Игорь Пронин - Зеркало Грохашша, или Отраженные

– Не могу знать!

– Есть идея, – подал голос второй расходный. – Тварь из колодца не смогли выкурить и просто зарыли.

– Интересно, – покивал Михаил. – А другие, более полезные для нас идеи есть? Я не желаю тут оставаться, тут воздух несвежий и слишком много вредных магнитных полей. Приказываю найти дорогу!

– Дуб! – одновременно выполнили приказ оба расходных.

– И верно, – согласился их начальник. – Из норы было слышно, как орет эта зараза. Пошли! Вперед меня, раз-два!

Вскоре все, кроме Гриши и Гали оказались в норе. Снизу не доносилось ни звука, и эта тишина, а также темнота и сырость несколько отрезвили Павла.

– Наверное, я с вами дальше не пойду, ребята. Давайте прощаться. Что-то я устал, очень уж много впечатлений… Пора и с документами поработать, как один пьяница выражался.

– Что ж, оккупационные войска не возражают, – церемонно изрек Миша. – Валяй, и не поминай нас лихом. А когда начнется следующее Вторжение, ищи меня: БЧР130163-65у, легко запомнить. Устроим тебя в цех на консервный завод… Вперед, воины! Сириус навсегда!

Николай и Костя быстро пожали Паше руки и вся троица, подбадривая себя патриотическими лозунгами, уползла в темноту. Юноша выбрался на поверхность, отряхнул как мог джинсы и позвал друзей. Никто не откликнулся. Паша постоял еще немного, ожидая, что биорги, может быть, заползут в тупик и вернутся, но никто не шел. Тогда он пересек дорогу в обратном направлении и поднялся в квартиру.

Однако ни Гали, ни Гриши там не было. Дело в том, что программисту вдруг привиделась огромная черная летающая тарелка, прошедшая над улицей в сторону реки. Он вырвался у девушки и с воплями о Сириусе и Императоре помчался вслед за ней. Галя немного пробежалась за компанию, но, так как расстояние между ними быстро увеличивалось, остановилась.

– Гриша!.. Ну что за люди в Москве живут? – расстроилась она, тряхнула сердито разноцветными косичками и направилась обратно, чтобы отыскать хотя бы Павла.

Так они и потерялись.

Борец оценил успех Войцеховского. Зеркало перехвачено и уничтожено, кремлевские остались с носом. Это стоило отражения, и Михаил Петрович его получил. Теперь он существовал на еще большем количестве планов, и головную боль это не уменьшило.

Побег Элизабет его не слишком удивил. Многое было неясно с этой упорной хозой, непонятно откуда и зачем появившейся. А уж когда Манана так явно проявила свое сочувствию Кремлю… Хорошо еще, что обошлось почти без потерь, если не считать «подрезанной» на нулевом плане Аллы. Но ее гибель лишь позабавила Михаила Петровича.

Сейчас он сидел в пустом «Гадальном салоне» и ждал Александру. Из разговора с Феропонтом многое стало ясно, и Войцеховский попросил его послать нахальной хозе новую весточку от проколовшегося Ник-Ника. Теперь Александра была уверена, что Манана уйдет в назначенное время, и придет за зеркалом безбоязненно. Болела голова. Отражение получено, можно уходить с нулевого плана, как и собирался, но как же трудно на это решиться. Что там? Какова гибель? Ни Сергей, ни Армен не смогли объяснить толком. Что-то страшное… А ведь уйти так просто. Можно даже не пить отравленный чай, как сделала Манана, все можно сделать проще.

О появлении Александры возвестил отчетливый стук каблучков по паркету. Хоз тяжело поднялся и зашел в соседнюю комнату. Блондинка в роскошном платье как раз открывала шкаф.

– Не стыдно по чужим шкафам лазить? – хмыкнул Войцеховский. – Только не убегай, девочка, не провоцируй меня.

– Я… – Александра вытаращилась на Войцеховского, быстро перебирая все возможные варианты оправданий. – Я к Манане Ираклиевне.

– А ее нет.

– Можно подождать?

– Можно. Только не дождешься, ее на этом плане вообще больше нет.

– Вот как? – хоза прошлась по комнате, размахивая подолом. – А вы что здесь делаете?

– Жду, когда ты придешь за зеркалом, дурочка. Что же еще? Я могу убить тебя, Алекса. Ты достаточно уже намозолила глаза, а теперь доказала, что работаешь на Лопухова. Будешь отпираться?

Александра промолчала, потупив глазки. Ей очень хотелось провалиться сквозь землю, что для хозы не составляет никакой трудности, но от Войцеховского так легко не скрыться.

– Что молчишь?

– Михаил Петрович, я ведь для вас же старалась! Спросите Ник-Ника, это он меня завербовал! Я могу контракт показать: выкрасть зеркало Грохашша и переправить из Москвы в Петербург!

– Я верю, – улыбнулся Войцеховский. – Потому что знаю. Но до этого ты же и затащила его сюда, Алекса. Тоже Ник-Ник попросил?

– Сволочь жирная! Он меня сдал! Ну, я посмотрю, что с ним ваны сделают за невыполнение контракта!

– Ваны тебя очень хотят в Спираль засунуть. Зачем ты скопировала рабочие схемы Архива, глупая? – Войцеховского забавляла эта авантюристка-одиночка. – Ведь до тебя это проделывали сотни раз, если не тысячи. В схемах невозможно разобраться… Иначе мы бы уже сделали это и знали структуру Архива, как свои пять пальцев. Хочешь быть умнее всех? Не выйдет. Так что еще неизвестно, кто раньше в Спирали окажется: ты или Ник-Ник. Я желаю подольше там оставаться вам обоим.

Александра сжала кулачки, суставы пальцев побелели.

– Не докажете! Ваны знают, что в Архив проник бродник, но пока бродника у вас нет – не докажете!

– Сейчас бродника у нас нет, а завтра, может быть, появится… Я знаю, что Лопухов ищет по всем планам этого бродника, такие вещи не утаишь. Тоже неумно с твоей стороны: он тебе нужен? Ищи сама. А теперь и мы стали его искать, чтобы понять, в чем дело. И тот, кто его найдет, станет твоим хозяином, Александра.

Войцеховский подошел к ней, намотал на палец золотистый локон и с силой дернул.

– Не играй против Питера! Вот что мы сделаем: я тебя отпущу. Мог бы порвать на части, сил хватит, но отпущу. Кто бы ни нашел бродника, запомни, что сейчас тебя отпустил лично я. Не Санкт-Петербург, перед которым ты провинилась, не Кремль, перед которым твоя вина тоже абсолютно доказана, а я. Подробнее поговорим позже и в другом месте. Пока прощай.

Он исчез, оставив Александру в некотором недоумении. Михаилу Петровичу пришлось скомкать разговор, потому что кремлевцы, находящиеся в подчинении Лопухова, вдруг напали на его бойцов, будто хотели повторить бессмысленный подвиг своих товарищей на первом плане.

«Идиот,» – думал Михаил Петрович, вступая в бой и сразу обращая в прах не успевшего закрыться от заклинания внутреннего разрыва хоза. – «Лопухов – идиот. Я уже уничтожил зеркало, какой смысл теперь оттягивать мое внимание от «Гадального салона»? Наверное, у Юрия дела еще хуже, чем мы думаем.»