Сезон охоты на гения (СИ) - Балин Вадим

Челюсть жгла огнем, будто к ней приложили каленое железо. Левая сторона лица практически вся онемела. Обидчик не стал мешкать, и как только появился Вадим Иванович, тут же отвесил оплеуху от всей души. Хороший удар вышел, — хвалил себя здоровяк — многих, после такого, доводилось выносить на руках! Но на удивление, граф остался стоять на своих двоих, только лишь отошел к стене, да со злым прищуром скулу потирает. Здоровила обиженно выругался и размахнулся еще раз. Добротный такой размах — мужицкий, и если бы Тормен не успел в последний момент пригнуться и скользнуть под руку, то этот удар, уж точно раскроил голову.

— Ай! — Заскулил обидчик, когда его кулак встретился с преградой. Стена вздрогнула, принимая на себя всю мощь от удара, но осталась целой и невредимой.

Оппонент могуч, но неуклюж, и неповоротлив — именно на это и рассчитывал наш герой. Парочка тычковых ударов по почкам, и граф отскочил на безопасное расстояние.

Противник зашипел от злости и обиды, глаза покраснели, а из ноздрей пошел пар, как у заправского быка. Но на этом и всё. Далее оставалось одно — защищаться. Вадим поднял руки и встал в боксерскую стойку.

— Разорву!!! — Заревел противник и начал махать своими кулачищами, будто он дрова рубил.

Удар и промах. И снова удар- промах!

Тормен, как поплавок — то выныривал, то снова уходил вниз, прячась от стенобитных ударов. Уркий, как вьюн, он ловко ускользал от каждого выпада, д еще и сам успевал нанести парочку контрударов. Техничный аристократ и разъяренная сила. Кто же сможет победить в этой схватке, и при этом остаться на ногах?

Ух ух!!! — рассекали кулачищи воздух. — Ух ух!!!

А вот этот удар пришелся практически в цель!!!

И вот, в который раз, граф избежал удара и нанес в ответ несколько тычков в челюсть. Ущерб не больше, чем от укуса комара, но мужик недовольно сморщился и почесал ушибленное место. Затем снова ринулся в бой, в надежде заломать вертлявого Вадима, а опосля свернуть его в бараний рог.

В конечном счете, мужик застыл. Он согнулся и положив руки на колени тяжело задышал. Пот со здоровяка лился в три ручья, а из носа текла кровавая юшка.

— Да стой ты на месте!!! — Зарычал он графу, при этом пытаясь ухватит ртом воздух подобно рыбе. — А то заламаю!!!

В голосе уже не чувствовалось прежней уверенности.

— А ты попробуй. — Граф поднял руки, показывая свою готовность, после чего добавил. — Если, конечно, кишка не тонка!

Противник сделал шаг, затем второй. Ватные от усталости ноги едва слушались, а руки не хотели подниматься выше пояса. ВОТ ОН ШАНС, которого так ждал молодой граф — средний сын рода Торменов. В два шага Вадим оказался около противника, и со всей души прошелся кулаком по челюсти, это самое слабое место — при правильном ударе, он мог бы отправить в нокаут любого.

Здоровяк пошатнулся. Глаза стали мутными, а зрачки закатились под веки. Устоять не получилось, и сперва противник встал на колени, затем зарылся носом в землю.

Граф вышел победителем с этого поединка. Чистая победа, если не считать ноющую челюсть по левую сторону.

— Какая жалось. — Цокая языком, проговорил Вадим Иванович. Созерцая, как его шляпа одиноко валяется в пыли. Подняв её и отряхнув, Тормен снова водрузил её на голову.

Вернувшись обратно в кафе, Вадима ждало разочарование — Вайлет нигде не было. Лишь слабых запах фиалок витал у барной стойки.

Прискорбно… — Пробубнил граф себе под нос.

Дворец Бельмондов являлся жемчужиной Саинтвиля и располагался он, не где-то там (в чертогах) на окраинах, а в самом центре города. Род Бельмондов был очень известен и влиятелен — влияние его распространялось далеко за пределы города и охватывало весь восток. Многие считают этот род беспрекословным повелителем, и ведь не зря. Уж много веков из тени, подергивая ниточки, Бельмонды участвовали во всех значимых событиях. Ни одно мероприятие не обходилось без их присутствия.

