Отвоёванный шанс (СИ) - Пристрем Иван

— Мне кажется, гораздо больше, чем десять. Когда мы падали — этот шар казался очень большим… Тысяч двадцать в диаметре даю.

— Тогда тут была бы гигантская гравитация. Хотя, если принять во внимание шхрсумчхские легенды…

— Вот именно.

— Это не суть. Суть в том, что 180 км погоды не меняют, это слишком малое расстояние для большой планеты.

— Хочешь сказать, что это связано с изменчивостью местного климата?

— Да.

— Если тут есть холодный сезон, то страшно представить, что с нами станет за зиму, — поёжилась Ася. — Особенно, если она будет холодная…

— Не думаю, что тут могут быть суровые зимы, — сказал, подумав, Маор.

— Почему?

— Потому что длычухи запасов не делали…

— Делали же!

— Делали, но не пищевые.

— Они могут просто в спячку впадать, как вариант.

— Что-то я не замечал у них обилия подкожного жира. И признаков листопада не видно.

— Это похоже на правду…

— А эта непонятная воздушная форма жизни в виде огромных летающих медуз? Они летают на большой высоте, где всегда холоднее, и наверняка замёрзли бы в первую же холодную зиму!

— Что вообще мы гадаем? Лучше я сейчас у шхрсумчхов спрошу, — сказал Тромонт.

С этими словами он повернулся к инсектоиду, который управлял урчахами, тащившими их повозку.

— Скажи, у вас тут бывает холодный сезон?

— Наступит через месяц. Но у нас он не очень холодный. А вот дальше, в северных горах, землю надолго покрывает твёрдая белая вода, и выжить там очень сложно.

— С этим понятно… Сколько примерно нам ещё ехать?

— Завтра утром мы уже должны быть на месте. Осталось примерно столько же…

Наличие в этой местности сезонных изменений погоды никого не обрадовало. Было совершенно непонятно, что они тут будут есть зимой. Но слова инсектоида о том, что холодный период в этих местах не очень суров, внушали надежду на то, что те виды пищи, которой путешественники питались до настоящего времени, сохранятся в достаточном количестве до весны. Впрочем, шхрсумчхи наверняка будут их подкармливать в первое время, и тогда всё будет вообще прекрасно.

Дорога продолжала вилять между холмами, покрытыми непроглядным лесом. Этот пейзаж уже порядком поднадоел — уже две недели трурнийцы только лесной чащей и любовались…

За всё прошедшее время ни навстречу, ни по пути не попадалось даже пеших инсектоидов. Это было как-то странно, ибо, судя по виду, дорога часто использовалась и регулярно очищалась от упавших брёвен.

Между тем, путь пошёл под уклон. Ветер усилился, полог леса непрерывно шумел, а отдельные порывы проникали и сюда, вниз. Воздух стал необычайно свежим и влажным. Трурнийцы начали с тревогой поглядывать вверх, на кроны деревьев, которые скрывали от них низко нависшее серое небо.

Обычно увеличение влажности предвещало дождь, но, похоже, не в этот раз. Вскоре среди обычных звуков леса стал прослушиваться какой-то регулярный шум, идущий с севера, и по мере продвижения вперёд он становился всё заметнее. В нём было что-то приятное, притягивающее, будоражащее давние приятные воспоминания…

— Море, — произнесла Лайта.

Она была права. После очередного поворота лес внезапно поредел и расступился, открывая удивлённым взорам путешественников широкий скалистый пляж, за которым простиралась необъятная водная гладь.

Это было потрясающее зрелище. Гигантская масса воды простиралась до самого горизонта. По её поверхности непрерывно двигались крупные серо-стальные волны, покрытые пёстрой рябью, и порывы ветра срывали с их сизых вершин белые клочья пены. Бурлящие водяные горбы с глухим рокотом бились в скалистый берег, медленно стачивая его.

Низко над морем висели серые облака, которые быстро плыли куда-то на юго-восток. Казалось, они вот-вот разразятся холодным неприятным дождём. Пространство под ними было затуманено серой полупрозрачной дымкой, а вдалеке за ней, на северо-западе, виднелась суша, занимавшая собою всю левую половину горизонта. Справа, на скалистом мысу, вдававшемся в море, виднелись какие-то древние развалины.

