Кейт Якоби - Голос демона

Любезность де Массе наконец-то дала трещину; он посмотрел в глаза Нэшу ледяным взглядом.

— Что вы с ней сделали? Вы ведь не превратили ее в одну из своих рабынь?

Теперь была очередь Нэша усмехнуться.

— Как мог бы я так поступить со столь прекрасной женщиной!

Де Массе запахнул свой роскошный плащ.

— Если за все эти годы я что-то и узнал о вас, мой друг, так только одно: вы ни перед чем не остановитесь ради вашего так называемого предназначения. Я просто хочу, чтобы вы запомнили: если с Валеной что-то случится, вы будете иметь дело со мной лично.

Нэш молча ждал, пока де Массе отойдет достаточно далеко, чтобы счесть, что последнее слово осталось за ним, и тем потешить свою гордость. Потом он протянул:

— Она не скучает по вам, знаете ли. Ни по кому из вас. И уж подавно она не вспоминает вас в постели.

Де Массе помедлил, обернулся к Нэшу и бросил:

— Все же запомните мои слова. — Сказав это, он исчез в темноте.

Какая дерзость: явиться сюда и пытаться узнать что-то о колдуне! Ну и что, если Финлей Дуглас салтипазар? Уж не полагает ли де Массе, что каждый салтипазар на континенте его законная добыча? Он просто глупец и к тому же слепой глупец!

Ну и ночка выдалась! Сначала Осберт со своим удивительным предложением, потом Паско и вот теперь де Массе! Что еще его ожидает?

Со вздохом Нэш снова перелез через стену, позвал Лиссона и двинулся к таверне. Общий зал был почти пуст; не разошлись еще только самые закоренелые пьяницы. Они расположились вокруг еле тлеющего в очаге огня, как мокрые крысы, и проводили Нэша глазами, когда он пересек помещение и подошел к ведущей наверх лестнице. Все местные жители вздохнут с облегчением, когда гильдийцы покинут их деревню; во взглядах не было доверия, только страх.

Нэш собирался сразу улечься спать, но на площадке лестницы его ждал Осберт.

— Надеюсь, вы не таскались по местным шлюхам, Нэш, — с кривой улыбкой протянул он. — Вогн такого не одобрил бы.

— Нет, господин, — коротко ответил Нэш; он слишком устал, чтобы поддержать шутливый разговор. — Я просто прогуливался.

— Что ж, хорошо, что я вас повстречал. Ко мне только что явился королевский гонец. Похоже, на юг я поеду в одиночестве. Селар желает, чтобы вы вернулись ко двору. Ему требуется полный отчет обо всем, что мы тут обнаружили.

— Что?! — Нэш резко остановился. Проклятие! Почему именно сейчас? Ему обязательно нужно самому побывать в Данлорне! Осберт не настолько ловок, чтобы распознать ложь, если герцог начнет вилять. Если Нэш не попадет в Данлорн сейчас, он может никогда не дознаться правды насчет Финлея!

— Он желает видеть вас при дворе, Нэш. Немедленно. Вы можете, конечно, подождать до утра, но на вашем месте я не стал бы раздражать короля. К тому же он явно по вам скучает. Разве это вас не радует?

Нэш стиснул зубы и постарался не показать разочарования.

— Хорошо, милорд. Я выеду на рассвете. — Он сделал глубокий вдох и подошел вплотную к Осберту. — И я был бы весьма признателен, если бы мы с вами обсудили результаты расследования — прежде чем вы подадите отчет проктору.

Осберт усмехнулся и двинулся к двери своей комнаты.

— Конечно, Нэш. Мы ведь союзники, не так ли?

В глубинах Голета Финлей расхаживал по коридорам Анклава. Его терзало беспокойство и мучило одиночество.

Он бродил по темным проходам час за часом, углубляясь в пещеры, в которых никогда раньше не бывал, кладовые, где хранилось зерно, одежда и топливо; коптильни, где с балок свешивались говяжьи туши, похожие на висельников. Финлей долго просидел около Огненного озера, следя за струйками пара, поднимающимися от горячей воды, словно молитвы, возносящиеся к небесам. Даже душный воздух, полный испарений и запаха серы, не мог заставить его отвлечься от грустных мыслей.

Во всем виноват он сам, виноват из-за собственной глупости и непредусмотрительности. Если бы он не отвлекся, может быть, ему удалось бы предотвратить падение Роберта со скалы; если бы был более внимательным, заметил бы дровосеков и не стал пользоваться аярном для поиска пропавшего брата. Будь у него хоть немного ума, он спрятал бы фамильный перстень где-нибудь в камере, так что стражникам никогда не удалось бы узнать, кто такой схваченный ими колдун. И уж наверняка было что-то, что он мог бы сделать, чтобы не дать Роберту предстать перед Ключом.

И вот теперь Роберт изгнан из Анклава, а он сам навсегда стал его узником, потому что стоит ему покинуть убежище, как за ним начнется охота по всей Люсаре.

Финлей медленно двинулся по проходам наверх, рассчитывая оставить уныние в глубине горы, но мрачное настроение было неотступным, как болезнь, оно тяжело давило ему на плечи, окрашивало темными красками мысли, не давало почувствовать умиротворение раннего утра.

Рассеянный, нерешительный, он вошел в столовую, налил себе в кружку горячего чая и уселся на скамью в дальнем углу. В этот час здесь было немного народа; все старались держаться подальше от Финлея. Тот оперся локтем о стол и мрачно уставился в свою кружку.

Блюдо с черствым хлебом и сыром, появившееся перед ним, показалось ему спасением. Потом кто-то, Патрик, уселся рядом за стол и принялся за еду. Патрик не смотрел на Финлея, сосредоточенно поглощая завтрак. Только подобрав последнюю крошку, он заговорил:

— Если так пойдет и дальше, ты свихнешься еще до конца месяца.

— Что?

Патрик помахал в воздухе ножом.

— Послушай моего совета, Финлей. Найди себе дело. Все эти бесцельные блуждания сведут тебя с ума. Ты это знаешь, я знаю, да знают все.

— Неужто? — протянул Финлей. — И чем же ты предлагаешь мне заняться, а? Сделаться пахарем? Или пастухом? Не думаешь же, ты, что мне хочется здесь оставаться! Проклятие, я всю жизнь ездил по стране или жил дома, в Данлорне. Я всегда был свободен, а теперь я пленник, пленник собственной глупости!

Патрик пожал плечами и отбросил со лба волосы.

— Ты мог бы учить детей, но сомневаюсь, что такое занятие будет тебе по душе. Много работы в библиотеке: Аселин всегда будет рад, если кто-то поможет ему с переводами.

— К черту, Пат! — Финлей с такой силой ударил кулаком по столу, что блюдо подпрыгнуло и зазвенело. Разговоры в столовой стихли, все глаза обратились на Финлея. Тот ответил яростным взглядом, и люди поспешно стали отворачиваться.

— Им же все известно, Финлей, — тихо пробормотал Патрик, и в его светлых глазах блеснуло отражение свечи. — Все знают, что случилось с тобой, с Робертом, Дженн и Ключом. Некоторые слышали слова Ключа, другие узнали о них позднее.

— К чему ты клонишь? — Финлей повернулся к Патрику, но теперь ему хватило самообладания говорить тихо.