соседей, рассчитался со служанкой, которая верой и правдой служила мне столько лет… Думаю, эта негодяйка и выдала меня Дани. Нравиться женщинам он точно умеет, этого у него не отнять. Недаром тогда ей глазки строил и щипал за все выпирающие части тела. В общем, я ехал целый день прочь от столицы. Решил заночевать на постоялом дворе. Ночью проснулся по нужде — и увидел в своей комнате довольно ухмыляющегося Дани. Он не стал меня бить. Просто обронил, что мы возвращаемся в Ерион, а если я попытаюсь поднять шум, то ему придется сурово наказать меня, хотя он не выносит запах жареного человеческого мяса. В общем, от такого недвусмысленного предупреждения мне стало дурно. Благо, что он мне халат накинуть позволил. А затем… Я так и не понял, что произошло. Такое чувство, будто я лишился сознания, но почему-то помню ощущение полета. А очнулся уже в этом доме. Здесь он приказал показать мне тайник, но ни о чем подобном я даже не слышал! Я стоял на коленях, умоляя поверить мне, и плакал в полный голос. Жалкое, наверное, было зрелище… Дани еще несколько раз припугнул меня. Потом, видимо, сообразил, что я действительно ничего не знаю, и огрел кочергой. Причем я не уверен, что он собирался убить меня. По-моему, все-таки желал оглушить, но не рассчитал удара. Хотя могу и ошибаться. И все. На этом моя земная история закончилась, а я отправился на суд к Альтису.

— Это действительно все? — с нажимом повторил Седрик, глядя в глаза сьеру Густаво.

— Да. — Тот с достоинством выдержал это испытание. — Я рассказал вам чистую правду.

— И ничего не желаете добавить мне? — вступил в разговор Морган. — Как-никак вы были именно моим поверенным.

Сьер Густаво заколебался. Это было видно по тому, как он принялся смущенно переступать с ноги на ногу и нервно сжимать кулаки. Наконец он тяжело вздохнул и пожал плечами, словно закончив мысленный спор сам с собою.

— Была одна вещь, которую я все-таки утаил от Дани, — проговорил он. Негромко хмыкнул. — Думаю, именно это помогло мне избежать кары Альтиса и заслужить неплохое местечко в мире теней. Все-таки, как ни крути, но при жизни я был трусоват и подловат. Однако это не выдал даже под страхом пытки. В общем, найн Морган, если вам когда-нибудь в руки попадется тот талисман, который ищет Дани, — выкиньте его. Выкиньте без малейшего сожаления! Однажды я слышал от нейна Ильриса, что ваши родители владели некой вещью, способной оказывать чудовищное влияние на людей и выпивать их души. Полагаю, он говорил именно о талисмане.

— Вот как, — с нескрываемым изумлением отозвался Морган. — Талисман, выпивающий души… Как такая вещь могла оказаться у моих родителей?

— Полагаю, вы мало что знаете о своей семье. — Сьер Густаво сочувственно улыбнулся Моргану. — Как я понимаю, вас воспитывал нейн Ильрис. Что же, ему было выгодно, чтобы вы как можно дольше пребывали в неведении о прошлом своих родных.

— Но… — начал было Морган, однако договорить ему не дал Седрик.

— Простите, найн, — сказал он и покачал головой. — Но эту тайну вам придется разгадать самостоятельно. Я больше не могу поддерживать круг. Иначе ткань реальности в этом месте расползется до такой степени, что из мира теней сюда хлынет всякая нечисть.

Морган вскинулся было что-то возразить, попросить подождать еще хотя бы минуту, но Седрик уже торопливо тушил почти догоревшие тонкие свечки из черного воска, очерчивающие границы едва мерцающего круга.