Андрей Фролов - Пути Держателей

Несмотря на великолепное ночное зрение, Киоши зажег висящую над кроватью бра. Необходимо проявить уважение…

В правой стене обнаружилась дверь в ванную комнату. Набор лекарств в зеркальном шкафчике над раковиной впечатлял разнобразием. Юноша задумчиво замер, разглядывая отражение в закрывшейся дверце. Убежище найдено. Надолго ли?

Киоши закрыл дверь комнаты на защелку. Поймав одну из редких Красных, набросил на замок простенькую удавку. Покусав губу, снял ее, растворяя в воздухе. Необходимо проявить уважение…

Он опустился на край кровати.

Теперь его защитник — мидзури. Можно ли ему доверять? Конечно, старинный ритуал на его стороне, но формула слишком ко многому обязывает, и в другое время он бы тысячу раз подумал, прежде чем так поступить. Киоши откинулся на мягкую, чертовски удобную кровать. Виктор Конта, обремененный обязанностями наместника. Друг? В безопасности ли он теперь? Утро расскажет. Молодой тоэх понял, что засыпает.

Киоши проснулся, когда солнце прошло почти весь дневной путь, собираясь вновь упасть за край земли. Еще яркие лучи пронзали пелену тумана, расстелившегося по коттеджному поселку за пределами ограды дома, так что были видны лишь темные профили зданий. Новый дождь передумал начинаться, и облака разбрелись, обнажая рваные куски холодного осеннего неба.

Наконец-то ощутив себя отдохнувшим, тоэх позволил себе еще немного понежиться под одеялом, жадно впитывая чувство комфорта. Поднявшись, обнаружил на спинке стула новые джинсы, пару носков, красную рубаху и джинсовую куртку без рукавов. С удовольствием сбросив старую, рваную и заляпанную кровью одежду, Киоши полез в небольшую ванну. Погрузившись с головой, он не смог сдержать довольного урчания, вырывавшегося из его глотки. Горячая вода принесла расслабление и даже сняла боль в плече.

Четверть часа пролежав в пене и приняв душ, Киоши побрился одноразовым станком, преподнесенным ему прислугой, причесался. Насвистывая простенький мотивчик, натянул свежую одежду, раскидав по карманам немногочисленное имущество. Осмотрев себя, подмигнул крепкому молодому азиату, невесть откуда появившемуся в зеркале.

Почти тут же в дверь постучали, словно кто-то наблюдал в ожидании. Пришел уже знакомый Киоши слуга и сообщил, что мастер Конта приглашает к столу, если гость чувствует себя достаточно отдохнувшим. Последовав за слугой по знакомому пути, молодой тоэх оказался в одном из просторных залов первого этажа, посреди которого обнаружил длинный, сверкающий белоснежной скатертью стол, сервированный на две персоны. В животе юноши невольно заурчало.

Эта комната оказалась просторней овальной гостиной, но была еще меньше заполнена мебелью — лишь старинный обеденный стол и два ряда высоких резных стульев. Лучики солнца мигали на начищенном паркете пола.

Виктор, на этот раз одетый в мягкие черные штаны и белую просторную рубаху, стоял у окна. Отодвинув в сторону тяжелую палевую штору, хозяин дома разглядывал улицу, поигрывая стаканом воды. При появлении Киоши обернулся и, коротко кивнув гостю, направился навстречу.

— Люблю эту погоду, — вместо приветствия произнес он, вновь поразив глубиной и бархатистостью голоса. — В такие дни приятно думать о будущем и вспоминать прошлое — человеческой осенью правят печаль и романтика. Рад видеть тебя отдохнувшим, ночью на тебе не было лица.

Киоши благодарно пожал протянутую руку, и они вместе вернулись к окну.

— Я хочу еще раз выразить вам свою признательность, Виктор, — несмотря на опасения, Куратор становился симпатичен тоэху, и он не усматривал в этом никакого чародейства.

Открытые и уверенные в себе персоны всегда располагают к себе. Особенно, когда берут на себя смелость приютить беглеца. Особенно, дитя чуждого народа.

— Не стоит, — Виктор протянул ему стакан, наполненный чистейшей минеральной водой. — Полагаю, уже стоит подавать ужин?

— О, да, — не смог сдержаться Киоши, и быстро отхлебнул воды, скрывая смущение.

Здесь, в этой теплой зале, воспоминания о погоне и сражениях меркли, отходя на задний план.

Виктор улыбнулся одними уголками тонких губ, демонстрируя совершенное знание простой сущности тоэхов. Поставил воду на край стола, негромко хлопнув в ладоши.

— Прошу, — они неторопливо заняли стулья на разных торцах стола.

В следующую секунду трое слуг внесли блюда, от разнообразия которых у Киоши закружилась голова. Стараясь не спешить, он принялся за еду, краем глаза поглядывая за Контой, безупречно искушенном в этикете.

Виктор насытился гораздо раньше своего гостя, отведав от каждого блюда буквально по кусочку. Плеснув в высокий бокал белого вина, он наблюдал за Киоши, изредка поглядывая в окно. По паркету ползли теплые лучи, рассеченные тонкими линиями оконных переплетов. Тоэх продолжал вкушать богатую трапезу, не решаясь ни остановиться, ни первым начать разговор.

Трапеза подходила к концу, когда Виктор, наконец, заговорил, привлекая внимание гостя поднятым бокалом.

— За добрые вести и хороших гонцов! — Киоши поднял свой бокал, неохотно отодвигая тарелку.

Слуги неприметными тенями прибрали со стола, выставив десерты.

— За надежные стены и добрых хозяев! — тостом ответил тоэх, и они вновь отсалютовали друг другу.

Киоши поставил бокал, обратив внимание, что Виктор не спешит следовать его примеру.

— В последние годы, — доливая себе вина, негромко подытожил Куратор, словно продолжая прерванный рассказ, — я стал как никогда далек от интриг Дворов. Мне нравится в колонии, а жизнь моя заполнена уютными и необременительными заботами. Однако, прошу меня правильно понять, я не потерял былого интереса к событиям, происходящим за границами Земли.

В саду щебетали птицы, сквозь едва приоткрытое слугами окно ветер наполнял комнату приятной прохладой.

— Твой взгляд красноречивее любого вопроса, юный тоэх, — Виктор даже не взглянул на гостя, мелкими глоточками попивая вино. — Но поспешу развеять опасения, я не собираюсь выпытывать у тебя, что происходит вне Земли. Однако и ты должен понять меня: тоэх, прибегнувший к ритуалу и просящий защиты у меня, явление не частое. Наводит, знаешь ли, на весьма противоречивые и разнообразные мысли.

Киоши сохранял невозмутимое выражение лица, и лишь его восточные глаза с вертикальными зрачками стали еще уже. Чтобы скрыть даже тень смущения, он сделал глоток вина, внимательно вслушиваясь в интонации собеседника. Конечно, он понимал, куда тот клонит, но необходимо проявить уважение…

— И, тем не менее, — Виктор погладил свой выбритый подбородок, — я вынужден просить тебя, мой дорогой гость, поведать историю, приведшую тебя в стены этого дома. В башню Маяка. В особняк Куратора. Я вправе.