Марина Ефиминюк - Магические узы

Секунды таяли, а перед мысленным взором пронеслось воспоминание о разговоре в ка-бинете Венцеслава, когда все остальные адепты Ордена покинули подземелье, и стоянка во внутреннем дворе музея опустела.

… − В первую очередь Златоцвет, как справедливо заметила Веда, не болван, − произнес Венцеслав серьезно, его пальцы беспрерывно барабанили по столешнице, лишь усугубляя царившее напряжение. − Естественно, он рассмеется нам в лицо, тут же распознав простейшую ловушку на площади.

− Я бы тоже рассмеялся, − подтвердил Богдан хмуро, скрестив руки на груди.

Кабинет утопал во мгле, и лицо Венцеслава, сидевшего за огромном письменным сто-лом, пряталось в тени. В строгом рабочем кабинете витал запах вишневого табака, и рядом с письменными принадлежностями в большой малахитовой пепельнице лежала трубка с широ-ким изогнутым мундштуком.

Тогда Ратмир впервые закурил, не таясь. Его пальцы дрожали, когда он скручивал ко-роткую папироску. Никогда не видела его в столь взвинченном состоянии, он больше не ста-рался прятаться за хладнокровием.

− Мы создадим пентакль в моей гостиной и прикроем ковром, − произнес он, выпустив сизую струйку дыма. − Я правильно понял твое предложение?

Они с Богданом хмуро переглянулись.

− Верно, − Венцеслав кивнул, поджав губы, а я совершенно запуталась. − Настоящая ловушка для мага будет в твоем доме, Ветров, и Остров придет туда, как только обнаружит Веду.

− Но как же площадь? − робко уточнила я.

− Хорошо разыгранный спектакль, Птаха, − тихо отозвался Ратмир, а потом, внезап-но привлекая меня к себе, с силой обнял и на выдохе едва слышно процедил сквозь сжатые зу-бы: − Откажись…

Это происходило вчера, а сейчас на стекле окна мигали огромные зеленоватые цифры часов, и обратный отчет времени съедал минутки до начала моего крошечного персонального испытания. Защитные контуры, которые скрывали меня от Златоцвета, сняли около часа назад − достаточное время, чтобы он мог ощутить меня. Честно говоря, уже ночью, когда я, томная и усталая, лежала в объятиях Ратмира, меня покинула уверенность в собственных силах выпол-нить задание, но совесть и гордость не позволяли пойти на попятную. Только сердце сильно билось, и тревога сворачивалась в животе холодной змеей.

… Пентакль, заключенную в круг пятиконечную звезду, создавала Свеча, рисуя прямо на полу посреди гостиной под мерное бормотание Венцеслава, читавшего заклинания из растре-панного томика с пожелтевшими страничками. Из тонких правильных контуров ловушки, словно бы отчерченных чертежным циркулем, изредка вырывались зеленоватые острые вспо-лохи. Полупрозрачная волна света пробегала по линиям и снова затухала. Лишь прорисовав на наборном паркете черные выжженные следы, колдовство заснуло и позволило накрыть себя эльфийским ковром. До этого разноцветный шерстяной половик парил над звездой в несколь-ких вершках над полом…

Часы на стекле, обнулившись, растаяли.

Ровно через секунду, как по расписанию, до меня донесся грохот и вопль Стрижа. Серд-це подпрыгнуло к самому горлу. Казалось, что от волнения сводит мышцы. Глубоко вздохнув, я резко развернулась к распахнутой настежь двери гостиной. Через нее прекрасно просматри-валась прихожая. Взгляд метался, стараясь одним махом вобрать каждую картинку. Стриж ви-сел под потолком с широко расставленными напрягшимися руками, словно бы распятый на кресте. Его лицо скорчилось в мучительной гримасе, и непроизвольно он пытался подтянуться, чтобы не выбило сустав в плечах.

Мне казалось, что время остановилось, словно кто-то щелкнул пальчиками, и жизнь разбилась на отдельные неохотно менявшиеся кадры. Вот вспыхнул ослепительный боевой шар, и воздух рядом с ним завернулся спиралью. Златоцвет в широком черном плаще внимательно разглядывал подвешенного в воздухе парня, и не оглянулся на прогрохотавший выстрел, а только резко выставил руку, останавливая шар. Расплющившись в блестящую ледышку, горошина упала на пол и разлетелась на сотни крошечных осколков.

Красная тень ворвалась в квартиру и, размазавшись в сплошную линию, метнулась в сторону кухни, где находился мой брат. Звуки борьбы показались мне карикатурно громкими, а от болезненного вопля Богдана к горлу подступила тошнота. Между тем, аггел с повязкой на одном выжженном глазу выволок старшего брата, и тот еще пытался сопротивляться. Он об-мяк, потеряв сознание, когда чернокнижник с елейной улыбкой на устах резко сжал пальцы в кулак.

Моих охранников ликвидировали всего за короткие секунды, хотя мне показалось, что экзекуция растянулась на долгие минуты. Маг теперь пожелал повернуться ко мне, заставляя испуганно попятиться. Я сделала короткий шаг назад, забывая, что за спиной огромное окно, в сущности, просто хрупкое ломкое стекло, а за ним бесконечное воздушное пространство над закованным в камень городом. Лицо Златоцвета казалось совсем юным, болезненно красивым, с размытыми чертами. С приобретением силы, хранившейся в украшении Гориана, маг скинул с себя пару десятков лет. Он выглядел ровесником все еще трепыхавшегося Стрижа, но утратил нечто человеческое.

− Здравствуй, барышня, − мужчина расставил руки, и на них блеснули спиральные брас-леты, плотно стянувшие запястья.

У меня пересохло во рту, в висках стучала кровь. Стараясь справиться с нахлынувшим ужасом, от которого плыло перед глазами, я осторожно, бочком, стала перемещаться к ковру. Главное, не разговаривать! Главное, сосредоточиться и молчать!

− Неужели, − Златоцвет сделал шаг в гостиную, и его фигура в нелепом плаще, в каких на старых гравюрах изображали лесных черных колдунов, отбросила ломаную тень, − Орден решил, что я действительно поверю, будто они везут тебя через весь город. Они могли бы при-думать, что-нибудь оригинальнее…

Я сглотнула, когда случайно наступила на уголок ковра, и он шевельнулся, лишь стоило ловушке учуять хранившуюся во мне черную магию. Кажется, Златоцвет ничего не заметил…

… − Остров должен вступить в пентакль. Ловушка тут же заработает, и перекроет ему силу. Потом вас обоих перенесет в Орден, − Венцеслав внимательно следил за моим нерв-ным лицом. Я уже до крови обкусала нижнюю губу и теперь принялась обгрызать ноготь на большом пальце руки, стараясь справиться с возбуждением.

− Ясно, − кивнула я, понимая, что маг определенно ожидает от меня какого-то отве-та.

− Если что-то пойдет не так, то, не медля ни секунды, наступаешь в центр и перено-сишься сюда, − тут же добавил Ратмир и смял в пепельнице четвертую папиросу.

− Как только почувствуешь опасность, − подхватил Богдан, хмурый, как дождливое небо.