На территории усадьбы удобно расположились пруды с диковинными рыбами да лебедями, поблизости раскинулся вишневый сад, а за садом, рядом с дворцом, расположился уютный парк, где свое место(пристанище) нашли вековые дубы, посаженные еще первыми Бельмондами. В общем, вся территория усадьбы занимала несколько акров. Аккуратно уложенная плитка вела посетителей от самых ворот до порога дворца. Где по пути встречались белоснежные статуи из слоновой кости, лавочки для отдыха и фонтаны. О, фонтаны — это отдельная тема. С десяток не меньше, и каждый из них, как отдельный вид искусства. Всякий зашедший на территорию усадьбы непременно останавливался перед каждым фонтаном и, любуясь изящными формами, заслушивался журчащим струями, которые переливались на солнце всеми цветами радуги.

От увиденного, незакаленного посетителя ожидал культурный шок.

Каждый приезжий почитал за честь всенепременно заглянуть в эту святую обитель и воочию увидеть все собственными глазами. По большей части любоваться красотами приходилось со стороны, так как ворота были закрыты от посторонних. Но сегодня именно тот день, когда дворец распахнул свои объятья для дорогих гостей.

***

Раздался громкий сигнал клаксона, и лошадь, испугано заржав, резко остановилась, пропуская вперед мчащую, на всех парах, автомашину белого цвета с открытым верхом. Автомобиль, сделав неполный круг, припарковался на свободное место у самых ворот.

— Успели!!! — Выкрикнул Всеволод Шереметьев, он снял с головы защитные очки и пригладив волосы, водрузил на макушку черный цилиндр. — Успели, меня дери!!! А вы, граф Тормен, говорили, что не будет свободных мест!

Шереметьев, в одно касание, выпрыгнул из машины и поклонился карете, которая метила на это самое место, но ушлый граф занял его первым.

— Садарий сорокопятка, это новейшая модель, мой дорогой друг. — Всеволод развернулся лицом к своему железному коню и нежно похлопал его по белоснежной стали. — Разгоняется до девяноста километров в час, и имеет V-образный двигатель, правда и жрет не меньше за лошадь.

Всеволод Шереметьев очень гордился своим новым приобретением. Он любил в ней все: От элегантных изгибов, до руля в кожаной обмотке в оригинальном стиле. Каждый раз, садясь в удобное кресло, граф нежно проводил по рулю пальцами, как бы затягивая предвкушение, а уж только потом, он заводил двигатель. Даже его фаворитки не получали столько внимания, как его стальная подруга с V-образным двигателем.

— Восхитительно! — С любовью отозвался Всеволод, рассматривая свою машину.

Тормен потянул за рычаг и толкнул дверцу. Открылась она легко и непринужденно, даже скрипа не было. Оказавшись на твердой земле, он принялся разминать затекшее во время поездки тело.

— Я рассчитывал на более спокойную езду. — С укором проговорил Вадим.

— Спокойную? Ну уж нет!!! Не для этого я покупал зверя, чтобы плестись в хвосте! — После этой фразы, послышалось ржание лошади, в котором чувствовалась обида и укор. — К тому же, кто мне говорил, что опаздывает?

— Я говорил. — Признал Вадим Иванович. — И теперь сожалею об этом.

Молодой граф считал подобное детским лихачеством. Покупать столь дорогую вещицу, а затем бросаться под экипажи шутки ради. Транжирство чистой воды — не более.

— Ну что, пойдемте, граф Тормен. — Всеволод положил руку на плече товарищу, и приглашающе указал второй рукой на арочнообразные кованые ворота. — Держитесь меня, мой друг. Здесь собрался разномастный бомонд. Ушлый народец — съедят и не заметят.

— Уверен, моя скромная особа застрянет у них промеж горла. — С вызовом заявил Вадим Иванович, он нацепил старенький цилиндр на голову и двинулся ко входу.

— Я бы советовал сменить головной убор. — Как можно деликатней намекнул Шереметьев. — Он вас не красит.

— Цилиндр дорог мне, как память. — Сказал, как отрезал молодой граф. — А память нельзя сменить.

— Не цепляйтесь за былое и не оглядывайтесь назад. — Посоветовал Всеволод. — Поднимите голову выше и смотрите только вперед. Ни о чем не жалейте. Таков пусть истинного аристократа