Элейн Каннингем - Эльфийская месть

Кендел чуть не споткнулся, настолько его ошеломило приглашение дворфа посетить родину предков, его уверенность в теплом приеме для них обоих и сомнительное удовольствие от предстоящего флирта с девушкой-дворфом. Но через минуту бездомный и совершенно свободный эльф нашел в этом предложении множество плюсов.

– А ее случайно зовут не Джилл? – осторожно спросил он у приятеля, поднимая меч, чтобы парировать атаку наемника.

Дворф нахмурился и шагнул навстречу подбегающему человеку.

– Ну да, – воинственно ответил он. – И что с того?

Бунлап неторопливо приближался к раненому эльфу. Его бородатое лицо скривилось в омерзительной гримасе, а рука крепко сжимала высоко поднятый меч. Рассеченная рука Амарила онемела и отказывалась повиноваться. Он перехватил свой меч другой рукой и с трудом поднял оружие. Превозмогая боль, эльф парировал первый выпад.

Человек снова атаковал, на этот раз пытаясь насадить врага на меч, как на вертел. Амарил опять отбил удар, уже более уверенно. Несколько минут прошли в ожесточенной борьбе, удары становились все сильнее и следовали один за другим.

Но большая потеря крови сказывалась на силах эльфа. Предметы перед глазами стали расплываться, и меч Бунлапа, преодолев защиту, прочертил на груди глубокую рану. Из последних сил Амарил ринулся вперед, но противник отступил, и эльф рухнул вниз лицом.

Он напрасно ожидал последнего смертельного удара. Тяжелый сапог, подкованный железом, опустился ему на затылок, и каждый нерв закричал от нестерпимой боли. Амарил смутно ощутил кончик меча, вычерчивающий жгучие линии на его спине. Похоже, Бунлап вознамерился оставить свою метку взамен цветка, вырезанного эльфом. Он добился своего. Человек вырезал свой знак старательно и с жестоким удовольствием, более тягостным для эльфа, чем самая страшная боль.

Внезапно Амарил услышал удивленный возглас, и тяжелый сапог убрался с его затылка.

Приподняв голову, эльф попытался стряхнуть пелену боли и кровь. К его удивлению, между ним и человеком стояла Эрилин, держа обеими руками эльфийский меч.

– Опять ты, – угрожающим тоном заговорил Бунлап. – Убирайся с дороги! Этот эльф принадлежит мне.

– Я так не думаю, – холодно возразила девушка.

Она бесстрашно встретила яростный выпад Бунлапа и отбила его круговым движением, далеко отбросив руку человека. Бунлап резко шагнул вперед и нанес жестокий удар кулаком по красивому лицу. Эрилин отшатнулась и тряхнула головой, чтобы восстановить зрение, но успела увернуться от следующего удара. Длинный локон густых сапфировых волос упал на землю.

Эльфийка выпрямилась во весь рост и подняла перед собой Лунный Клинок. Ее атака была столь стремительной, что Бунлапу пришлось отступить.

Он ответил жестоким ударом по ребрам Амарила.

Прекрасное лицо эльфийки потемнело от ярости. Она бросила эльфийский меч в старинные ножны и прыгнула вперед, вцепившись обеими руками в запястье Бунлапа. Такое нападение было неожиданным. Еще более удивительным было дальнейшее поведение эльфийки. Не выпуская руки человека, держащей меч, она повернулась и прижалась к нему спиной, а затем резко наклонилась и сильно потянула запястье к земле. Бунлап перекатился через нее и тяжело грохнулся на спину. Меч со звоном упал рядом.

С ревом раненого медведя человек перекатился на живот и схватил женщину за лодыжки. Последующий резкий рывок швырнул девушку на землю. С присущей эльфам ловкостью она сумела изогнуться и подставить под себя руки, чем немного смягчила падение, но вырваться из рук мужчины у нее не хватало сил.

Бунлап медленно поднялся на четвереньки, ловким броском подмял под себя эльфийку и прижал ее спину к земле.

Он был высоким, не менее шести футов, и весил достаточно. Ни одна женщина, какой бы искусной воительницей она ни была, не смогла бы вырваться из-под такой тяжести.

Бунлап приподнялся на одном локте, а второй рукой стал методично наносить удары по лицу жертвы. Он получал удовольствие при виде багровых кровоподтеков на бледной коже, но ни разу не ударил в полную силу, так что кости остались целыми. В его голове зародился план отмщения, и человек наслаждался каждым мгновением.

Эльфийка сначала пыталась бороться, упираясь руками в широкую грудь. Но постепенно ее напряжение ослабело, а глаза – странные, голубые с золотистыми крапинками глаза стали далекими и отрешенными. Бунлапу было знакомо такое поведение. Ужас мог толкнуть женщин на странные поступки, и ее состояние не показалось ему необычным. Тем более не обратил он внимания на то, что губы эльфийки зашевелились в беззвучной молитве, а безвольно раскинутые руки стали потихоньку двигаться.

Бунлап не ощущал магии.

Жажда воинской победы уступила место более темным желаниям. Он разорвал рубашку на груди женщины и поморщился, когда его пальцы вцепились в сверкающее серебро эльфийской кольчуги.

К этому моменту женщина закончила творить заклинание. Магическая энергия хлынула из нее мощным потоком, и ее меч, и кольчуга раскалились добела. Волны волшебства потрясли тело Бунлапа, и он закричал от боли и ярости, но попытался не выпустить из рук раскаленную кольчугу эльфийки.

Человек даже не почувствовал, когда исчез смертоносный жар, как сумела выскользнуть из-под него эльфийка. Когда он очнулся, то обнаружил, что стоит на коленях и смотрит на обожженные до черноты пальцы, похожие на обуглившиеся птичьи лапы.

– Бери свое оружие, – глубоким мелодичным голосом произнесла эльфийка. – Если у тебя осталась хоть капля чести, вставай и сражайся!

Бунлап посмотрел в глаза женщины, потом перевел взгляд на кончик ее меча. И то и другое горело враждебным голубым огнем. Всякое желание драться пропало.

– Вот этим? – кивнул он на обожженные руки. – Как ты можешь говорить о чести?

– Я даю тебе возможность умереть стоя, с мечом в руке, – пояснила эльфийка. – Это больше, чем ты заслуживаешь. Если откажешься, я заколю тебя, не дав подняться с коленей.

Глубокое презрение, сочившееся из ее слов, заставило Бунлапа действовать. Он схватил свой палаш и вскочил на ноги.

Бунлап был закаленным солдатом. Он впервые убил человека, когда ему было всего тринадцать лет, и с тех пор мечом зарабатывал себе на жизнь. Почти за сорок лет непрерывных сражений ни разу не встречал он такого бойца, как стоящая перед ним эльфийка.

С холодной жестокой неумолимостью она заставляла его опускать меч после каждого удара, после каждого выпада. Наконец эльфийка прижала кончик его палаша к земле. Быстрым движением ноги она ударила по лезвию и вырвала меч из обожженных рук.

Не сводя глаз с лица Бунлапа, эльфийка пронзила его горло.