Сердце Солнечного воина - Сью Линн Тань

когда он впервые узнал, кто я. Первые проблески нашей искренности сгинули под грузом обмана – однако чувства не лгали. Мы найдем время – я позабочусь об этом. Гораздо лучше, если наша радость не будет омрачена стыдом и виной. Ибо я изводила бы себя до конца дней, если бы дважды забрала то, на что претендовал другой, и нарушила свое обещание. Я не отказывалась от Вэньчжи, никогда не смогла бы это сделать, – скорее, просто отсрочила наше воссоединение.

Мы допустили столько ошибок, но тут все должны сделать правильно. Мы начнем заново, на более прочном фундаменте, чтобы дать себе шанс, которого у нас никогда не было и который мы заслужили.

Я снова поклонилась.

– Ваше Небесное Величество, я желаю два эликсира. Первый – для вашей сестры, а второй – для себя. – Слова отдавали горечью, мое сердце замерло. Я была не настолько благородна, чтобы легко сдаться, внутри все скручивалось от обиды и тоски.

Ливей кивнул, напряжение в его поведении спало.

– Ты уверена? Это займет годы. Наверное, даже десятилетия.

– Я возвращаю свои долги. Пока еще есть эликсир, буду ждать. – Возможно, я все-таки научилась искусству терпения.

– Ты получишь его, я обещаю. – Торжественная клятва перед всем двором, хотя мне этого от него и не требовалось.

Наши с Ливеем взгляды встретились, и теплота распространилась по сердцу от понимания, которое я там нашла. Единственная мысль поглотила мой разум: Вэньчжи жив, и именно Ливей вернет его мне. Мой мир вывернулся наизнанку, и все же он никогда не был более совершенным.

Ливей поднялся и направился ко мне, его сила обвилась вокруг нас, образуя щит уединения. Никто не мог слышать то, что он произнес дальше:

– Еще кое-что хочу тебе сказать. Жаль, что я не отпустил тебя в первый раз, потому что, даже когда ты вернулась ко мне, твое сердце больше не принадлежало мне одному. А когда ты ушла, я должен был пойти с тобой и помочь тебе исцелиться.

– Я и не ждала, что ты придешь. У тебя есть свои обязательства.

Он покачал головой.

– Ты должна была быть на первом месте. Не нужно было ни о чем просить. Я знал, что тебе больно, что жизнь здесь не сделает тебя счастливой. Я верил – эгоистично, – что если будем вместе, этого окажется достаточно.

– Было бы достаточно, более чем достаточно, но я изменилась, как и ты. Жизнь выковала нас по-разному. – Мой голос был хриплым от эмоций. – Я всегда буду благодарна за то, что ты пожалел безродную девушку и впустил ее в свою жизнь.

Он склонил голову.

– Как я навсегда благодарен тебе, Синъинь.

Мои пальцы потянулись к рукаву, найдя то, что я всегда носила с собой. Лакированная шпилька, его обещание будущего, которое больше не было нашим. Я протянула Ливею украшение, чувствуя, как нож вонзился мне меж ребер – или его, наоборот, вытащили?

– Я этого не заслуживаю. – Я не хотела показаться жестокой, но и врать не могла. Я не заслужила его любви, потому что не могла предложить ему свою.

Его глаза были чернилами и тенью.

– Оставь ее как дружеский подарок. Она не может принадлежать никому другому. Иди к нему. Будь счастлива. – Его рука коснулась моей, душу пронзило болью.

Только на сей раз меня ждало исцеление.

Рассвет разлился по небу мазками оттенка золоченой розы. Я спустилась в Царство смертных на облаке и приземлилась на окраине города. Его окружала высокая каменная стена, над арочным входом висела черная лакированная табличка с вырезанными словами:

ГОРОД СЕРЕБРЯНОГО ОБЛАКА

Здесь стояла осень, когда листья меняют зеленый окрас на красновато-коричневый, а воздух пронизывает прохлада. Несмотря на ранний час, смертные на улицах уже сновали у прилавков. Одни несли соломенные корзины, другие держали своих детей за руки, пробираясь сквозь толпу. Из ротанговых клеток пищали цыплята, на одном столе громоздились фарфоровые кувшины с вином, на другом – маленькие деревянные игрушки. Пикантный аромат хрустящих кунжутных блинов и свиных клецек доносился от прилавка торговца, смешиваясь с кислыми нотами разбросанных по земле объедков. Мое внимание привлекли засахаренные фигурки, искусно выполненные в виде птиц и цветов, но я поспешила мимо купцов, расхваливавших свой товар.