Несмотря на нелётную погоду, над водой реяли какие-то летающие создания. Временами они срывались вниз и выхватывали из воды всякую живность. Было удивительно, как при таком волнении они умудрялись что-то разглядеть под поверхностью воды.

Дорога пошла вдоль береговой линии по широким каменным уступам. Местами море успело размыть берег и обрушить его вместе с краем обрыва. Такие места приходилось осторожно объезжать по кривой боковой колее.

Тут путешественники впервые повстречали посторонних шхрсумчхов. Их было шестеро, и они ехали куда-то в противоположную сторону на двух сильно обшарпанных грузовых телегах. Ездоки были одеты в убогую кожаную одежду, и вкупе с потрёпанными транспортными средствами вся группа смотрелась немного нищей.

Едва завидев двигающуюся им навстречу кавалькаду, рабочие съехали на обочину и ждали, когда колонна проедет мимо. Они почти не двигались, но их антенны, шевелящиеся с утроенной скоростью, выдавали крайнюю степень заинтересованности происходящим.

Тромонт, желая быть вежливым, поздоровался с ними. Те, услышав родную речь от никогда ранее невиданного существа, окончательно растерялись, но их начальник быстро опомнился и поздоровался в ответ.

К обеду на пути показался ещё один аванпост. Он представлял собой остатки небольшого селения-базы. Наполовину оно было завоёвано лесом, а другая половина, судя по обломкам руин на краю берегового откоса, постепенно сползала в море. Целыми остались только три домика и несколько хозяйственных построек слева от дороги. Всё это было огорожено невысоким полутораметровым заборчиком, который имел, скорее, декоративное значение, чем защитное.

Дежурившие там шхрсумчхи уже знали о приезде гостей заранее. Начальник заставы встретил их с двумя помощниками у ворот и услужливо проводил внутрь, о чём-то беседуя с командиром шхрсумчхского отряда.

Посреди двора между постройками ярко горел большой костёр, а над ним висел котёл, в котором варилось что-то большое и мясистое. Около него стояли двое инсектоидов. Ещё трое резали на столе какое-то другое кушанье.

Разместить такое количество путников в этом месте оказалось реальной проблемой. Однако, пусть и с некоторыми неудобствами, место себе нашли все. Инсектоиды привязали своих животных к забору, а сами собрались у костра с едой.

Трурнийцы собрались пообедать около повозок, полагая, что в толпе шхрсумчхов им не место. Но Пхшхртун почему-то решил иначе. Он попросил своих подначальных раздвинуться и пригласил пришельцев присесть среди них.

Чувствовалось, что многие шхрсумчхи испытывали любопытство к чужакам, но из вежливости никто не решался их о чём-либо расспрашивать.

Поев и немного передохнув, отряд двинулся дальше вдоль берега. Теперь они ехали на запад, в ту сторону, где суша, видневшаяся на горизонте, почти смыкалась с материком.

Погода постепенно улучшалась. В низких облаках местами стали появляться просветы. Сквозь них то там, то тут вниз пробивались лучи солнца и падали куда-то на поверхность моря, образуя в туманном воздухе светлые полосы.

Слева от дороги показался крупный холм с какими-то развалинами, похожими на остатки цитадели. Они находились совсем недалеко от берега и уже почти совсем заросли лесом, только местами виднелись отдельные просветы.

Когда отряд поравнялся с этими руинами, все шхрсумчхи вдруг остановились. Затем дружно спешились и, опустившись на колени, медленно поклонились в сторону главного строения. Произведя данный ритуал, они одновременно что-то произнесли, после чего все забрались обратно в телеги и на животных. Колонна двинулась дальше.

— Что они сказали? — спросил Маор.

— «Братья, мы не забыли вас»…

Позже он спросил Хугхщкхына о том, что это за место. Как оказалось, во время Великой Братоубийственной войны мать этого города одной из первых прекратила набеги на соседей, заключив союз с Голубой цитаделью и несколькими другими городами. А когда гордые королевы Мёртвой цитадели решили уничтожить неугодный им альянс — именно эта колония приняла первый удар и пала под натиском вражеской орды.