Дуглас Брайан - Шадизарский дервиш

— Хорошо… — Эан вздохнул. — Я увидел, что все мертвы. Многие уже погружались в песок. Они проплывали мимо меня. Я вижу в песке так же хорошо, как некоторые рыбы видят в воде. В трясину уходили и черноволосые воины, и белокурые возлюбленные Гуайрэ. И сама она с мечом, торчащим из ее лица, опускалась все ниже и ниже, как будто само чрево земли засасывало ее… Она была прекрасна. Юная девушка с гибкой талией, с пышной грудью, с невинными руками… Ее золотые волосы развевались, ее губы улыбались нежно и призывно, один глаз взирал на меня с лаской, а из второго вырастал длинный клинок…

Эана передернуло, и он поскорее отпил глоток вина. Конан хмыкнул:

— В этом пойле больше воды, чем вина. Вряд ли оно поможет тебе захмелеть.

Я хмелею от воды, — возразил Эан. — Это питье для меня в любом случае непривычно. Я слишком много времени провел в песках. Иногда мне кажется, что я сам состою из песка.

— Смерть Гуайрэ освободила тебя, — сказал Конан.

… Да, это Эан разыскал своих новых знакомцев посреди руин обвалившегося дворца и вытащил их наружу. Нечеловеческая сила рук чудовища спасла жизнь киммерийцу и его приятелю. Эан выволок их на поверхность и уложил на песке, а после этого вдруг почувствовал себя дурно.

Из последних сил песчаный монстр отполз в сторону и рухнул в песок. Неведомая сила терзала его плоть, изменяя его тело. Он не понимал, что с ним творится. У него не было ни малейшего представления о том, какую еще злую шутку может сыграть с ним судьба. И возможности противиться этому у него тоже не оставалось. Поэтому Эан просто покорился происходящему.

Адская боль заставляла его содрогаться. Его руки и ноги выворачивались в суставах, с лица, с боков, со спины и живота как будто сдирались целые пласты плоти. И наконец свет померк перед глазами Эана. Наступила ночь, и с нею пришло желанное забвение.

Когда Эан очнулся, он увидел рядом с собой киммерийца. Им потребовалось немного времени, чтобы выяснить, что же, собственно, случилось.

— Чары Гуайрэ разрушены, — сказал Конан. — Это чудо, что ты жив. Я думаю, что все остальные погибли.

— Возможно, те, кто находился вдали от оазиса, остался в живых, — возразил Эан.

— В любом случае, нам нужно выбираться отсюда, — сказал Конан решительно.

И все трое двинулись прочь от разрушенного царства Гуайрэ. Эан знал, казалось, каждую песчинку на много полетов стрелы вокруг. Он провел своих спутников через зыбучие пески по единственной существующей там незримой тропинке. Именно благодаря Эану они не погибли в раскаленных песках. Песчаный человек чувствовал, где находится вода, и несколько раз отыскивал старые заброшенные колодцы, пустовавшие с тех пор, как люди оставили древние караванные тропы.

На третий день их путешествия они увидели в песке человеческий скелет. Конан равнодушно скользнул по нему взглядом, но Эан остановился возле костей и долго их рассматривал. Наконец молодой человек заговорил:

— Помните, мы пытались понять, что случилось с теми, кто не находился во дворце Гуайрэ, когда там все рухнуло?

— Да, — отозвался Олдвин, заинтересованный. — А что, ты обнаружил нечто интересное?

— Не знаю, насколько о мертвеце можно сказать, что он представляет собой «нечто интересное», — возразил Эан. — Но я уверен, что перед нами — то, что осталось от одного из воинов Гуайрэ. Все они были убиты ее предсмертной магией. Теперь у меня в этом нет никаких сомнений.

— Почему же; мы с Олдвином живы? — спросил Конан.

— Потому, что вы не согласились отдать Гуайрэ свою природу в обмен на бессмертие, — ответил Эан. — Я ведь говорил вам об этом и раньше.

— Точно, — кивнул Олдвин, — говорил. И ты представить себе не можешь, мальчик, до какой степени мы благодарны тебе за совет!

Конан отмолчался, лишь ухмыльнулся безмолвно. Он-то помнил, с каким отвращением Олдвин отнесся к песчаному чудовищу. Впрочем, напоминать об этом не было смысла. Они действительно должны быть благодарны Эану, если не за совет, то за свое спасение из-под завалов.

— Нужно найти людей, — только и сказал киммериец.

Они находили еще скелеты, одни принадлежали бывшим товарищам Эана, другие — нет; все они остались далеко позади. И в конце концов путники очутились в городке на краю пустыни, где им предоставили ночлег и еду.

— Тушканчики, определенно, надоедают, — сказал Олдвин, доедая свою лепешку и обтирая жирный рот.

— Вы уверены, мой ученый друг, что нам следует вернуться в бывший оазис? — спросил Конан.

— Мне казалось, что такие люди, как вы, склонны к авантюрам, — сказал Олдвин, устремляя на киммерийца горящий взгляд. — Неужели вас не впечатлили мои рассказы о несметных богатствах?

Конан вздохнул.

— Не слишком-то я в них поверил, если уж честно говорить.

— Нет, — вмешался Эан, — богатства существуют. Я знаю, потому что не раз играл с ними, когда находился в покоях моей королевы. Она держала их в сундуках и ларцах, все точь-в-точь как описывает Олдвин. Они — настоящие, не иллюзорные. Они не были созданы ее магией, как те несчастные, что ей прислуживали.

— Следовательно, — произнес Конан, — они лежат где-то в песках и ждут, пока кто-нибудь умный и отважный, — при этих словах киммериец приосанился, — придет и заберет добычу?

— Приблизительно так, — кивнул Эан.

В глазах Олдвина появился лихорадочный блеск. Конан встретился с ним взглядом, и рот киммерийца медленно растянулся в хищной улыбке.

OCR: ivminin

WWW.CIMMERIA.RU