Олаф Локнит - Берег Проклятых

— Хотел людей — получи,— скороговоркой произнес Мораддин.— Отойдем в сторону?

Конан кивнул и отскочил к зарослям кустов, усыпанных яркими оранжевыми цветами. На драку лучше посмотреть со стороны и вмешаться не раньше, чем определишь силы врага. Мораддин стал рядом, положив ладонь на рукояти меча.

Из-за поворота вылетел всадник, а за ним с задорным гиканьем неслись еще трое. С первого взгляда Конану и Мораддину стало ясно, что первого всадника преследуют. Двое кричащих седоков, облаченных в одинаковую одежду, размахивали слегка изогнутыми мечами, а третий раскручивал аркан. Не замечая Конана и Мораддина, охотники и жертва пронеслись мимо, свистнула ременная петля, и передний всадник полетел на дорогу. Остальные спешились, выставили вперед клинки и кошачьей поступью двинулись к поверженному. Похоже, они собирались убить его на месте.

— Нехорошо,— ровным голосом произнес Мораддин.— Их трое, а он один.

— А вдруг идет охота на важного преступника? — предположил Конан.— Видишь, троица одета в похожие плащи? Значит, стража или военные. Хочешь вмешаться?

— Погодим,— буркнул Мораддин, наблюдая, как вырванный арканом из седла всадник сбросил петлю, вскочил и, выхватив тонкий меч с едва заметной круглой гардой, принял боевую стойку. Он наверняка решил драться насмерть, а потому сбросил шлем. Это было разумно: шлем сокращал обзор, к тому же противники наступали с трех сторон.

— Отродье Сета! — ругнулся Конан.— Мораддин, это же девчонка!

Да, воин, отбросивший в сторону шлем, был женщиной. Развязался узел на затылке, по плечам рассыпались иссиня-черные волосы. Черты лица, без сомнения, указывали на восточную красавицу-аристократку. Девица, обнажив мелкие белые зубы в недоброй ухмылке, готовилась либо победить, либо умереть…

— Женщина все-таки,— озабоченно пожал плечами Конан.— А против нее трое мужиков… Поможем?

— Поможем,— согласился Мораддин, вытаскивая клинок.— Хотя… Она и без нас неплохо справляется.

Длинноволосая красавица, держа меч обеими руками, изящными и почти незаметными движениями парировала глубокие выпады нападавших, при этом не подпуская их к себе ни на шаг. Два-три неразличимых глазом удара, и на плече у одного из противников заалело пятно. Но он не вышел из боя, напротив, атаковал еще энергичней. Пока молодая красотка отражала резкие и умелые удары, Конан с Мораддином не самым честным образом подобрались сзади к ее противникам и зарубили раненого, а затем варвар метнул свой магический кинжал, служивший зачастую самым обычным оружием, в самого ретивого из нападавших.

Остался лишь один, и он повернулся к Мораддину. Потомок гномов легко отразил его меч и сильным ударом левого кулака по шее повалил на землю. Девица, мгновенно подскочив к поверженному неприятелю, вонзила острие меча в его грудь, выпрямилась и недоверчиво поглядела на своих спасителей.

— Лихо ты дерешься,— широко улыбаясь, по-турански сказал Конан.

Красавица, высвободив меч, подняла его и медленно попятилась. Похоже, она не поняла слов киммерийца. Мораддин решил блеснуть своим знанием кхитайского и, подняв левую руку ладонью вперед, проговорил:

— Мы тебе не враги. Мы из другой страны. Решили помочь…

— Сама вижу,— быстро ответила девушка. Речь ее была похожа на кхитайскую, но странный акцент доказывал, что она не принадлежит к числу подданных Империи. Кроме того, в Кхитае было не принято учить женщин боевым искусствам.— Что вы хотите?

— Помочь,— пожал плечами Мораддин.— А еще узнать, как называется эта страна.

— Помочь? — красотка была явно озадачена.— Клянетесь Восходящим Солнцем и Нефритовым Императором?

— Ну-у…— протянул Мораддин, не представляя, что символизирует Восходящее Солнце и кем правит император из нефрита.— Хорошо, клянемся. Что надо делать?

— Ловите коней,— приказала девица.— И назад. Там, за поворотом — мой друг. Его надо спасти. Дом Тайса отблагодарит вас со всей щедростью, иноземцы!

Конан с трудом влез в непривычное, с высокими луками, седло, Мораддин же, оценив роскошную упряжь низких гладкошерстных лошадок, быстро проговорил на туранском:

— Очередное доказательство того, что нас занесло не в Кхитай. Наверняка это пограничная или близлежащая страна.

— Ну и что? — не понял варвар.— В чем разница?

— Потом,— бросил Мораддин, увидев, что темноволосая девушка поймала свою лошадь и одним прыжком взлетела в седло.

— Вперед! — скомандовала она.— Убивайте всех, кроме человека в красном!

— А что здесь происходит? — осведомился Конан, пришпоривая лошадь.— Я часто дерусь, но обычно знаю, за что и за кого!

— За семью Тайса! — крикнула девица.— За меч, яшму и зеркало!

— Бред,— проворчал Конан.

Скакуны уже перешли на галоп, и выспрашивать красотку, видимо носившую имя Тайса, о ее родственниках или о перечисленных ею безделицах не было времени. Петля тракта вывела трех всадников к широкой поляне. Слева от дороги разбрелись и пощипывали траву кони, киммериец успел насчитать десять животных, следовательно, и врагов, досаждавших неведомому «другу» новой знакомой, должно быть не меньше девяти.

— Опоздали! — с мукой в голосе выкрикнула воинственная красавица.— Они убили Кисо! Мерзавцы!

При виде того, что творилось на поляне, даже бывалому киммерийцу стало нехорошо. Несколько человек в темно-зеленых кафтанах и штанах и в квадратных черных шапочках увлеченно рубили на куски труп мужчины в ярких багровых одеждах, подвешенный за ногу к ветке невысокого дерева. Несчастному уже отсекли обе руки, на туловище виднелись чудовищные раны, из них вываливались синеватые внутренности, обезображенное лицо было залито многочисленными струями темной крови, а внизу трава поменяла свой цвет с зеленого на алый.

Ослепленная яростью девушка с нечленораздельным воплем бросилась вперед, за ней помчался Конан, а Мораддин, более привычный к пешему бою, спрыгнул на землю и пробормотал:

— Кажется, опять влипли…

На полном скаку черноволосая снесла голову одному из убийц ее друга, развернула лошадь и снова кинулась в атаку. Конан привычно орудовал мечом до тех пор, пока клинок самого низкорослого и юркого неприятеля не разрубил коню переднюю ногу чуть выше колена и лошадь не завалилась набок, придавив своей тяжестью киммерийца. Варвару оставалось одно мгновение, чтобы попрощаться с жизнью,— человек в зеленом поднял изогнутый меч, он явно вознамерился отсечь Конану голову. Но страшный миг миновал, и узкоглазую физиономию врага сменило улыбающееся лицо Мораддина.

— Прилег отдохнуть? Выбирайся!