Фред Саберхаген - Нить Ариадны

Дедал поднял голову и кивнул с отсутствующим видом. Кажется, он понятия не имел, кто был этот человек, спасший ему жизнь и заговоривший с ним.

Аполлон обсуждал с Алексом ближайшие планы. Он собирался наведаться в место, которое считал главной цитаделью врага, – огромный храм Шивы, пристроенный рядом с дворцом. Он находился в паре миль от центра Лабиринта.

Аполлон сказал, что по воздуху он предпочитает путешествовать с помощью крылатых сандалий. О том, как они ему достались, он собирался рассказать позже.

Дионис предложил другу воспользоваться колесницей.

– Кажется, в отличие от остальных моих слуг, леопарды нормально переносят твое присутствие.

Но владыка Света отказался. В сандалиях он может летать так же быстро, как любое крылатое создание.

Все понимали, что следующая битва с Аидом неизбежна. Не прошло и года с тех пор, как Аполлон сразился в поединке с Аидом, после которого оба бога долго залечивали раны.

– Какое счастье, что ты так быстро убил Шиву.

Проверяя натяжение тетивы своего великолепного лука, Аполлон признался, что не уверен в том, что Аида необходимо убить.

– Если это вообще возможно.

– Но если возможно, то почему нет?

– Если он умрет, рано или поздно кто-то найдет его Лик и присвоит себе. Родится новый Аид, который, возможно, будет еще страшнее для нашего мира, чем предыдущий.

– Может быть, но вряд ли. По крайней мере у нас будет время отдышаться, пока новый аватара освоится с Подземным миром и своей силой.

– Ну, это самое большее, на что мы можем рассчитывать.

– Нет, самое большее – это на порядочного человека, который получит Лик и будет честно править Подземным царством. И если мы хотим пощадить Аида, почему же ты убил Шиву? Не слишком ли жестоко мы с ним обошлись?

Аполлон начал понимать, что не бывает злых или добрых богов, бывают злые или добрые люди, которые в данный момент носят божественные Лики.

– Даже Шива?

– Даже Шива, и даже Аид. Смерть и разрушение существуют на земле и без их участия.

Аполлон признался, что не представляет, что именно может скрываться за потайным люком.

– Это правда, что уже много лет прошло с тех пор, как Громовержца видели и боги, и смертные. Я сам не встречал его давным-давно. Вполне возможно, что в последний раз мы виделись незадолго до рождения Астериона и смерти Пасифаи.

– Какой он?

С минуту Аполлон тупо глядел на Алекса. Потом из его груди вырвался короткий смешок, который не имел ничего общего с Джереми Редторном.

– А ты можешь описать молнию? Или раскат грома?

Затем Труженик попытался объясниться:

– Он всегда разный. Я вижу его то орлом, то быком, то золотым ливнем. Бесконечное число превращений – вот какой он.

– Но в глубине, под этими масками, он все равно человек. Такой, как ты или я.

Личность Джереми снова заняла главенствующую позицию.

– Видимо, да. А возможно, это женщина.

– Почему нет? – пожал плечами Алекс. – Только как женщина могла стать отцом двоих детей царицы Пасифаи? Двадцать лет назад сюда наведывался аватара Зевса.

– Женщина, носящая Лик Зевса, или Юпитера – в некоторых странах его так и называют, – могла сделать все, что угодно. Сила Зевса настолько превышает силу обычного бога, как моя сила – силу обычного смертного.

– Как мы, боги и смертные, узнаем, жив Зевс или мертв? Изменится ли мир после его смерти? Молнии сверкают, как всегда, гром гремит, как всегда. Точно так он гремел и тысячу лет тому назад.

– Мир не рушится без непосредственного участия богов и богинь.

– Сколько аватар носили Лик Зевса с самого сотворения мира?

– Да не родился еще бог, который сумел бы ответить на этот вопрос.

Алекс-Дионис, воспользовавшись возможностью убедиться, что с Ариадной все в порядке, задержался и внимательно посмотрел на любимую женщину. Кое-что из того, что он узнал о ней за последние несколько дней, было поистине удивительным. Ему казалось, что красота Ариадны нисколько не пострадала от тяжелых испытаний и долгого пребывания на ветру и под солнцем, а, напротив, даже стала более яркой и настоящей. Ее ум и энергия и искренняя привязанность, которую Ариадна начала проявлять к нему, казались Алексу гораздо более достойными удивления чудесами, чем таинственные особые способности, которые она унаследовала от своего отца. И хотя сам Алекс теперь превратился в божество, перед Ариадной он по-прежнему испытывал нечто похожее на благоговейный трепет.

Стоя перед запертым люком в полу скальной пещеры, Ариадна сказала, что в видении ей открылось, будто воображаемая нить проникла сквозь все замысловатые извилины замкового механизма и как будто была прикреплена к чему-то невидимому, к какой-то иголке, которую невозможно потрогать пальцами. И как только нить завершила движение внутри замка, люк в ее видении поднялся над полом и открылся.

Но видение не показало ей, что находится дальше, под люком.

Видения – это, конечно, прекрасно, и поэтический образ песчаной нити тоже впечатляет, однако, чтобы разгадать наконец эту головоломку и открыть замок, наверное, понадобится настоящая нитка, длинная и крепкая.

Алекс присмотрелся повнимательнее к Дедалу и заметил, что мастер, как ни странно, как будто вовсе не собирался опускать руки и отступать перед невыполнимой задачей. Наоборот, лицо Дедала выражало спокойное удовлетворение, словно он вплотную приблизился к разгадке головоломки. Алексу подумалось, что сейчас Дедалом овладело могучее чувство одержимости, которое знакомо и солдату – солдаты в таком состоянии буквально сметают врагов с поля боя.

Некоторые из наблюдателей стояли молча, но далеко не у всех хватало на это терпения. Наконец Федра крикнула:

– Скорее же, скорее!

Дедал сохранял величественное спокойствие и не обращал внимания на тех, кто пытался его поторопить. Если кто-нибудь высказывал дельное соображение, Дедал его выслушивал, однако все попытки посоветовать ему, что следует делать дальше, мастер решительно отметал.

Сейчас Дедал лежал, распластавшись на полу, животом вниз, опустив голову чуть ли не до самой земли, и с интересом рассматривал чудо, которое находилось прямо у него перед носом. Его поза казалась со стороны ужасно неудобной, но Дедал совершенно не обращал внимания на дискомфорт, как и на капли пота, обильно стекающие у него со лба на кончик носа. Очевидно, ужасающего грохота и подрагиваний земли он тоже не замечал.

Алекс, вернувшийся после недолгого отсутствия, услышал со стороны группы, окружавшей мастера Дедала, приглушенный шум голосов, в котором сквозили удивление и восхищение.

Подойдя поближе, Алекс с удивлением увидел, что Дедал теперь сидит на полу пещеры, сложив руки на груди, и с удовлетворенным видом смотрит на замок. Алекс несказанно изумился, заметив тончайшую, почти прозрачную нить, которая медленно, но непрерывно втягивалась внутрь извилистых ходов замка. Эта нить была в точности похожа на призрачные нити из видений Ариадны, какими она их описывала, и на мгновение Алекс даже поверил, что Ариадна сумела своим волшебством воплотить воображаемую нить в реальности. Но здесь явно был не тот случай.