Гарри Гаррисон - Специалист по этике

– Я не говорю на эсперанто.

– В таком случае вам его придется выучить. Это не так уж и сложно. А теперь хватит возражать. Слушайте дальше. Туземцы – рабы от рождения, и это все, что они знают о себе. Наша главная проблема – Чака. И для того чтобы справиться с ним, мы должны выяснить очень многое. Он – хозяин, воин, отец и божество этой толпы. Похоже, он отлично знает свое дело. Так что постарайтесь быть хорошим рабом… пока.

– Рабом? Я? – Майк выпрямился и попытался встать.

Язон толкнул его.

– Да-да, рабом. И я тоже. Это единственная возможность уцелеть. Делайте то же, что и все, повинуйтесь приказам, и у вас будет неплохой шанс остаться в живых.

Ответ Майка был заглушен криками, означавшими, что вернулся Чака. Рабы вскочили, собрали свои узлы и выстроились в шеренгу. Язон помог Майку встать, обмотав вокруг него шкуры, и, придерживая за талию, повел занимать место в шеренге. Когда построение было закончено, Чака пнул ногой ближайшего раба, и все двинулись вперед. Люди шли медленно, низко опустив головы. Язон ничего не понимал, но, пока их с Майком не трогали, это мало его беспокоило. Все силы уходили на то, чтобы поддерживать раненого Майка.

Вдруг один из рабов издал гортанный звук, и вся цепь остановилась. Язон был слишком далеко от раба, чтобы понять причину всеобщего возбуждения, он только видел, как туземец опустился на колени и принялся копать песок концом палки. Через несколько секунд раб выкопал нечто круглое размером с кулак, поднял его над головой и преподнес Чаке. Хозяин принял сей дар и… съел, потом как следует пнул раба, и движение возобновилось.

Еще дважды были найдены загадочные плоды, и их тоже съел Чака. Лишь когда его желудок наполнился, он подозвал к себе раба, у которого за спиной висела корзина. Теперь этот раб все время шел перед Чакой, а Чака внимательно следил, чтобы все найденные плоды попадали в корзину.

Язон гадал, что бы это могло быть, а бурчание в животе напоминало, что недурно бы подкрепиться. Вдруг шедший рядом с ним раб вскрикнул и показал на землю. Шеренга остановилась, и Язон с интересом стал наблюдать, как тот принялся копать палкой песок, обнажая маленький стебель. Постепенно открылся сморщенный клубень, абориген вытащил его и оборвал зеленые листья. Язону он показался таким же съедобным, как булыжник. Но, очевидно, дикарь был противоположного мнения. Он необдуманно понюхал корень, и у него потекли слюни. Чака рассердился, и раб получил такой пинок, что с криком отлетел на место.

Вскоре последовал приказ остановиться, и толпа оборванцев окружила Чаку. Чака, поочередно подзывая рабов, выдавал каждому по одному или нескольку корней. Вероятно, соразмерно заслугам.

– K’e nam h’vas vi? – Он ткнул дубинкой Язона.

– Mia namo estas Iason, mia amiko estas Mikah.

Язон ответил на правильном эсперанто, и Чака, кажется, его понял, так как что-то пробурчал и стал рыться в корзине.

Язон чувствовал, что из-под маски его изучают внимательные глаза.

– Откуда вы пришли? Это ваш корабль загорелся и затонул там? – Дубинка вновь коснулась груди Язона.

– Да. Это был наш корабль. Мы прилетели издалека.

– С другой стороны океана? – спросил он. Очевидно, это было самое отдаленное место, какое мог вообразить себе рабовладелец.

– Да. – У Язона не было настроения читать лекцию по астрономии. – Когда нам дадут поесть? – спросил он.

– Ты был богатым человеком у себя в стране. Здесь ты раб. Мой раб. Вы оба мои рабы.

– Я твой раб. Он твой раб. Но даже рабам необходимо время от времени что-нибудь есть.

Чака отыскал в корзине крохотный корень, разломил его пополам и бросил на землю перед Язоном.

– Работай лучше – получишь больше.

Язон подобрал обе половинки и, как мог, счистил с них грязь. Одну он протянул Майку, а от другой осторожно откусил кусочек. Песок скрипел на зубах, а вкус корня напоминал вкус парафина. Язон пересилил отвращение и проглотил эту мерзость. Пока не подвернется что-нибудь получше, придется довольствоваться этим, чтобы не помереть с голоду.

– Вы говорили о нашем дальнейшем существовании? – спросил его Майк, перемалывая свою порцию.

– Обменялись ложью. Он считает, что мы его рабы. А я согласился с этим. Но это временно, – добавил Язон, видя, как дернулся Майк и как покраснело от гнева его лицо. – Мы на чужой планете, вы ранены, у нас нет ни воды, ни пищи. И нет иного способа выжить. А поэтому надо следовать за этим уродом и делать все, что он говорит. Если ему нравится называть нас рабами, пускай.

– Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!

– Перестаньте нести чепуху. Лучше жить в цепях, чем подохнуть с голоду. Кончайте болтать и ешьте. Мы ничего не сможем сделать, пока вы не поправитесь.

Всю оставшуюся часть дня рабы продолжали заниматься поиском корней – креноджей, как их здесь называли. Даже Язон, несмотря на то что в основном был занят Майком, отыскал два корня.

Они остановились только с наступлением сумерек. Чака опять произвел раздачу корней, но на этот раз Язон удостоился вдвое большей порции – поощрение за особо выдающиеся заслуги в собирании креноджей.

Следующее утро началось по заведенному порядку. Только на сей раз поиски пищи шли параллельно невидимому берегу океана. Вдруг один из рабов, забравшийся на вершину дюны, закричал, замахал руками и скатился с холма. Чака подбежал к нему, что-то спросил и стал быстро отвязывать кожаную сумку, свисавшую с плеча. Язон увидел, как он достал из нее довольно качественный самострел и взвел тетиву нажатием специальной рукоятки. Это сложное оружие казалось не совсем уместным в руках человека, поднявшегося на одну ступеньку от каменного века. Язону захотелось получше рассмотреть этот механизм.

Чака достал из другой сумки стрелу и зарядил самострел. Рабы молча сидели на песке и наблюдали за хозяином. Чака пошел вдоль дюны, потом осторожно поднялся на ее вершину, лег на живот, пополз и скрылся из виду. Через несколько минут раздался крик, люди вскочили на ноги и помчались смотреть, что случилось. Язон бросил Майка и был в первых рядах.

Рабы остановились на почтительном расстоянии от хозяина и принялись выкрикивать хвалу замечательному охотнику Чаке. Огромная, покрытая шерстью зверюга лежала у кромки прибоя. Из ее шеи торчала стрела, и тонкая струйка крови сочилась из раны.

– Мясо! Мясо! – скандировала толпа.

– Чака убил росмаро! Чака – великий охотник!

– Да здравствует Чака – великий добытчик еды! – присоединился Язон. – А когда мы будем есть?

Чака не обращал на рабов никакого внимания. Отдышавшись, он зарядил самострел, подошел к убитому животному и ножом вырезал из его тела стрелу.