Андрей Бондаренко - Снега, снега

Полёт проходил монотонно и скучно. Вскоре взошло ярко-жёлтое солнце, но это – ровным счётом – ничего не изменило.

«Прав был бедолага Тим. Тоска смертная, – любезно поделился ощущениями внутренний голос. – Сплошные белые снега, даже русла рек не прослеживаются. И, понятное дело, полное безлюдье…»

Незаметно для себя Лёха уснул.

Ему приснился Ёпрст. Естественно, в интерьере своего московского кабинета.

Костян, вольготно развалившись в антикварном массивном кресле и расслабленно закинув ноги, облачённые в модные итальянские остроносые ботинки, на палисандровую столешницу письменного стола, вальяжно вещал в телефонную трубку:

– Сука зряшная, ты, Петров. Так всех, курва «грушная», подставил. Исчез куда-то, без предупреждения. Пришлось – в срочном порядке – прерывать реалити-шоу и выплачивать иностранным участникам огромные неустойки… Ненавижу – гниду белобрысую! Какую идею загадил, сукин кот. Одно только название чего стояло. «Снега, снега», понимаешь… Что? Какой ещё – к нехорошей порченой маме – параллельный Мир? Фантазёр хренов. Пшёл в жирную конскую задницу! Чего? Прилететь в Ванавару и забрать тебя, фантазёра запойного? Перетопчешься, гнида лживая и позорная! Сам выбирайся, морда…

Тоненько и надоедливо загудел зуммер. После чего приятный механический голос торжественно объявил:

– Полётное задание выполнено. Самолёт завис над затребованной точкой. Жду дальнейших указаний… Повторяю. Полётное задание выполнено. Самолёт завис над затребованной точкой. Жду дальнейших…

Лёха проснулся, отчаянно потряс головой, отгоняя противный сон, и нажал курсором на строку – «Принято, ждите».

Механический голос замолчал. Ему на смену пришёл другой голосок – нежный и чуть-чуть сонный.

– Милый, мы уже прилетели? – сладко потягиваясь в соседнем кресле, промурлыкала Ванда. – Адресом, случайно, не ошиблись?

– Проверяю, – озирая – через толстое стекло кабины – окрестности, отозвался Лёха.

– А, что, любимый, ты так старательно высматриваешь в этой белой и однообразной пелене?

– Замёрший водопад.

– И, как успехи?

– Пока – никак. Скучнейшая и белейшая поверхность-местность.

– И, что теперь будем делать? – забеспокоилась жена. – Может, ну его? Полетели в Гренландию, и все дела? Типа – навсегда?

– Подождём.

– Чего?

– Когда солнышко выглянет из-за плотных слоистых облаков, – пояснил Лёха. – В солнечную погоду обзор улучшается многократно. Проверено. Учили… Хочешь кушать, сероглазка?

– Ага, очень.

Он выбрался из кресла, прошёл в салон, а минут через десять-двенадцать вернулся, неся в ладонях прямоугольный поднос, на котором располагались четыре бутерброда (копчёная колбаска и ветчина на соевых галетах), два пластиковых стаканчика и бутылка с малиновым ликёром.

– Завтрак самых натуральных и правильных Богов, – одобрила Ванда. – Молодец, белобрысый солдафон.

– Стараюсь, графинюшка. Стараюсь…

Они, пристроив поднос на приборной панели, приступили к завтраку.

– Ну, за неземную и вечную любовь! – разлив ликёр по стаканчикам, провозгласил тост Лёха.

– За нашу – неземную и вечную любовь, – въедливо и вдумчиво поправила жена. – Заслужили, как ни крути…

В самый разгар трапезы за стёклами самолётной кабины заметно посветлело.

– Вижу – тоненький и короткий стеклянный столбик, – с аппетитом дожёвывая бутерброд, сообщила Ванда. – Сверкает – в солнечных лучах – всеми цветами и оттенками радуги…

– Водопад Чугрим, – облегчённо выдохнул Лёха. – Замёрший на морозе, естественно. Ясен пень, понятное дело… Заканчиваем с завтраком. Иди, сероглазка, в салон и раскладывай по креслам тёплую одежду.

– А, ты?

– Займусь корректировкой маршрута.

Он снова вызвал на экран монитора бортовое «меню» и щёлкнул – курсором – по строке «Инструкции по ручному управлению самолётом».

Через три-четыре минуты сообразительный внутренний голос подытожил: «И ничего хитрого, мать его знойную. Берём в ладонь правой руки джойстик управления. Кладём его на серый экран соседнего монитора. Всё – как в элементарных компьютерных играх. Направление, колёсико скорости движения, колёсико высоты, счётчик пройденного расстояния… Поехали, братец! Не сомневайся…»

Самолёт, плавно снижаясь, медленно двинулся на юго-восток.

«Ага, водопад Чугрим – прямо под нами, – принялся командовать самоуверенный внутренний голос. – Отворачивай, братец, восточнее. Ещё на пару-тройку градусов… Медленно-медленно – вперёд. Молодец, служивый. Идём метрах в трехстах пятидесяти над снегами… Стоп! Снега, они белые-белые. Верно?»

– Верно, белые, – не задумываясь, подтвердил Лёха. – Белее белых медведей… Ага, точно. Наблюдаю овальное пятно…м-м-м, с лёгким сиреневым оттенком. Искомый «колодец»? Похоже на то… Зависли, снижаемся. Чёрт, ничего толком не видно. До поверхности снегов – по счётчику высоты – осталось два метра. Стоп. Пожалуй, достаточно… Ванда! Ко мне!

Они оделись – по полной программе: тёплое бельё, джемпера, свитера, ватные штаны, полушубки, перчатки, рукавицы, шлемы-маски, шапки, по пять пар шерстяных носков, валенки гигантских размеров…

– Готова, зазноба сероглазая? – глухо – сквозь толстую лицевую маску – спросил Лёха.

– Без вопросов, – также глухо отозвалась жена. – Открывай уже, охламон. Ожиданье – хуже болотных комаров…

Он уверенно надавил на красную кнопку.

Округлая дверца, располагавшаяся посередине самолётного корпуса, послушно отошла в сторону, «утонув» в обшивке.

– Сбрасываем, боевая подруга! – уверенно берясь ладонями за широкие лямки первого рюкзака, скомандовал Лёха. – Вперёд и вверх! В данном конкретном случае – вниз…

Двигатели самолёта негромко и равнодушно ворчали. Рюкзаки, свёртки, пакеты, коробки и прочие одиночные предметы летели – безостановочной чередой – вниз.

«На совесть, ребятки, вы запаслись, – незлобиво ворчал внутренний голос. – Как будто уже заранее настроились на долгое автономное состояние-существование… Впрочем, это не так и глупо. Всякое бывает. Лучше перебдеть, чем лохануться…»

– Прыгать? – с азартными нотками в голосе спросила Ванда.

– Подожди пару минут, неисправимая авантюристка, – улыбнувшись, попросил Лёха. – Подожди чуток…

Он прошёл в кабину пилота и ввёл в светло-серое «окошко» новое полётное задание: «Через десять минут после получения – подняться на высоту пятисот метров и, после совершения обзорных мероприятий, совершить мягкую посадку в радиусе километра-двух от данной точки. Выполнять. Роджер!».

Ванда, браво взмахнув на прощание рукой, сиганула первой.