Юрий Никитин - Начало всех Начал

Так что когда кто-то говорит о прекрасности эллинских мифов, скандинавского эпоса или славянской мифологии, тот либо не в курсе, либо еще не вышел из детски-драчливого возраста, когда гораздо важнее, у кого мускулы толще.

Признаюсь, когда «Боинги» протаранили две башни в забугорье, я ощутил всплеск кровожадной радости: так им, гадам, и надо! Но это первый импульс, затем же всплыло трезвое: но ведь это удар и по нам, по России, ибо та часть суши, где рухнули эти башни, и те человечки, которых засыпало обломками — тоже Россия.

Пусть даже в том, что русские переселенцы туда ехали миллионами еще при царе, едут и сейчас, уже меньше, но зато — самые квалифицированные. Как и из Германии, Франции, Нидерландов… Так что США сейчас — это и Германия, и Франция, и Швеция, и все наиболее продвинутое в нашем христианском мире. Если принять эту реальность, то снимается противоречие, что, дескать, мы здесь замечательные в любом случае, потому что мы, а они там все гады, потому что они — не мы. Увы, там тоже мы. Просто на том клочке России, который зовется иначе, в данный момент больше возможностей совершенствоваться, чем здесь. Не все пользуются, но это другой вопрос. Потому ту часть нашего мира нужно беречь так же, как эту, на которой живем.

То же и с выбором исходной точки для сотворения мира. Когда в качестве эталона нашести — балалайка, ряженые и дурацкие частушки, зачастую — похабные, то как-то неловко с такими нашими. Да и чтобы ходить на эти концерты, нужен дресс-код: тужурка, кирзовые сапоги с налипшим на подошвы говном, самокрутка, умение время от времени хлопать себя по коленям и выкрикивать «ядрена вошь!». Потихоньку отступаю к тем нашим, где «Пиковая Дама» и «Лебединое озеро», а там в одном ряду «Аида», «Жизель», «Отелло», тоже — наши.

Хотим или не хотим, но мы все — продукт книги, что начинается словами «В Начале было Слово…». Те мифы, где Вселенная возникала из чудовищного кровосмешения, а боги только и делали, что интриговали, воевали, подличали, совокуплялись, — остались пустышками, а эта дала всю современную культуру, науку, литературу, живопись, скульптуру, архитектуру. Вообще подарила миру научный метод познания, и вся современная наука началась в монастырях, где на одном столе лежали рядом Библия и дневник, куда заносились результаты опытов с горохом или наблюдений за звездами.

Все это швырнуло христианский мир вперед по пути прогресса, в то время как древние и мудрые, ах как мудрые!.. цивилизации Востока остались там, где и были все века и тысячелетия, и даже сейчас пользуются достижениями науки христианского мира.

Этот ноутбук, на котором стучу эти строки, этот Интернет, по которому сейчас все написанное одним кликом «сброшу» в издательство, — продукт книги, которая начиналась словами «В Начале было Слово…».

Для осуществления своего замысла Он ужался, оставаясь неизменным и стараясь создать в Себе место, где Его присутствия было бы мало. Это оказалось очень непросто, потому что все стремилось вернуться в первоначальное состояние. Он ужался еще и еще, создавая в Себе место «без Себя», но получилось лишь, где Его присутствие там чуть меньше, чем везде.

Он продолжал ужиматься еще и еще, наконец создал то, что назвал миром Ацилут. В нем уже чувствовалось Его малое присутствие, и Он, не останавливаясь, укрыл этот мир плотными оболочками, защищая от Себя. Осталась самая сложная часть работы, и Он сразу же сделал еще несколько жестоких ужатий уже в самом Ацилуте, и появилось то самое желанное простое и примитивное, ниже которого уже нельзя ступить: грубый материальный мир!

Конечно, даже в этом мире из натурального вещества, Он назвал его Асией, осталось Его присутствие, но такой незначительной частью можно пренебречь, в остальном этот мир как бы сам по себе…

Дальше было самое трудное: сжатый до предела мир Асии особенно мощно стремится вернуться в первоначальное состояние и снова раствориться в Нем. Пришлось установить мощнейшие клипоты, задача которых удерживать материальный мир в новосозданном состоянии. Эти оболочки экранируют Асию и заслоняют от Него, им требуются огромные силы для сжатия, и Он то и дело проверял и усиливал их, спасая материальный мир от разрушения и растворения сперва в духовном мире Ацилута, а потом все образование — в Нем. Наконец ощутил, что эта странная структура достаточно устойчива для выполнения Его задачи и продержится нужный срок. Должна продержаться.

Остальное было проще некуда: создал пространство, время, материю, указал, как взаимодействовать и по каким законам, прошел в намеченную точку и сказал:

— Да будет Свет!

Мир Асии озарился дивным огнем, однако Он тут же убрал его всюду, оставив только на этом клочке материального мира. Отныне свет, сказал Он себе, будет всегда в начале всего: свет духа, свет понимания, свет Цели. Да, Его сподвигла на это вот творение важная Цель, а не причина, и что отныне существование и развитие не в том, что какие-то причины будут подталкивать Его действия, а то и руководить ими, а только Цель, тянущая все-все за собой.

— Да будет свет всегда, — повторил Он, — и да будет он вначале…

И Он торопливо создавал, творил, стараясь не упустить этот дивный момент взлета и вдохновения, когда решения приходят сразу готовые, чистые, правильные, а не вымучиваешь в долгих раздумьях.

Его мысли, страстные и огненные, быстро обретали зримые очертания и носились над новосозданным миром, взмывали ввысь, проскакивали сквозь горы и опускались в бездны, а Он с интересом смотрел на них, удивляясь, как в этом мире, где Его воли так мало, даже Его мысли становятся зримыми, хоть и невещественными.

Они носились, сшибались друг с другом, одни вырастали, могучие и властные, другие умалялись, малые и робкие, и вскоре Он с интересом заметил, что у всех есть отличия, их можно даже разделить на старших и младших… даже старших, средних и младших. И если младшие просто обычные, серые, то старших в их мощи можно назвать сверх- или архимыслями, сверхобразами, ибо каждая из них является носителем какой-то сильной идеи.

— Ангелы и архангелы, — произнес Он с интересом. — Да будет так.

Он творил мир быстро, широкими мазками, не вдаваясь в мелочи, а сразу указав, как чему быть, чтобы все работало во взаимосвязи и не требовало его внимания.

Последним актом создал то, что назвал жизнью, самое сложное и многообещающее, проверил и сказал «хорошо», все работает, все получается, можно приступить к самому сложному и рискованному…

Мысли клубились, сшибались, метались, как вспугнутые мухи, зачем Он их только выпустил, какой-то болезненный интерес, вообще какой-то сумбур, слишком многие вопят, что Он не так поступает с этим миром, что все неправильно, все не так…