Андрей Кедрин - Художники смерти

— Добирайте всех, потом разберемся, кого — куда. Следопыт, стоявший рядом со мной, кивнул и побежал в сторону, где еще слышались крики и стоны.

— Куда?! Машину подгоните, в «скорые» не войдут! — Зашумел двигатель патрульного автомобиля, вампиры отправились за добычей. Я тем временем пробрался в темный и пустой подъезд.

Казалось, сердце стало очень большим — его удары чувствовались даже в кончиках пальцев. Хлопнула за спиной дверь, я помедлил немного, прислушиваясь к тишине. Там, в нескольких пролетах надо мной куда сильнее и неуверенней билось другое сердце. Мягко, словно чуть касаясь бетона подошвами, я просочился на один этаж, на второй. Ощущение близости противника приходило одновременно с пониманием того, что он также знает о моем присутствии, и готов к встрече. Перед последним пролетом я прикрыл глаза, и бросил на лестницу шумовую гранату.

Вспышка чувствовалась даже сквозь веки. Моему противнику пришлось еще хуже — такой пакости он все же не ожидал, но успел нажать на оба курка ружья. Основной заряд пришелся в стену, выбив приличный кусок штукатурки. Вздрогнула и пробилась в сознание медленной болью левая рука, но я уже видел противника, еще ослепленного гранатой, который пытался нашарить патроны, а потом просто взмахнул ружьем, держа его за стволы. Приклад шарахнул по перилам, разлетевшись в щепки. В последний момент я воткнул револьвер в карман и щелкнул замком ножа. Опричник понял, что сейчас произойдет, и вновь замахнулся. Так, с поднятыми над головой руками он и завалился назад.

На площади воцарилось некое подобие порядка. Автомобили «скорой помощи» — наши и настоящие, уже двинулись в сторону города. Народ разбежался по домам, и теперь милиции предстояло вытащить их обратно в поисках свидетелей. Оборотни под шумок добили опричников — сдавать их стражам порядка в наши планы не входило. Большая часть наших бойцов покинула район, спеша избегнуть встречи с правоохранительными органами.

Я постоял возле дома, с удовольствием вдыхая колючий воздух, в котором еще веял легкий запах крови. Раненая рука перестала кровоточить, но все еще болела — видимо, картечь осталась в мышцах и теперь они не могли восстановиться. Охота закончилась, бой тоже. Мы допустили ошибку, не предполагая, что противник решится на перестрелку, и поплатились за нее. С другой стороны, все складывалось еще лучше для нас — большая часть пострадавших окажется в наших клиниках, они узнают прелести продвинутой медицины и превратятся в наших сторонников, не подозревая об этом… Треск мотора прервал мои размышления.

— Товарищ майор, вас доставить в отделение…Ой, ты ранен? — Я повернулся к Норе.

— Вам девушка — выговор с занесением. Я же предупреждал — будь осторожнее! Зачем было в снайпера играть? А если бы в тебя стрелять начали? — Она обиженно ощетинилась.

— Мы на охоту ходим, пока животик не мешает. Так что не надо меня в загонщики ставить задолго до срока!

— Ладно, — С обреченным видом я махнул рукой, левой и тут же сморщился от скрутившей боли. — Сколько волка не корми…

— Садись, философ, пока гангрена не началась…

— Девять миллиметров, классика жанра. — Наш целитель, имевший, кроме этого еще и диплом хирурга, внимательно осмотрел извлеченную из моего плеча картечь. Потом с глухим стуком отправил ее в эмалированную ванночку. Там уже лежал один, такой же красный шарик и пять чистых, которые Нора наковыряла из моего бушлата.

— Ты бы лучше еще укол поставил… — Я, наконец, разжал зубы.

— Наркотики тормозят регенерацию. Тебе же дали анестезию…

— Это было до того, как кое-кто начал шариться пинцетом в живом теле! — Я смахнул слезы, и продолжил наблюдать за неторопливыми манипуляциями над раной.

— Ты радоваться должен, что все так обошлось. Вампир с твоими способностями, как правило, восстанавливается после такого ранения за неделю. Шрам конечно, останется. Но больше никаких последствий. Вот если бы твой клиент чуть повыше взял, пришлось бы собирать в голову все ее содержимое… — Хирург ткнул чем-то в рану, — и есть было бы не во что…

— Заканчивай уже издевательства — тебе еще клиентов привезли, садюга! — Я, наконец, получил свободу. Казалось, что рука разрывается изнутри. Закусив губу, я поскулил несколько секунд — до тех пор, пока не уловил шевеление за дверью операционной. Спутницу мне удалось встретить с чем-то, похожим на улыбку.

— Ого, как позеленел! — Нора, не обращая внимания на истерические вопли санитарок и медсестер, протопала через операционную в ботинках, с моим бушлатом на плече. По пути она смахнула им несколько каких-то бутылок и ящик с инструментами.

— Ну, раз зеленый, значит скоро расцвету…

— Я так и поняла. Дашь пистолет поиграть?

— У тебя лицензии нету.

— Можно подумать, что у тебя есть… майор.

— Ладно, уговорила, чертенок языкастый. Тут переночуешь, или домой поедешь? — Она скривила губы, изобразив колебание.

— Тут. Тебе же надо капельницу поставить и все такое?

— Так точно — только доктору не напоминай, он в рвении еще и клизму может прописать — чтобы очищенный от токсинов организм быстрее регенерировал. — Я кивнул на распахнувшиеся двери. — Пойдем, тут уже очередь образовалась.

В операционную вкатили тележку, на которой постанывал прилично одетый человек. Точнее, приличными были остатки его одежды — те, что не срезали санитары, открывая раны. Лежал он на животе — картечь попала в спину. Судя по суете, которая поднялась при его появлении, ранение было серьезным. Целитель быстро вытолкал нас в коридор, облился спиртом, и принялся за пациента.

В эту ночь спать персоналу двух клиник вампиров не пришлось. В общей сложности, от десятка выстрелов из штуцеров пострадало около двадцати человек. То, что погибших при этом не было — чистая случайность. Просто опричники оказались слишком далеко от своей цели — это, вместе с короткими стволами сыграло нам на руку. Из каждого ружья вылетело восемнадцать свинцовых шариков диаметром в девять миллиметров — в пяти шагах такой заряд весь попадет в одного человека и пройдет насквозь. Но в двадцати-тридцати метрах уже есть шансы остаться в живых — если только ни одна из картечин не попадет в голову. Опричники же стреляли с расстояния в полсотни метров, а теплая зимняя одежда является неплохой защитой.

На втором этаже клиники было темно и тихо. Здесь находились палаты для больных — на наше счастье, пустые. Наугад мы ввалились в одну из них, и я сразу же опустился на кровать. Боль слегка утихла — настолько, что можно было временами забывать о ней. Но отдохнуть мне не дал пищащий телефон.