Роберт Говард - Остров чёрных демонов

Томясь бездельем на корме, Санча следила за мужчинами, которые гребли к земле. В лучах утреннего солнца прозрачная вода искрилась и сверкала, как жидкий нефрит. Матросы высадились на берег и сгрудились в кучу, опасливо озираясь по сторонам, не выпуская из рук оружия, и лишь несколько человек немедленно направились к деревьям, окружавшим пляж. Среди них был и Конан, Санча узнала его мгновенно. Кто-то говорил ей, что он родом из варварской Киммерии, страны, лежащей далеко на севере. Уроженец одного из тех примитивных племен, чьи набеги до сих пор внушают ужас соседям-южанам. Это объясняло присущую ему живучесть и какую-то дикарскую цельность натуры, что так отличала его от всех прочих.

Берег встретил пиратов безмолвием, и, успокоившись, они принялись переговариваться в голос. Послышался смех, грубые возгласы. Вскоре они уже рассыпались вдоль берега в поисках съедобных плодов. Она видела, как они влезали на деревья, что-то срывали с ветвей, и ее хорошенький ротик наполнился слюной. Топнув ножкой, Санча разразилась гневной тирадой, сделавшей бы честь самому прожженному морскому волку.

Морякам и впрямь удалось отыскать съедобные плоды, причем одни, с тонкой золотистой кожурой, пришлись им особенно по вкусу, и они с жадностью набросились на еду. Но Запораво не последовал их примеру. Когда высланные им вперед матросы донесли, что не встретили в округе ни людей, ни животных и никаких следов, что указывали бы на их присутствие, он застыл недвижимо, тяжелым взглядом уставившись на далекие зеленые холмы, плавно, подобно волнам, перетекавшие один в другой. Затем, коротко бросив что-то остальным, поправил меч на перевязи и решительным шагом устремился к деревьям. Его помощник пытался было удержать капитана, но, получив оплеуху, почел за благо не настаивать более. В глубь побережья Запораво влекла вполне определенная причина. Он желал знать, тот ли это остров, о котором говорилось в таинственной «Книге Скелоса», — остров, где скрываются безымянные мудрецы, и таинственные чудовища стерегут в склепах золотых истуканов, испещренных неведомыми иероглифами. Однако он не желал делиться возможными открытиями с кем бы то ни было, и потому предпочел отправиться на поиски в одиночку.

Санча, не спускавшая с Запораво взора, видела, как он исчез в зарослях. А вскоре заметила, как Конан, окинув взглядом рассыпавшихся по берегу моряков, быстрым шагом двинулся вслед за капитаном пиратов и также скрылся за деревьями.

Любопытство Санчи было возбуждено до предела. Она подождала немного, надеясь, что они скоро вернутся, но ни тот, ни другой так и не показались. Остальные матросы по-прежнему бесцельно слонялись по берегу, некоторые отправились на разведку в глубь острова. Многие разлеглись в тени на песке и погрузились в сои. Солнце палило немилосердно, несмотря на навес, натянутый над палубой. На корабле было жарко, тихо и невыносимо скучно, и лишь полоска прозрачной голубой воды отделяла Санчу от тенистой прохлады окаймленного деревьями берега и манивших ее таинственных холмов. К тому же, загадочное исчезновение Конана и Запораво не давало ей покоя.

Санче было хорошо известно, какое наказание ждет ее, если она посмеет ослушаться своего безжалостного господина, и довольно долго она сидела, мучаясь нерешительностью. Но наконец сказала себе, что ради такого стоит даже перетерпеть порку от Запораво, и, не медля более, скинула кожаные сандалии, сбросила коротенькую тунику и остановилась у бортика, обнаженная. Перебравшись через борт и спустившись по якорной цепи, Санча скользнула в воду и поплыла к берегу. На пляже она постояла несколько мгновений, наслаждаясь том, как песок покалывает нежные пальчики, затем огляделась по сторонам, не заметил ли ее кто из команды. Но на берегу оставалось лишь несколько человек, и все они были далеко. Большинство спали под деревьями, сжимая в липких пальцах ломти золотистых плодов. Она даже удивилась, как могут они спать так крепко в такую рань.

Никто не окликнул ее, и Санча пересекла полоску песка, вступив под сень дерев. Теперь она видела, что деревья растут небольшими рощицами, между которыми простирались пологие склоны, поросшие травой. Девушка не спеша двинулась в глубь острова, следом за Запораво, и вскоре ощутила на себе неземное очарование открывавшегося перед глазами вида. Холмы сменялись холмами, все покрытые шелковистым зеленым ковром, здесь и там попадались рощи деревьев. В стороне оставались неглубокие ложбины, также поросшие травой. Пейзаж точно растворялся в самом себе, каждый новый вид сливался с предыдущим, взгляд Санчи точно остановился, сузившись до точки и одновременно обнимая весь мир. Дремотная тишина околдовывала остров.

Как вдруг, когда девушка достигла ровной площадки, окруженной деревьями, на вершине холма, сонное очарование внезапно прервалось. Завидев, что лежало перед ней на залитой алым траве, Санча не смогла сдержать крика и отскочила назад, а затем двинулась вперед, с широко распахнутыми глазами, дрожа всем телом.

Раскинувшись на земле, уставясь безжизненно в небеса, лежал Запораво. В груди пирата зияла рана. Мертвая рука еще цеплялась за меч. Коршун упустил последнюю добычу.

Нельзя сказать, что, взирая на тело своего бывшего господина, Санча не испытала никаких чувств. У нее не было особых причин любить его, и все же он был ее первым мужчиной, а это много значит для любой девушки. Она не разрыдалась, не испытывая ни желания, ни потребности в слезах, но сильная дрожь охватила ее, и кровь на миг сгустилась в жилах, так что Санча едва не лишилась чувств.

Взяв себя в руки, девушка заозиралась по сторонам в поисках человека, который, она была уверена, скрывался где-то неподалеку. Но взгляд ее не встретил ничего, кроме деревьев-великанов, кольцом окружавших холм, да синеющих вдали склонов. Возможно, убийца пирата уполз прочь, тяжело раненный? Но тогда прочь от трупа должен был бы вести кровавый след, а его не было и в помине.

Озадаченная, Санча осмотрелась попристальнее и невольно вздрогнула, заметив, как шевельнулись невдалеке ветви деревьев. Она направилась в ту сторону, не сводя глаз с изумрудной глубины рощи.

— Конан? — выкрикнула она почти просительно, и голос ее прозвучал неожиданно робко в напряженном безмолвии, внезапно сгустившемся вокруг.

Колени ее подогнулись, и паника охватила девушку, хотя она даже не могла понять, что так напугало ее.

— Конан! — в отчаянии взвизгнула она. — Это я, Санча! Где ты? Конан, прошу тебя…

Голос ее дрогнул и прервался. Карие глаза ее расширились от ужаса, подобного которому она не испытывала никогда в этой жизни. Алые губы раскрылись в немом крике, но ни единого звука не сорвалось с них. Ноги отказались ей повиноваться — именно тогда, когда нужно было спасаться бегством, Санча не могла далее сдвинуться с места, Ей оставалось лишь беззвучно взывать о помощи.