Александра Лисина - Танцы во льдах

Как сейчас?

Как сегодня?

И как это было однажды в Мире Теней?

Что значит это странное прозвище - Танцующая? Почему я должна танцевать, когда хочется плакать от безысходности? Почему, едва начиная тот танец, я неизменно просыпалась, так и не успев понять, что происходит, а потом долго металась в ночи, не зная, как вырваться из нового кошмара? Того самого, где мне снова приходится проходить сквозь огненно-ледяные стены?

Танцуй...

Я послушно закрываю глаза, стараясь больше не слушать тишину, не думать о том, что Ширра на грани, не видеть, как снова начинают сужаться стены вокруг и заметно холодеет гуляющий между камнями ветер... я плавно танцую, используя лунный свет, как настоящего, молчаливого, но живого партнера. Беру его за руку, стараясь не сравнивать с золотистым сиянием Рума. Влеку за собой, позволяя коснуться в ответ. Потом снова отступаю, изгибаясь, уклоняясь, почти избегая его. С тем, чтобы совершить полный круг и тут же вернуться к началу. Это странно. Необычно. Нелепо - кружиться в молчаливом танце, держа на руках неподвижное тело убитого шаддара и чувствуя, как рядом незримо присутствует кто-то еще, но я делаю это для него. Ради Ширры. Всегда только для него, если, конечно, он сумеет это увидеть.

Я плыву, балансируя на кончиках крыльев; постепенно кружусь все быстрее, заставляя и воздух в ущелье кружиться вместе со мной. Забываю о прошлом, забываю о боли, не помню, зачем и куда меня влечет мягкий голос луны и безудержно тащит невидимый спутник. Я держусь за него, я танцую. Я снова стою на невидимой опоре, с каждым мгновение чувствуя, что иду уже не воздуху, а по твердым столбам.

Шаг... другой... уход... поворот... незримая улыбка в темноте, в которой все же чувствуется нечто знакомое... мягкий отблеск золотистых глаз... тень... реверанс... и вот - начинается новый круг. Иду влево, потом вправо... холодный укол... наверх, теперь мягче... мне не видно, какой земли я касаюсь. Непривычно, неясно, забавно... я даже не знаю, как близко окажутся стены ущелья. Я словно в бреду, между явью и сном, где быль так причудливо переплетается с вымыслом.

Я иду.

Лечу.

Живу.

И Танцую. Просто танцую под тихую музыку тысячи лун и тихо шепчу про себя чужую молитву...

   ...Иду по осколкам разбившихся звезд. Несу с собой свет из далеких Вселенных...

   ...Иду, почему-то не чувствуя слез, и вижу узоры на призрачных стенах...

   ...Вот серые стены, вот дом, вот забор... и вдруг они тают серебряным пеплом...

   ...Вот мрак, черный рыцарь, замерший столбом; его тоже сносит пронзительным ветром...

   ...Мне видны остроги, и скалы, и тень. Над ними не реют обычные флаги...

   ...Я мимо ступаю, ведь мне не нужны чужые знамена и лишние стяги...

   ...Иду по камням, по песку и костям. Боюсь понемногу, но чувствую силы...

   ...Они прибывают, а сумрачный плен уже отступает, усталый и хилый...

   ...Мне нужно спешить, пока светит луна - она освещает нам путь меж мирами...

   ...Мне нужно идти, чтоб успеть дотемна поймать ту, что рвется еще между нами...

   ...Я вижу тебя, моя беглая Тень, я знаю, что ты не стремишься на волю...

   ...Но я так молю тебя вспомнить о тех, кто искренне хочет смягчить твою долю...

   ...Ты нужен мне, верный, мой преданный друг. Ради тебя я терплю эту муку...

   ...Ты нужен мне, слышишь? Тогда подойди и добровольно возьми мою руку...

   ...Мой танец невидимым для смертных очей. Мой шаг невесом, а движения гладки...

   ...Но, чтобы душу чужую спасти, я отдаю ей себя без остатка...

Не знаю, сколько времени прошло с того момента, как я впервые шагнула за туманную грань. Не совсем понимаю, что увидела, к чему прикоснулась и как сумела выбраться обратно, но точно знаю теперь, отчего так важны для Крылатых Танцующие. Как знаю и то, почему же они действительно стали бессмертны.

Чужая Тень - как прозрачная ниточка, как тонкий шнурок, связующий тело и душу. По ней я могу плавно пройтись, словно по натянутому между шестами канату, от одного мира до другого, от жизни к смерти, от начала и до конца. Пройти с тем, чтобы отыскать ее заветный кончик и, если отлетевшая душа того пожелает, вернуть ее обратно, к свету, к жизни и к тем, кому она все еще очень дорога.

Не зря мне так долго казалось, что Мир Теней - это нечто реальное. Не зря получилось от отчаяния прорваться туда даже так, в простом сне, где, как известно, всегда имеется крохотная щелочка для ищущих и сильных духом. Я смогла ее найти однажды. Мне было очень нужно. Крайне необходимо, и луна... моя верная подруга-луна в один прекрасный миг подарила мне этот шанс.

Именно так стало возможным существование Рума.

Так моя мать... Миарисс Ас Илт Миисса привязала его ко мне.

Только так Крылатые смогли оставаться полными сил даже спустя много веков, даже в забвении, в молчании и неправде. И лишь тогда, когда Миарисс самой не стало, когда даже Аллиры не смогли вернуть своих ушедших сестер... лишь с этого времени они стали по-настоящему умирать. И по-настоящему терять своих родных, близких, братьев и сестер. Потому что никто другой не способен возвращать ушедших так, как умеют это делать Танцующие. Никто не властен над Границей Миров и никому она не открывается настежь, кроме тех, кто издревле умеет раскачать ее своим неповторимым Танцем. И только так, Танцуя с найденной душой, увлекая, отвлекая и заманивая, можно провести ее обратно, к живым, по зову и обоюдному согласию.

Вот только цена за такое чудо бывает не всегда приемлемой.

Открыв слезящиеся глаза, я устало улыбнулась: могучая грудь Ширры мерно поднималась и опускалась в такт ровному дыханию, позволяя надеяться, что мой отчаянно громкий крик, наверняка перепугавший добрую половину призраков иномирья, все-таки был услышан. Что он нашел ответ на свой самый важный вопрос. Понял его, поверил, вернулся. И больше никогда не оставит одну меня.

Я не сразу поняла, что мы уже никуда не летим и не падаем. Не сразу осознала, что снова свободно дышу и могу пошевелиться. Не поняла еще, что гигантский черный купол над головой - не что иное, как великолепное в своей завершенности небо. Просто ночное небо с крохотными точками звезд, редкими серыми облачками. Ласковым ветерком в вышине. И знакомой до боли, все видящей, понимающей, снисходительно улыбающейся луной, в свете которой мягко тонуло все остальное. Она знала ответ для меня. Все видела, чувствовала, шептала. Подсказывала про Тени всю мою жизнь и старательно вела заблудившуюся дочь к этому решающему дню.