Джо Аберкромби - Полкороля

– Мне надо отсюда уехать, – вымолвила она. – Я даже не помню, кем была.

Он мог бы сказать о себе то же самое.

– На самом деле важно одно – кто ты сейчас.

– И кто я сейчас, едва ли я знаю. К тому же Джойд вынес меня из снегов. – Ее рука судорожно дернулась к савану, но, к большому облегчению Ярви, она не стала снимать покров. – Самое малое, что я могу сделать, – унести его прах отсюда. В его родную деревню. Быть может, даже испить из того колодца. За нас обоих. – Она сглотнула, и по непонятной причине Ярви почувствовал, как внутри него нарастает холодная злость. – С чего б не попробовать самой вкусной воды на всем…

– Он решил остаться сам, – перебил Ярви.

Не поднимая глаз, Сумаэль кивнула.

– Все сами решили.

– Я его не заставлял.

– Нет.

– Ты могла уйти и его забрать, если б сопротивлялась сильнее.

Вот теперь она подняла глаза, но вместо заслуженного гнева в них застыла лишь доля ее собственной вины за случившееся.

– Правда твоя. Мне придется нести этот груз.

Ярви отвел взор, и внезапно его глаза налились слезами. Ряд совершенных поступков и принятых решений, в котором каждое порознь казалось наименьшим злом, каким-то образом загнал его сюда. Станет ли содеянное наибольшим благом хоть для кого-нибудь?

– Ты не возненавидела меня? – прошептал он.

– Я потеряла одного друга и не собираюсь отталкивать от себя другого. – И мягко положила ладонь на его плечо. – Мне не шибко с руки заводить новых друзей.

Он прижал свою ладонь поверх ее, не желая отпускать. Странно, что обычно невдомек, насколько ты в чем-то нуждаешься, пока ты этого не лишился.

– Ты меня не винишь? – прошептал он.

– С чего бы? – Она стиснула его еще раз, на прощание, а потом отпустила. – Ты уж лучше как-нибудь сам.

– Здорово, что ты пришел, – сказал Ярви. – У меня стремительно кончаются друзья.

– С удовольствием во всем поучаствую, – сказал Ральф. – Ради тебя и Анкрана. Я крепко не любил тощагу, пока тот заведовал припасами. А вот под конец, да, подоттаял. – Он ухмыльнулся, изогнулся длинный шов над бровью. – К некоторым привязаться – раз плюнуть, но те, с кем долго сходишься, дольше всех с тобой и останутся. Пойдем прикупим рабов?

И ропот, и хрип, и звон оков звучали со всех сторон, пока товар поднимали на ноги для осмотра. В каждой паре глаз читалась своя смесь стыда и страха, надежды и безнадежности, и Ярви нет-нет, а потирал шрамики на горле, где прежде сидел его собственный ошейник. Смрадная вонь заведения обволакивала его воспоминаниями, которые стоило б забыть навсегда. Невероятно, насколько быстро он снова привык к вольному воздуху.

– Принц Ярви! – Из темноты задворок к ним семенил содержатель дома – крупный мужчина с бледным опухшим лицом, смутно знакомым. Один из вереницы скорбящих, тех, кто стелился перед Ярви, когда отца клали в курган. Сейчас ему снова выпадет возможность попресмыкаться.

– Я больше не принц, – ответил Ярви, – а в остальном вы правы. Вы ведь Йоверфелл?

Торгаш живым товаром раздулся от гордости – его узнают!

– Вестимо, я, и для меня большая честь вас принять! Могу ли поинтересоваться, какого рода рабов изволите…

– Для вас имя Анкран что-нибудь значит?

Глазки торговца мелькнули на Ральфа, тот сурово и недвижно стоял, сунув большие пальцы за перевязь меча с серебряной пряжкой.

– Анкран?

– Давайте я проясню вам память, как вонь от вашего дома прочистила мою. Вы продали человека по имени Анкран, а после вымогали из него деньги за неприкосновенность его жены и дитя.

Йоверфелл прокашлялся.

– Законов я не нарушал…

– Как и я, призывая вас к оплате долга.

Лицо торговца совсем обесцветилось.

– Я ничего вам не должен…

Ярви расхохотался.

– О нет, не мне. Но моя мать, Лайтлин, вскоре опять станет Золотой Королевой Гетланда и хранителем казны… Я так понимаю, ей вы задолжали…

Кадык на морщинистой шее торговца вспучился, пока тот судорожно сглатывал.

– Я ничтожнейший из слуг королевы…

– Я б назвал вас ее рабом. Если продать все, чем вы владеете, это и близко не покроет ваших обязательств перед ней.

– Тогда да, я ее раб, как иначе? – Йоверфелл горько усмехнулся. – Поскольку вы коснулись моих дел, то знайте – именно ради выплат по вкладам вашей матери мне пришлось выжимать поборы из Анкрана. Сам я вовсе этого не хотел.

– Но пренебрегли своими желаниями, – добавил Ярви. – Как благородно.

– Чего вы хотите?

– Для начала – женщину и ребенка.

