Андрей Щепетов - Хроники космического пирата

Меня охватило странное чувство, хотя чувством назвать это было неправильно, скорей ощущение близости чего-то родственного. И опасного. Во всяком случае, я чётко представлял, что двум Марталлам в одной Галактике не ужиться.

У самой земли я изменил форму, змея теперь не покидала воображения, обосновавшись на периферии сознания. Вырастив крылья, я превратил падение в полёт и взмыл ввысь. Разрушительный силы импульс, природу которого я даже не пытался понять, изрыгнула Мартала, но мне удалось изловчиться и вобрать его в себя. Преобразив импульс в заряд, я выстрелил им в соперника. Круглый светящийся шар устремился к Марталле, раздался оглушительный взрыв, осколки протоплазмы чёрным дождём посыпались на землю.

Протяжный вой, нет, сирена, раздался в вышине, чёрное кольцо Марталлы стало раскручиваться, в какой-то момент из неё выпала энергетическая сеть. Мерцая красноватыми линиями, она опутала меня силовым полем так, что я не мог пошевелиться. Марталла, как паук к мухе, медленно подползала ко мне. Вот уже показались щупальца, похожие на жала. Я понимал, что со мной хотят сделать, как кровь, выпить энергию, но поделать ничего не мог. Меня словно парализовало.

В последний момент, когда щупальца уже готовы были вонзиться в мою чёрную плоть, что-то зашевелилось внутри. По ощущениям там, где когда-то было бедро. Через мгновение из меня вычленилось нечто чёрное, усатое, с шестью лапами.

Козя не был уже тараканом, протоплазма превратила его в монстра, умеющего изменять форму. Фантазия насекомого трансформировала его в летучую, похожую на саранчу тварь с головой, плюющейся ядом. Изрыгая из себя плевок за плевком, Козя расплавил кусок сети и кинулся на Марталлу. Он вился возле Марталлы, яростно поливая её ядом, пока той стало не до меня, и я, расширив брешь, выбрался на свободу.

Затем мысленно приказал Козе отлететь в сторону и, сгенерировав импульс, послал его во врага. Тело Марталлы пошло трещинами, оставалось только добить, но Марталла приняла образ огромного мардака с рогом во лбу. Чёрный от протоплазмы, он, покачиваясь, парил в воздухе.

– Мы с тобой одинаковые! – раздался в голове голос, – нам незачем уничтожать друг друга!

– Выживет только один! – превратившись в огромного себя, возразил я.

– Мы можем объединиться, – сказала Марталла, – и стать одним целым.

Я не видел здесь ничего странного, слиться в одно, чтобы стать сильней, что тут плохого? Тут же я почувствовал неодолимую тягу к своему врагу, между нами возникло желтоватое поле, и мы стали сближаться. Внезапно в воображении возник образ Квинкера, бывший таксист, показав Марталле кукиш, рявкнул «А вот это видала?!» и тут же пропал. Я вздрогнул, сознание прояснилось, связь между мной и Марталлой исчезла.

Гигантский мардак взревел, снова обратился в мерцающее кольцо и ринулся на меня. Я не успел увернуться, и мы столкнулись. Послышался грохот, во все стороны полетели куски протоплазмы, я ощутил не боль, но неприятное чувство, будто меня раздирают на части. Превратившись во что-то, похожее на медведя, я принялся давить Марталлу.

Рукопашная длилась, мне показалось, несколько дней. Успех был то на моей стороне, то на стороне Марталлы, пока однажды мне не пришло в голову сгенерировать нож. Лазерный, мощный, он явился для Марталлы полной неожиданностью. Полоснув по чёрной субстанции, я разрубил врага пополам, из матки хлестала энергия, которую я вбирал в себя. Продолжая разрубать Марталлу на части, я видел, как силы покидают её. Скоро всё было кончено, поверхность земли сплошь была усыпана протоплазмой, тем, что осталось от матки клитан.

Я попытался изменить форму, стать человеком, но быть кольцом было удобнее, вращение делало меня быстрее, сильнее, с его помощью я запасался энергией. Огромное количество зелёных огней заменяло глаза, и я мог видеть многое, чего не видел раньше. Мой взор пронзал пространство на тысячи миль, и я чувствовал те маленькие корабли, что недавно были частью Марталлы, а теперь стали моими частями. И я мог ими управлять.

Я приказал своему флоту выстроиться в боевой порядок и приготовиться к атаке, пора кончать с гаэлянами, и начать следует с этой планеты. Вскоре эти уродливые голубые и зелёные цвета превратятся в прекрасную черноту.

В воображении возник грандольф, справа таблица – спектральный и химический анализ показывал, что аморфность достигается молекулярной модуляцией, а проницательность – не что иное, как стимуляция нервной системы стероидами, выведенными из Граба, гриба, растущего на одной из гаэлянской планет. Глупые создания, они давно позабыли, какими были когда-то, передо мной возникли образы полулюдей-полуконей. Кентавры превратили себя в гаэлян.

Внезапно я почувствовал, как раздвигается воздух, меня старались запихнуть в пространственную ловушку. Я развил центробежную скорость настолько, что вокруг меня возник вихрь, он был настолько сильным, что искривил пространство, и время потекло медленнее. Я легко выбрался из воронки, сопоставил все данные, наметил координаты той точки, откуда грандольф пытался воздействовать на меня. Сгенерировал импульс, ещё мгновение, и грандольфу пришёл бы конец.

Но меня проткнуло насквозь. Огненные раны горели сразу в трёх местах. Кто-то просто нанизал меня на энергетический трезубец, и энергия, колыхаясь спектральной лентой, сочилась из ран, словно кровь. Я пытался вырваться, но не мог, трезубец держал меня крепко. Я велел своей флотилии атаковать врага. Клитаны мгновенно пришли на выручку, раздались взрывы, замелькали зелёные вспышки, мой флот атаковали точно такие же клитанские корабли. Я, наблюдая за всем, никак не мог разглядеть, что за сила держит меня на крючке. Тако й силы нет, не должно быть во Вселенной.

Внезапно я его ощутил, родственное и опасное, точно так же было, когда я почувствовал Марталлу. Но ведь её больше нет. Огромная, затмевая собой всё, тень колыхнулась передо мною. Чёрная, от земли до неба, она стала вытягиваться, пока не превратилась в силуэт человека. Громадный, из протоплазмы, на меня смотрел Чернятински.

– Я нашёл тайную точку в одной из тюрем! – раздалось в моей голове. – И у меня вырос рог. Теперь, наконец, я покончу с тобой. Я сделаю из тебя это, – возник образ граммофона, – и заставлю слушать это, – в ушах заскрипела расстроенная скрипка, по которой неумелый музыкант возил кочергой.

Я со всех сил рванул, пытаясь вырваться, и мне удалось даже погнуть один из штыков трезубца. Но меня потряс новый удар, и ещё три раны зажглись на моём теле. Огни, заменяющие мне глаза, один за другим, стали затухать, моя энергия перетекала в Чернятински, который постепенно стал трансформироваться в кольцо.