Возможно, мне следовало подождать, пока получу эликсир, дать Вэньчжи прожить свою смертную жизнь в покое, но я не могла остаться в стороне. Мои ноги быстро бежали по каменной дорожке, хотя я не знала, куда иду. Волосы растрепались, пряди вились по лбу и шее. Мое сердце колотилось, хотя я напоминала себе, что Вэньчжи даже не знает моего имени. Еще нет, но узнает.

В моей голове пронеслись воспоминания: сражения, в которых мы участвовали, времена, когда спасали друг друга. Наша дружба и любовь, предательство и вражда, переходящие во что-то совершенно новое, гораздо более сильное и ценное. Я не верила, что он может измениться, не хотела этого. Только в ужасный момент смерти Вэньчжи до меня дошло, что именно он мог меня исцелить, точно так же, как разорвал меня на части. Ибо когда Вэньчжи сломил меня своим предательством, то сломил и себя. Несмотря на мои холодность, равнодушие и обиду, он безжалостно боролся за нас, пытаясь доказать глубину своих чувств, искренность и любовь… бескорыстную любовь, – я и представить себе не могла, что он на нее способен.

Впереди возвышалось большое поместье, белые стены которого поддерживали сводчатую крышу из черепицы цвета мха, сверкающую в лучах солнца. Сосны качались, гирлянды белых фонарей свисали рядом с лакированной дверью, волнуясь на легком ветерке. Снаружи гарцевала лошадь, нетерпеливо ковыряя землю, ее поводья держал молодой человек.

Вэньчжи был здесь: я чувствовала его, как и тогда, у Стены. Смертный или бессмертный, я узнаю его где угодно. Споткнувшись, я остановилась, отряхнула лиловый халат, поправляя малиновый пояс на талии. На шелке нежно-розовыми нитями были вышиты хризантемы. Несмотря на нетерпение, тщеславие побудило меня принарядиться. Я поддалась искушению польстить своей внешности. Меня охватило желание подойти к двери и постучать – но я буду для него чужачкой, неучтивой гостьей, прибывшей в этот час без приглашения и уважительной причины.

Дверь распахнулась, и вышел высокий мужчина, его черные волосы были собраны в гладкий пучок. Одежду из тонкой парчи цвета индиго перехватывал шелковый пояс. Как будто вкопанная, я упивалась его видом: рельефные скулы, тонкие губы, ясные глаза с серым ободком. Редкий оттенок для смертных, они преследовали меня во сне долгими беспокойными ночами. Имелись небольшие различия в чертах и фигуре. Тело не такое тренированное, хотя все равно сильное; Вэньчжи стал выше, больше напоминал ученого. Тем не менее острый ум сиял в его взгляде, а движения сохранили грациозность.

Это был он, я знала это так же верно, как свое имя. Болезненная радость захлестнула меня, струясь по венам, пылая небесным светом. Улыбка расплылась по моему лицу. Мне хотелось рассмеяться от охватившего меня восторга, оттого что это не сон.

Он был жив.

Вэньчжи прошел мимо меня и остановился. Когда он повернулся, наши взгляды встретились – по коже пробежали мурашки, будто ее коснулось дыхание утренней росы, дуновение осени, холод свежевыпавшего снега. Я покраснела. Он моргнул, ошеломленный моим настойчивым взглядом. На его лице не было улыбки; узнавания не последовало. Вэньчжи выглядел точно так же, как и в нашу первую встречу: холодный, недоступный, отстраненный.

Молодой человек, державший поводья, почтительно поклонился ему.

– Министр Чжао.

Когда Вэньчжи кивнул в ответ, я задумалась, что же сказать, чтобы заинтересовать его, помешать ему уйти, но затем он сам неловко подошел ко мне.

– Простите за дерзость, но мы не встречались раньше? – настороженно спросил Вэньчжи.

– Да. Давно. Вы бы не вспомнили.

Его глаза сузились.

– Позвольте не согласиться. Я бы не забыл.

Были ли то пустые слова вежливости или что-то большее крылось в его интонации, в том, как его взгляд задержался