– Пожалуйста. – Не поднимая глаз от земли, торговец ушаркал назад, в темноту. Ярви посмотрел на Ральфа – старый воин вскинул брови. Вокруг молча хлопали глазами рабы. Один, показалось Ярви, даже улыбнулся.

Он сам не знал, что рассчитывал увидеть. Несравненную красоту, или сногсшибательную грацию, или что-то иное, разящее в сердце и наповал. Но семейство Анкрана оказалось самым обычным. Как, разумеется, и большинство людей – для тех, кто с ними не знаком. Мать была невысокой и тоненькой и держала голову с непокорством. Сын, с волосами песчаного цвета, как у отца, все время глядел только вниз.

Йоверфелл подвел их ближе – взволнованный, он нервно щипал свои пальцы.

– В полном здравии, обихоженные, как и обещано. Само собой, вам в подарок, с моим огромным восхищеним.

– Восхищение можете у себя оставить, – произнес Ярви. – А теперь собирайтесь и перевозите свое заведение в Вульсгард.

– Вульсгард?

– Ага. Там работорговцев полно, будете с ними как дома.

– Но почему?!

– Там вы станете приглядывать за тем, как идут дела у Гром-гиль-Горма. Знай дом врага лучше собственного, вроде бы так говорится.

Ральф в подтверждение зарычал, немного выпятил грудь и сдвинул пальцы на перевязи.

– Будет так, – произнес Ярви, – либо вас продадут вместе с вашим же товаром. Как считаете, почем вас возьмут?

Йоверфелл прочистил горло.

– Начну готовиться к отъезду.

– Да побыстрее, – добавил Ярви и, уходя прочь от здешнего смрада, приостановился и закрыл глаза на ветру.

– Вы… будете наш новый хозяин?

Жена Анкрана стояла рядом, просунув под ошейник палец.

– Нет. Меня зовут Ярви, а это Ральф.

– Мы были друзьями твоего мужа, – сказал Ральф, встопорщив малышу волосы, отчего тот заметно вздрогнул.

– Где? – спросила она. – Где Анкран?

Ярви замялся, соображая, как сообщить ей печальную весть, какие слова подобрать…

– Мертв, – просто рубанул Ральф.

– Прости, – добавил Ярви. – Он погиб, спасая мне жизнь, и, даже как по мне, прогадал с этим обменом. Но вы свободны.

– Свободны? – пробормотала она.

– Да.

– А я не хочу свободу. Я хочу быть под защитой.

Ярви растерянно замигал, а потом его рот перекосило печальной улыбкой. Он и сам никогда не хотел большего.

– Что ж, полагаю, служанка мне не помешает, коли ты готова к такой работе.

– Всегда только ею и занималась, – ответила та.

У кузнечной мастерской Ярви остановился и кинул монету на заваленные корабельным инструментом козлы. Одну из первых монет нового сорта – ровный кружок с выбитым на одной стороне суровым ликом его матери.

– Раскуйте им ошейники, – велел он.

Семейство Анкрана не благодарило его за свободу, но звон молота по зубилу был для Ярви достаточной благодарностью. Ральф наблюдал за работой, поставив ногу на низкую оградку и сложив на колене руки.

– Слабовато разбираюсь я в вопросах добродетели.

– Кто бы в них разбирался.

– Но это, по-моему, добрый поступок.

– Никому не рассказывай, а то меня уважать перестанут. – Какая-то старуха на том конце площади сверлила Ярви ненавидящим взглядом. Он помахал в ответ и улыбнулся – и та торопливо поковыляла прочь, бормоча под нос. – Кажись, я стал нашим местным злодеем.

– Если жизнь меня чему и научила, так это тому, что злодеев нет. Есть только люди, старающиеся сделать как лучше.

– Мое как лучше навлекло одни беды.

– Все могло выйти гораздо хуже, – Ральф свернул трубочкой язык и сплюнул. – Вдобавок ты молод. Старайся еще. Глядишь, по новой получится поприличнее.

Ярви с интересом сощурился на старого воина:

– Где это ты понабрался мудрости?

– А я всегда был необычайно зорким, просто тебя слепило сияние собственного ума.

– Порок всех королей. Надеюсь, я вполне молод, чтобы успеть научиться и скромности.

– Кому-то из нас скромность не повредит.

– А ты чему посвятишь свои преклонные годы? – спросил Ярви.

– Намедни, по случаю, великий владыка Атиль предложил мне местечко в своей личной страже.

– Потянуло запашком почестей! Ну ты как, согласился?

– Я сказал ему – нет.

– Да ладно?

– Почести – приманка для дураков. А во мне зудит чувство, что Атиль из тех хозяев, чьи слуги постоянно будут идти в расход.

– Ты на глазах все мудрее и мудрее.

– Еще недавно мне казалось, что моя жизнь кончена, но раз она началась опять, нет смысла стремиться ее укорачивать. – Ярви покосился на него и увидел, как Ральф косится в ответ. – И я подумал, вдруг да пригожусь своему одновесельнику?