Олаф Локнит - Берег Проклятых

Мораддин одобрительно крякнул. Если Конан напьется до зеленых демонов в глазах, он непременно начнет буянить, а усмирять варвара — задача крайне неблагодарная и трудновыполнимая.

— Ладно,— Конан с трудом подавил икоту.— Вы как хотите, а я пошел спать. Томэо, в этом жутком дворце есть приличная спальня? На худой конец, сгодился бы и сеновал…

— Сеновал? — озадаченно переспросила Томэо,— А что это? Впрочем, отоспаться можно везде. Пойди хоть на задний двор, там большая круглая яма, прыгни в нее и спи сколько душе угодно… У тебя там будет отличная компания.

— Дурацкая шутка.— Варвар уже жалел, что рассказал красавице о своем приключении в яме со змеями.— Я, пожалуй, устроюсь прямо здесь. А ты пока можешь заниматься глупостями, именуемыми во всех странах «важными государственными делами»…

Мораддин, подперев щеку кулаком, сидел напротив. У него тоже слипались глаза. День выдался крайне хлопотный и суматошный, и спасибо всем богам, от Нефритового Императора до Эрлика и Лангола, за то, что сын гнома с киммерийцем выбрались из невероятной заварухи живыми и невредимыми.

… Едва голова Сутари Барата, разорванного двумя потоками времени в мелкие клочки, подкатилась к ногам Конана, а магическая чаша расплавилась и превратилась в каменные потеки на правой стороне алтаря Лангола, Мораддину стало понятно, что нельзя бездействовать, необходимо прежде всего выбраться из дворца.

Решили прибегнуть к старой уловке, не так давно, правда, приведшей друзей в змеиную яму: выйти как ни в чем не бывало через главные ворота, заявляя страже, что они верные слуги императора Сутари и посланы к городским воротам с поручением. На сей раз получилось — начальник дворцового караула видел Конана и Мораддина, спокойно беседовавших с колдуном, а заодно и останки командира патруля, погибшего от руки Сутари из-за необдуманного приказа казнить чужеземцев. Варвар с приятелем прошли мимо стражи с гордо невозмутимым видом, и никто не посмел сказать им хоть одно дурное слово. По дворцу пронесся слух, что прежде разыскиваемые гости с заката — на самом деле тайные лазутчики мага-императора.

Выйдя за ограду резиденции паганского владыки, друзья ускорили шаг, направляясь в сторону городских ворот. Нельзя было забывать о том, что телохранители Сутари могут хватиться исчезнувшего господина, и подозрения прежде всего падут на людей, в обществе которых его в последний раз видели. Хотя искать Сутари пришлось бы долго: тело волшебника распалось, а уцелевшую голову Конан завернул в найденную в подвале мешковину и прихватил с собой — решил сделать Томэо подарок. О том, что случилось бы, вздумай стража обыскать двоих авантюристов, и думать не хотелось…

Миновав большую часть города, пустого и безлюдного (приказ жителям не выходить из домов выполнялся неукоснительно), друзья оказались возле ворот и укрылись за небольшим сарайчиком из бамбуковых стволов.

— Кром, они называют это войной! — Варвар презрительно следил за небольшим отрядом привратной стражи. На стенах стояли лучники, а меж ними — люди в длинных белых хламидах, наверняка ученики магической школы Сутари.— Если бы Томэо и ее братья вняли моим советам, город уже принадлежал бы семье Тайса! Нет, Мораддин, ты скажи, разве можно так воевать?

— Ужасно,— согласился сын гнома.— На стороне Тайса трехкратное численное превосходство. Если б только плюнуть на традиции и атаковать не ворота, а низкую стену… Постой, что происходит?

Киммериец вытянул шею, наблюдая. Два десятка волшебников выстроились в ряд за четырехугольными зубцами надвратного укрепления, одновременно подняли руки и хором произнесли непонятное заклинание. Над полем перед городом сгустилось дымное облако, раздался тихий, но очень неприятный звук, похожий на многократно усиленное шуршание сыплющегося песка, и вдруг туча извергла из себя множество пламенных шариков, и они полетели к земле.

— Огненный дождь,— завороженно глядя на чудо, проговорил Мораддин.— Если колдуны так и будут гвоздить войско Томэо подобными заклинаниями, к закату в отрядах Тайса не останется людей.

— Похоже на то,— кивнул Конан.— Однако согласись, ни мы, ни наша красавица не в силах одолеть магов. Если бы хоть один отряд Тайса, не жалея жизней, забрался на стену и перебил колдунов, то у нас появились бы реальные шансы на победу… Давай пройдем вдоль стены, выберемся наружу и вернемся к Томэо. Заодно отдадим ей зеркало, меч и яшму и покажем, что сталось с Сутари.

Мораддин при упоминании о голове волшебника, которую его друг взял с собой, скривился, но вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и схватил варвара за рукав.

— Ты умнее, чем я думал! — Мораддин просиял.— Меч, яшма и зеркало! Зеркало, понимаешь?

— Что я должен понять? — воззрился на него киммериец.— Рассказывай, что ты придумал.

— Дай скорее зеркало! — Бывший гвардеец Илдиза задрал голову, посмотрел на солнце, будто примериваясь, и, когда варвар достал из мешка серебряный отполированный круг, попытался поймать отражение солнечного луча. Тут Конана осенило. Они же оба видели, как Томэо предала волшебному огню тело своего жениха! Если направить луч на ворота или колдунов, они превратятся в пепел!

— Отдай! — Конан решил не упускать столь замечательную возможность поразвлечься и отобрал зеркало цзинцза у Мораддина, объяснив это тем, что он выше ростом, а потому сможет пускать огонь из ока Нефритового Императора с большим толком.

Защитники Западной Столицы так и не поняли, что произошло. Вначале по неизвестной причине задымились и стали плавиться бронзовые ворота, и на многих стражниках вдруг вспыхнула одежда. Словно некий могущественный маг решил повоевать с войском семьи Барата… Тотчас поднялась паника, надвратное укрепление начало рушиться, а мгновение спустя невидимая испепеляющая сила обратила в живые факелы засуетившихся на стене учеников волшебника Сутари.

— Конан, остановись.— Мораддин вцепился в одежду киммерийца.— Кажется, ты всегда предпочитал честную драку сомнительным колдовским трюкам!

— Зато весело! — Варвар, следивший за солнечным зайчиком, который испарял и сжигал все на своем пути, перевел луч зеркала обратно на ворота. Возле укрепления людей почти не осталось: многие погибли, другие разбежались.— Мораддин, это же враги!

— Интересно, сколько людей ты убил за свою жизнь? — осведомился сын гнома.— Сотню? Две, три?

— Много,— согласился Конан.— Но они все были плохими… Постой, кажется, наши появились!

В проплавленной дыре виднелись неясные из-за дыма силуэты воинов в синеватых одеждах Тайса. Передовой отряд прорвался за ворота и расчистил дорогу для идущих следом, некоторые воины отворили уцелевшую правую створку ворот и полезли на укрепление — опускать мост.