Наталья Ружанская - Расправить крылья

Кто-то что-то говорил, о чем-то тихо переговаривался. Повелители произнесли Прощальное слово. Во время речи Конрад поглядывал на бледную, с неестественно выпрямленной спиной девушку.

А ее взгляд нет-нет да и невольно останавливался на огромном деревянном помосте, на котором завернутые в черные и белые полотна лежали тела погибших. О Небо! Сколько же их здесь?..

В конце церемонии вышла Наэла.

Мгновенная магическая вспышка подожгла сложенные под днищем дрова. Смолянистые чурбачки занялись ровно и охотно, а помост вспыхнул с первой нотой последней Прощальной песни. Казалось, пело — море…

Расходились молча.

К утру от костра — общей братской могилы — ничего не останется и холодный северный ветер смешает пепел и разнесет по холодным фьордам. Поцелуями запечатлит на вздымающихся волнах.

В спину неслась высокая, необъятная как море торжественная Прощальная Песня. Песня без слов. Да они и не требовались.

Прощай.

Знаю, мы больше не увидимся под этим солнцем и этими звездами.

Но я всегда буду помнить.

Прощай…

Чистые звонкие голоса тритонид и сирен неслись ввысь, переливались, звенели, сплетались и, кажется, долетали до первых звезд, уже появившихся в осеннем небе.

Погребальный костер остался далеко сзади, когда Повелитель вдруг остановился, тихо шепнул любимой:

— Подожди меня. Я быстро.

Девушка кивнула, плотнее кутаясь в шаль. Мужчина быстрым шагом вернулся, подошел к Наэле, все еще стоящей возле костра. Та вопросительно взглянула на брата, ожидая, и вопрос не заставил себя ждать:

— Оказывается и великая Пифия может ошибаться. Как видишь твое предсказание так и не исполнилось — я жив. Надеюсь, сейчас не будет уточнений: мол, еще не вечер и жена в любой момент может меня прибить?

Пифия, придержала развевающиеся от сильного ветра полы плаща, покачала головой:

— Нет, Конрад. Мои предсказания всегда исполняются. Конкретно это предсказание исполнилось ровно два месяца и один день назад. Когда один маленький смешной ангелочек с еще неоперившимися крыльями уничтожила бессердечного Верховного демона, вернув мне моего старшего брата Конрада.

— Вот как?..

— А ты чего ожидал: отрубленных голов и мозгов на стенке? — Чуть более резко чем следовало спросила женщина.

По правде говоря, именно это демон и предполагал, но не признаваться же в этом сейчас.

— Доброго вечера, сестренка, — демон склонился, галантно целуя руку женщине. — Буду рад видеть тебя в замке в любое время.

Конрад вновь вернулся к месту, где оставил любимую. Элли стояла, глядя вдаль на море. Девушка куталась в теплую пуховую шаль. Черное платье разлеталось подолом под порывами осеннего ветра. В руках она теребила черный кружевной платок, стянутый с головы.

Расслабленно спускающиеся крылья едва касались земли, трепеща легким пухом под порывами ветра. Любоваться этим чудесным видением можно было бесконечно.

— О чем задумалась?

— Ни о чем… так… — девушка помрачнела и сказала. — Знаешь это все так глупо. Зачем было мучиться, сражаться — все равно все умрут рано или поздно.

— Пойдем, я тебе кое-что покажу.

— А как же?..

— Не волнуйся, даже если мы ни с кем не попрощаемся, это вряд ли кто осудит.

Магический огонек взлетел в небо, осветив выжженную пустошь, почти ничем не отличающуюся от равнины Проклятого мира. Элли вздрогнула, едва не сорвавшись в истерику. Зачем он сюда привел?

— Это Радужное озеро. Точнее когда-то было. Это все, — он обвел рукой выжженную равнину, — моя вина. Когда ты ушла, я просто перестал себя контролировать от ярости. А результатом стало — это.

— Зачем ты мне это показываешь и рассказываешь?

— Затем, — демон присел на корточки, рукой поворошил песок. В образовавшейся ямке что-то мелькнуло. Элли пригляделась и опустилась рядышком: сквозь сухую выжженную землю пробивался росток. Конрад продолжил. — Новая жизнь всегда пробьется, даже если кажется, что возможности уже нет. А мы — и ты и я, и все погибшие — помогаем этому ростку появиться. Для этого нас когда-то и создали. Мы — воины; спасаем и защищаем. Наказываем и уничтожаем зло. Вы исцеляете, дарите людям и всем другим живым существам свет и надежду. Награждаете светлые души… Дай мне руку.

— Что ты хочешь…

— Просто поверь. Раскрой крылья.

Крылья развернулись так охотно, будто больше слушались приказа темного, а не собственной владелицы.

— Закрой глаза.

Сила — первозданная, читая, ослепляющая вспыхнула падающей звездой. Ослепила, и будто горная река потекла по руслу, проложенному умелой рукой. Дальнейшего девушка не запомнила, полностью отдаваясь восхитительному чувству Силы.

Силы, которая может создавать.

А когда все закончилось, вокруг — насколько хватало взгляда — была вода. Дальше, у самой кромки озерца виднелась молоденькая рощица.

Конрад, поддерживая девушку на весу над водой, улыбнулся в ответ на радостный взгляд. Ощущение было невероятное: опустошенность — от ушедшей до Рассвета силы и при этом ни с чем не сравнимое чувство радости и мощи.

Элли запрокинув голову, глядит в покрытое паутинками созвездий сентябрьское небо. Осенний ветер холодит разгоряченную танцем магии кожу. А под ногами плещется новое Радужное озеро. Интересно, сколько же радуг будет в нем завтра на Рассвете?

Взгляд метнулся на знакомую скалистую гору с водопадом. Там в темноте наступившей ночи, маяком блистал огнями Черный замок.

Сейчас там горит камин, и дымится горячий ужин. Вокруг накрытого стола, неспешно потягивая ароматный чай, сидят верные друзья, которые не бросят и не предадут. Ждут только их: Повелителя и Повелительницу. И будут ждать всегда.

А сегодня — Прощальный вечер. Нужно проводить ушедших.

Она крепче сжала ладонь любимого и сказала:

— Пойдем домой.

Весенний Манхеттен был уже по-летнему жарким и солнечным. Что тем более удивительно для апреля, когда бывало, что сильная метель покрывала Нью-Йорк толстым слоем снега.

Центральный парк округа — один из самых больших парков этого мира, был великолепен: искусственные озера, аллеи, уютные солнечные полянки, лужайки с густой травой, по которой так приятно пробежаться босиком. Да и развлечения не хуже: игровые площадки, зоопарк и ледовые катки. А на огромной лесной территории можно запросто разместить парочку небольших княжеств.

— Ты не могла надеть что-нибудь более приличное?

Девушка протянула несколько зеленых бумажек цветочнице, принимая из ее рук покупку, и повернулась к недовольному мужчине.