Тимур Туров - Полукровка

Володя зло выругался и пошел обратно. Последнюю лекцию он пропустил мимо ушей. Преподаватель зудел бессмысленно и противно, как вьющийся возле уха комар. Володя попытался сосредоточиться, но смысла в услышанных словах от этого не прибавилось. Хотел полистать под столом книгу, но строчки плясали, а мысли возвращались к тому мужику.

В конечном итоге Володя понял, что не желает о нем думать, но думать о чем-то кроме него просто не в состоянии.

С этими мыслями он досидел до конца последней пары. Спохватился, собрался и побрел к выходу. Желание спрятаться, чтобы больше не попадаться мужчине на глаза, боролось с неменьшим желанием поймать негодяя и... Что дальше, Володя представлял себе плохо, но интуитивно чувствовал, что бояться в конечном итоге должен непонятный шпион.

Правда, по дороге от университета до метро Володя так и не увидел соглядатая, но, кажется, его силуэт промелькнул и затерялся в толпе на «Новокузнецкой».

– Привет, Саныч тебя спрашивал, – кивнул напарник, когда Володя вошел в мастерскую.

Володя посмотрел на часы.

– Я на десять минут раньше.

Напарник пожал плечами.

Владлен Александрович всего лишь хотел поговорить, но о чем, Володя так и не узнал. Сперва начальство висело на телефоне, если это определение применимо к радиотрубке, затем поспешно удалилось со словами: «Завтра, все завтра».

Володе было уже наплевать. Работал он на автопилоте, мысли крутились далеко от родного «Кодака». Оттрубив четко по графику, он закончил рабочий день минута в минуту, поспешно отключил аппаратуру и вышел, заперев мастерскую.

На улице снова было прохладно. Последние обманчиво теплые дни бабьего лета сменялись к ночи откровенно осенней холодрыгой. Володя поежился, ссутулился, огляделся. И вздрогнул.

Знакомый незнакомец стоял неподалеку, через дорогу. Сбоку от трамвайных путей, практически сливаясь с оградой сквера и темной стеной деревьев. Он снова был в плаще. Володя задохнулся от неожиданности, словно ему дали под дых.

Человек в плаще стоял спокойно, будто не было двухдневной слежки. На вид ему в самом деле было лет пятьдесят. Одет недорого, но с претензией. Волосы, казалось, поседели раньше времени, но не благородным серебром, а пепельными хлопьями. Зато морщин было немного, меньше, чем обычно бывает у людей его возраста. Ни усов, ни бороды. Гладко выбритые скулы и подбородок. Тонкие, или даже утонченные черты лица, словно вырезанные искусным мастером. Вообще к нему подходило слово «утонченность». Вот только лоска ему не хватало. Вкус был, а дорогого глянца недоставало.

Мужчина растянул тонкие губы в легкой улыбке, развернулся и пошел по трамвайным рельсам. Не к метро «Новокузнецкая», где было светло и шумно, а в обратную сторону, где народу и фонарей было поменьше.

Наверное, Володе стоило об этом поразмыслить, но в тот момент он почему-то подумал иначе.

– Стой! – крикнул он и пошел следом.

Мужчина не обернулся. Лишь ускорил шаг. Володя тоже добавил темпа.

Недолощеный шпион перешел через трамвайные пути и, не глядя, перебежал через дорогу. Теперь они были на одной стороне улицы, но расстояние между ними меньше не стало.

Володя заспешил, чуть не переходя на бег. Человек в плаще заскользил черной тенью вдоль мрачных фасадов старых домов. С каждым шагом на улице становилось все темнее. Фонари, что и без того горели здесь через один, почему-то погасли вовсе. Свет в окнах если и был, то выше. Нижние этажи словно вымерли.

– Стойте! – крикнул Володя и перешел-таки на бег.

Мужчина проворно свернул в арку. Опять уходит, что ж такое! Растеряв остатки здравого смысла, Володя юркнул следом. В арке шаги забухали, многократно усиливаясь гулким эхом. Метнулась из-под ног испуганная кошка.

Он выскочил из-под арки и оказался во дворе старого кирпичного дома. Там стояли машины, тускло светил фонарь, желтели в почти ночной уже черноте облетающие деревья. Чуть поскрипывая, покачивались пустые качели на крохотной детской площадке. И ни единого человека здесь не было.

Возможно, это безлюдье и стало последней каплей. Володя запрокинул голову и заорал:

– Выходи! Слышишь? Где ты тут?

В ответ вновь скрипнули качели. Ветер колыхнул верхушки деревьев, на землю посыпались мертвые листья.

– Выходи! Мне это надоело! Я знаю, что ты за мной следишь!

Холодный воздух ворвался в глотку. В горле запершило. Володя закашлялся. Во дворе по-прежнему никого не было. Даже местные жители, которые, по идее, должны были бы уже повысовываться из окон – время-то позднее, а тут орут, – отчего-то молчали.

– Сволочь, – хрипло прошептал Володя. – Я тебя достану.

Вновь скрипнули качели. Хлопнула, закрываясь, форточка на верхнем этаже. Все же кто-то здесь есть.

– Я в милицию пойду! – хрипло крикнул он из последних сил.

– А вот это ни к чему, – тихо произнес голос за левым плечом.

Так вкрадчиво, спокойно и весомо мог бы нашептывать сам дьявол. Володя чуть не подпрыгнул от неожиданности. Сердце рухнуло камнем в пятки и тут же заколотилось с неимоверной силой, словно норовя выпрыгнуть из горла.

Он обернулся. Мужчина в плаще стоял в двух шагах. Только руку протяни. Но желание встряхнуть шпиона как следует у Володи почему-то пропало. Да и руку в ту сторону тянуть стало боязно.

Володя почувствовал себя мышью, по собственной дури забравшейся в мышеловку. Единственный путь к отступлению со двора-колодца был через арку. И он сейчас оказался перекрыт. Некуда бежать. Во рту сделалось сухо, он судорожно сглотнул, но легче не стало.

Впрочем, мужчина не собирался проявлять агрессию. Стоял рядом, но при этом вне досягаемости. И делать что-либо не торопился.

– Что? – переспросил Володя вконец осипшим голосом.

– Милиция тебе не нужна. И мне тем более.

Мужчина в плаще позволил себе снисходительную улыбку.

– Успокойся. Я не сделаю тебе ничего плохого.

Мысли путались. Не сделает плохого. Но милиция ему не нужна. Маньяк?

– Зачем? – голос после крика на холодном сыром воздухе не слушался, хрипел и ломался. В горле саднило, хотелось кашлять, как после того единственного раза, когда попробовал сигарету.

– Что зачем? – переспросил мужчина.

– Зачем вы за мной ходите?

– Потому что пришло время изменить твою жизнь, – просто ответил мужчина.

Володя хотел ответить, но в горле запершило невыносимо, и он закашлялся. Кашель не утихал, рвал нутро чуть не до тошноты. Вот так вот, просто. Он двадцать лет жил на свете, пытался создавать как-то свою жизнь, пытался выстраивать ее так, чтобы ни с кем не вступать в конфронтацию... И тут приходит неизвестный дядька и решает враз все изменить.

– Вы ненормальный? – попытался найти объяснение Володя, его трясло. – Кто вы?