Джеральд Старк - Крепость мрака

— А, пр-роклятье… За мной!

С этими словами Льоу, а следом за ним и Коннахар выскочили из убежища, лицом к лицу столкнувшись с троицей противников, под прикрытием щитов только что спрыгнувших на площадку. Отпрыск Бриана Майлдафа немедля позабыл о благоразумном намерении искать спасения. Издав воинственный клич, он схватился с первым из троих, оставив двух других на долю приятеля.

По ближайшему Конни в упор разрядил арбалет, вогнав стрелу в глазницу шлема. На второго, отбросив бесполезный самострел, замахнулся трофейной секирой. Топорище, стянутое стальными кольцами, неловко провернулось в руке, тяжесть оружия вкупе с силой молодецкого замаха отбросила юношу в сторону, и дверг без труда отвел удар.

Дальнейшие события запомнились Конни чередой странных рваных впечатлений и отвратительным вкусом каменной пыли, смешанной с кровью, на губах.

Вот он скорчился в тени под основанием разбитой гигантской катапульты, а мимо грохочут сапоги бегущих по стене двергов. Каким-то чудом он жив и даже не ранен, и вместо секиры рядом валяется чужой, непривычно изогнутый ятаган синей узорчатой стали. В боку пульсирует боль — тот удар древком, сбивший его с ног, был хорош — но сам враг куда-то пропал. Побрезговал добивать поверженного мальчишку, а может, валяется неподалеку с дротиком в ребрах.

Вот Льоу карабкается по приставной лесенкна балкон, задерживается на самом верху, и в его пальцах искрами взблескивают метательные ножи — один, другой, третий… Неточно пущенный короткий топорик осыпает его горячей гранитной крошкой. Темриец орет что-то оскорбительное, неслышное за грохотом боя, и ничком валится на балкончик, пинком сбрасывая лестницу вниз.

У Эвье и Ротана кончились припасы к их скорострельному чудищу, и смертоносный дождь иссякает. Оставшись без оружия, они укрываются за перилами балкона, пытаются вжаться в гранит, в отчаянии закрывая головы руками, а со штурмовых лестниц на стену течет и течет закованный в броню поток. Несколько окованных железом переносных таранов бьют в толстые створки дверей, ведущих внутрь башни, дверги, раскачивающие их, утробно ухают при каждом ударе. Вот одна из створок не выдерживает, и в открывшийся темный проем немедленно вваливается торжествующе орущая толпа.

Очередной спешащий мимо дверг, царапнув взглядом по сжавшемуся в комок принцу, вдруг замедляет бег и присматривается повнимательней. Шлем он потерял, и Коннахар, подняв глаза, видит над собой маленькие яростные глазки под низким лбом и злорадную желтозубую усмешку, блеснувшую в густой пегой бороде. Секира с рокочущими бубенцами на обушке взлетает в воздух…

… Обитателю подземелий не удалось завершить размашистого движения. Промеж ключиц у него внезапно выросла стрела — длинная, тонкая, крашеная в сизый цвет, с желто-алым, оперением. Подгорный воитель всхрапнул и повалился ничком, намертво придавив Коннахару ноги. Рядом на бегу рухнул его собрат, срезанный столь же метким выстрелом. За первым залпом последовал второй, потом еще и еще — победные кличи нападающих сменились воплями боли и ужаса. По всей стене то один, то другой карлик падал на залитые кровью плиты, сипя пробитым горлом, хватаясь за простреленную руку или пытаясь выдернуть стрелу из прошитого насквозь бедра. Смертоносные гостинцы летели, однако, не с порушенного балкончика, послужившего укрытием Ротану, Эвье, Лиессину и Майлдафу, да и ничуть не походили на толстые, уродливые арбалетные болты.

Долгожданная помощь пришла с иной стороны.

Крепость, наконец, прислала своим гибнущим защитникам подкрепление.

На верхнем ярусе башни, на смотровой галерее, появились два десятка стройных фигур в просторных темно-фиолетовых одеяниях. Взгляду Коннахара они предстали четкими черными силуэтами на фоне безмятежного синего неба, и каждый сжимал в руках длинный мощный лук с двойным изгибом. Лиц, скрытых под капюшонами, снизу было не разглядеть, зато неведомые стрелки со своей удобной позиции все происходящее на стене видели как на ладони, а их умению обращаться с оружием позавидовали бы прославленные ветераны аквилонской гвардии. Опомнившиеся дверги схватились за арбалеты. Однако сделать ответный выстрел успевали немногие — воины на башне опустошали колчаны куда быстрее. Большинство двергских арбалетчиков полегло прежде, чем успело как следует прицелиться.

Оставшиеся в живых ринулись внутрь башни или пытались укрыться за желто-синими щитами, а с лестниц валили новые на смену погибшим. Что-то огромное ревело и лязгало за стеной, сотрясая основание башни.

На какой-то миг чаши весов в почти удавшемся штурме уравнялись, не предоставляя решающего преимущества ни одной из сторон. И тут на расстоянии ладони от носа лежащего ничком в своем укрытии Ротана упала веревка, змеей скользнувшая с одной из бойниц.

Камешек, перетянувший весы на сторону осажденных, возник на зубцах верхнего яруса, рявкнул что-то стрелкам и кубарем скатился по веревке на стену, усеянную лежащими вперемешку трупами защитников крепости и нападающих.

Нового пришельца Коннахар разглядел во всех подробностях, даже из того весьма неудобного положения, в коем находился. При иных обстоятельствах увиденное, пожалуй, повергло бы его в ужас. Такой твари ни Коннахару, ни его спутникам видеть прежде не доводилось. Нечто похожее описывалось в историях, повествующих о смертельно опасных демонах, стерегущих заброшенные храмы в дебрях Черных Королевств…

Коренастый и невероятно длиннорукий незнакомец двигался с быстротой и легкостью атакующего барса. На широком, землистом и грубо слепленном лице под низким лбом яростно горели оранжевые, с вертикальным кошачьим зрачком глаза. Облачением существу служили вороненая кольчуга, перехваченная наискосок полосой широкой изумрудной ткани, легкий кожаный шлем с зеленым же плюмажем на макушке, короткие кожаные штаны, сапоги и стальные наручни. Мощное тело в местах, открытых для обозрения, покрывала жесткая седая шерсть. Тварь сжимала короткое, в пару локтей длиной, древко, завершавшееся на обоих концах длинными, слегка изогнутыми лезвиями. Заточенные до небывалой остроты края клинков, похожих на узкие ятаганы, полыхали тусклой синевой. У их оснований топорщились шипы и болтались пучки кудлатых волос, стянутых алыми нитями. В руках диковинного воина, стоило ему отпустить веревку, оружие немедленно закрутилось жужжащим, мерцающим, смертоносным кругом.

Еще с дюжину канатов, разворачиваясь, упало с края башни. По ним заскользили вниз прочие собратья странного воителя.

Тварей в одинаковых кольчугах, с вызывающе торчащими зелеными перьями на шлемах, насчитывалось около двух десятков. Различались они разве что по окрасу шерсти — кто-то светлее, кто-то темнее, один вовсе соловый, навроде лошади породы саглави. Необычных двулезвийных копий явившиеся существа не носили, обходясь тесаками, сдвоенными цепами и жутковатыми булавами. Едва коснувшись каменных плит площадки, создания немедля кидались в общую свалку, превратившуюся в жуткое побоище, где каждый сражался со всеми и все — с каждым; однако вскоре стало очевидно, что обороняющиеся побеждают, не неся притом ощутимых потерь.