Бернхард Хеннен - Королева эльфов. Зловещее пророчество [Elfenkönigin ru]

— Чего я жду? — Голос Эмерелль звучал на удивление отчужденно. — Поэзии правителя.

— Чего? — Фальрах не поверил своим ушам. Тролли и поэзия! Неужели она сошла с ума?

— Правитель должен видеть. Он должен видеть духом то, что непонятно остальным. Свою цель. То, что благодаря его правлению должно обрести форму.

— Ты не можешь судить по себе. Я думаю, единственное, что видится Гхарубу, — это сытое брюхо, а Далмагу хочется иметь город, куда никогда не ступит нога эльфа.

— Что касается Дал мага, я с тобой согласна. Но Гхаруб… Он глуп, однако честен. Это не самое худшее для правителя. Если ему удастся принять собственное решение, то, быть может, он станет хорошим князем для города.

— Он приблизил к себе этого клеветника Далмага, так как слишком ленив для того, чтобы принимать собственные решения. Выведи нас отсюда, пока фарс не превратился в трагедию.

— Молчать! — вдруг набросился на них Гхаруб. — Эльфы в этом зале говорят только тогда, когда кто-то потребует, чтобы они открыли свой мерзкий рот.

Фальрах выругался про себя. Вместо того чтобы вникать в запутанные философские тезисы Эмерелль, нужно было вслушаться в то, что шептал своему повелителю Далмаг.

— Вам недостает уважения к вожаку стаи Гхарубу, — отчеканил кобольд тренированным голосом. — В своем великодушии правитель Фейланвика не станет карать вас за распутное поведение, которое является особенностью вашего народа.

В конце концов, жуку-навознику никогда не втолковать, что не стоит копаться в дерьме. Кроме того…

— Довольно слов, — перебил его Гхаруб. — Если Мадра был настолько глуп, что позволил кобыле лягнуть себя, то это его дело. Животное уже сожрано, насколько я слышал. Значит, оно свое уже получило. — Он хлопнул в ладоши. — Мы закончили!

Фальрах не поверил своим ушам. Свобода? Это было последнее, чего он ожидал. Может быть, Эмерелль догадывалась об этом? Внезапно он показался себе глупцом. Как мало он знает этот мир. Почти ничего общего с тем, в котором он жил когда-то.

Среди кобольдов воцарилось ледяное молчание. Никто не отваживался возразить троллю, но было совершенно ясно, какого воины мнения о таком приговоре.

— Здесь еще кое-что, господин, — униженно произнес Далмаг.

Вожак стаи раздраженно скривился.

— Что?

— Именно эльфийка своим надменным и дерзким поведением заставила заседать этот суд. Ты только посмотри на нее, блистательный вожак стаи. Она еще не удостоила суд ни единым словом и заговорщицки перешептывается со своим любовником. Да, она настолько дерзка, что осмеливается грабить тебя, стоя пред тобой. Исключительно при помощи ловкости, присущей ее коварному народу.

Фальрах лишился дара речи. Что же теперь будет?

Гхаруб ощупал амулеты, свисавшие с шеи на кожаных ремешках. Негромко пересчитал их. Покачал головой.

— Что она у меня крадет?

Далмаг, похоже, хорошо знавший своего правителя, широко усмехнулся.

— Ну, во-первых, вкусный окорок, который ты держал в руках, когда она вошла. Он растворился в воздухе. Конечно, ты можешь сказать, что сам бросил его Мадре, но она стала причиной событий, которые привели к этому поступку. Если бы она не пришла в город, ты все еще держал бы вкусный окорок в своих могущественных руках, откусывая от него и умножая свою силу.

— Да это же смешно! — воскликнул Фальрах.

— А ты молчи! — набросился на него Далмаг.

Вожак стаи закрыл глаза и наморщил лоб. Похоже было, что следить за ходом мысли кобольда — для него сущее мучение.

— Не забудь, почтенный Гхаруб, что оба они эльфы. Они — воплощенное коварство. Все, что они делают, имеет скрытый смысл. Наверняка они планировали украсть у тебя еду. Но это еще не самое страшное злодеяние. Гораздо серьезнее вторая кража, которую они совершили. Они украли у тебя самое дорогое, что есть у правителя. Нечто, чего ты никогда не сможешь вернуть.

Фальрах наблюдал за тем, как тролльский князь задумчиво поскреб в паху. Проверяет, все ли там на месте?

— То, что никто не сможет тебе вернуть и что украла у тебя эта эльфийка, — не что иное, как время! Ты мог сидеть в этом роскошном зале, есть и обсуждать со своими товарищами героические бои. Или отдыхать на ложе с женщиной, как ты любишь после обеда. Но время уходит. Бесполезно, бесплодно.

Исключительно по вине эльфийки Нандалее и ее любовника.

— Прошу прощения, вожак стаи, но разве не болтовня кобольда отнимает у тебя время?

Эмерелль наконец перехватила инициативу, облегченно подумал Фальрах. Она убаюкает тролля.

— И вот опять процесс затягивается, поскольку эльфийка отрицает очевидное, — произнес Далмаг.

Тролль почесал подбородок.

— Воровка времени… Это подло. Это замечаешь, только когда уже слишком поздно, и, даже если поймаешь вора, времени уже не вернуть. Каково наказание для ворующих время?

— Я предложил бы расценивать это как тяжкую кражу, могущественный Гхаруб. Как бы там ни было, обокрали правителя Фейланвика. За это вор потеряет правую руку.

— Да будет так! Отрубите бабе руку! А ее любовник пусть смотрит.

Среди кобольдов поднялось омерзительное ликование.

— Тирания всегда обращается против деспота. — Несмотря на крики, слова Эмерелль были хорошо слышны, хоть и говорила она не особенно громко.

Внезапно ее окружила волна холодной силы, и даже Фальрах невольно отступил на шаг.

Гхаруб казался испуганным. Он повернулся к кобольду.

— И я? При чем тут я? И о каком поте она говорит? Имеет в виду пот Мадры?

— Господин, она использует магию, чтобы напугать нас.

Князь троллей тяжко вздохнул. Было хорошо видно, каких усилий стоило ему вернуть самообладание.

— Схватить ее и отрубить руку, Далмаг. Но не здесь! Уведите ее!

Адриен посмотрел на сидящего на корточках человека. Старик не шевелился. Он прислонился к стене конюшни. Ноги поджал под себя. Рядом с ним стояла миска для подаяний.

На попрошайке была широкополая шляпа. Мальчик с трудом разглядел несколько талисманов, отлитых из свинца и заткнутых за ленту шляпы.

Адриен сжал в руке колбасу. Это была твердая, хорошая колбаса. Он не голодал бы еще целых два дня…

— Эй! — негромко позвал он.

Старик не реагировал.

Ветер заплутал в водосточных желобах трактира и завыл.

Улицы были пустынны. По пути сюда ему никто не встретился. И мясник за ним не пошел. Интересно, не задержал ли его этот странный святоша? Больше никогда не испытывать голод… Можно ли доверять обещанию брата Жюля?

Адриен посмотрел на попрошайку. Тот не заметит, что колбаса надкушена. Может, брат Жюль за ним еще наблюдает?