Майкл Суэнвик - Танцы с медведями

— Эй, ты! — окликнула она Кирилла. — Ты, в зеленом костюме! Подойди сюда.

Кирилл приблизился, улыбаясь. Возможности открывались, казалось, повсюду.

— Могу я вам помочь, сударыня?

— Да, — женщина открыла дверцу экипажа. — Залезай.

Кирилл забрался внутрь, и незнакомка подвинулась, чтобы дать ему место. С другой стороны от нее устроились два карлика-саванта — внимательные и безмятежные, как всегда.

По приказу женщины карета снова тронулась вперед. Но вместо того, чтобы сказать, чего хочет, она принялась долго и проницательно рассматривать Кирилла. Наконец ему это надоело.

— Вы говорили, я могу вам помочь, госпожа?

— О, да. В особенности если ты та юная барышня, каковой я тебя считаю.

— Вы чего? Я не девчонка. — Кирилл потянулся к задвижке, намереваясь распахнуть дверцу и выскочить. Но дама в вуали уже держала его за шиворот. Хватка у нее была железная.

— Славная попытка, деточка. Может, тебе и удавалось дурачить других, но меня не обманешь. Я читала твое досье и знаю о тебе больше, чем ты сама. Как долго ты выдаешь себя за мальчика?

Долгие годы борьбы за выживание научили Кирилла проницательности. Лицо и поза женщины выражали веселье, насмешку, понимание — и ни тени сомнения. Она не блефовала. Уставившись себе под ноги, Кирилл пробормотал:

— С тех пор как мои родители умерли и я удрал из работного дома три года назад.

Карета рокотала по задымленным улицам. Спустя несколько минут женщина спросила:

— Как тебя зовут?

— Кир… в смысле, Кира, — и она тоскливо отвернулась к окну. Тротуар заполонили растерянные и набитые деньгами клиенты, которые ковыляли в душевном тумане. Кира вздохнула и резко выплюнула: — Я делала очень неплохие деньги.

— У меня есть лучшая и гораздо более выгодная работа для тебя. Я — новая глава Московитской разведки, и мне нужны ясные глаза в низах.

— Чего? Вы хотите сделать из меня шпиона? Доносчика? Стукача?

— У тебя с этим проблемы?

Кира подумала.

— Нет, — тихо ответила она. — Просто вы застали меня врасплох.

— Неужели это должно происходить с каждым городом, куда мы попадаем? — произнес Довесок с легчайшим оттенком досады.

— По крайней мере, можем утешаться тем, что мы тут ни при чем, — ободряюще произнес Даргер. Затем, поскольку был честным человеком, добавил: — Насколько нам известно.

Они находились на Воробьевых горах, которые много месяцев назад по общему согласию назначили местом встречи, и смотрели, как горит Москва. Черный дым стелился над городом. Три здания в Кремле еще горели, а Тайницкая башня, в которой была спрятана библиотека Ивана Грозного, превратилась в огненный столп. Довесок, пытаясь поднять боевой дух товарища, продемонстрировал ему полные карманы драгоценных камней, спасенных из Алмазного Фонда. Без толку.

— Ах, книги, — печально вздыхал Даргер, — все они пропали.

— Наверняка не все, — уговаривал его Довесок. — Некоторые уцелели.

— Только одна. Молодой человек, который показывал путь в библиотеку, схватил ее и успел засунуть в мой карман куртки.

— Можно полюбопытствовать?

Даргер вытащил небольшой томик, раскрыл его и начал хохотать.

— Экономический трактат о природе капитала. Та самая книга, которую мы выбрали в качестве наживки для нашего плана по облапошиванию князя.

Он протянул ее Довеску, который бросил на нее беглый взгляд. Томик представлял собой немецкое первоиздание. Буквы посерели и словно запылились, а страницы сморщились.

— Увы, — произнес Довесок, — это вряд ли кого-нибудь заинтересует. — Он занес руку, чтобы выбросить книжку.

Но Даргер остановил его.

— Эй! Давай не будем разбрасываться полезным имуществом. Возможно, она пригодится нам в нашем следующем предприятии, когда доберемся до Японии.

— Что? Мы отправляемся в Японию?

— А почему бы и нет? Говорят, красивое место. И вдобавок полное сказочных богатств. По слухам, ее правители утопают в роскоши и алчность им неведома. Если подобное вообще можно себе представить.

— Слушай, — сказал Довесок, нагибаясь, чтобы аккуратно положить книгу на траву, и снова выпрямляясь, — нам надо придумать для наших японских друзей нечто новенькое. Мир явно скучает без свежих идей.

И два друга повернулись спиной к пожарищу.

Они вскочили на коней, арендованных по заоблачной цене. Однако деньги, которые они заплатили, были меньше суммы, изначально предложенной за покупку. Поэтому, учитывая тот факт, что они не имели намерения вернуть лошадей их прежнему владельцу, сделка, в принципе, удалась. Кроме того, седельные сумки были набиты полезными вещицами, изъятыми из Алмазного Фонда.

Оставляя Москву позади, Довесок поведал Даргеру о своих приключениях. Когда повесть дошла до кульминации, пораженный Даргер заметил:

— Я и не знал, что твоя трость на самом деле шпага.

— Ты еще очень многого обо мне не знаешь, — самодовольно отозвался Довесок.

Зрелище было замечательное: сотни суровых мужчин (слишком много, чтобы называться разъездом, но, наверное, недостаточно, чтобы считаться настоящей армией) готовили оружие на склоне байконурского холма. В основном они сидели верхом на низкорослых, крепких лошадках, но изрядное количество их соратников предпочитало прирученных верблюдов. Горбатых водилось в этих краях видимо-невидимо. Маленькие яркие флажки обозначали предводителей потаенных степных городков, которые выделили для столь важного дела своих воинов. Внизу распростерся темный сатанинский город дымов и машин. Загадочные механизмы тянулись к небу. Потрескавшиеся башни и стрелы кранов вздымались из желтоватого смога. Повсюду мелькали серебристые отблески, но, однако, нигде не было видно признаков жизни — ни зверя, ни дерева, ни даже стрелки травы.

Энергичный молодой человек верхом на чалой кобыле подскакал к предводителю отряда.

— Ты готов, папа?

— Аркадий Иванович, я был готов, когда ваша матушка еще слыла девственницей. В чем она и убедилась. — Гулагский поднял лошадь на дыбы, и она заржала от неожиданного смеха хозяина.

Он жестом велел юноше занять место сбоку.

— Не отставай. Будем защищать и оборонять друг друга. — Затем, вскинув автомат над головой, Гулагский крикнул: — Ну, что, парни? Рветесь в бой? Готовы умереть? Хватит ли у вас мужества сокрушить и уничтожить все живые машины в городе?

Мужчины на шеренгах скакунов жестоко и безжалостно ухмыльнулись. Они выросли в суровых землях и остались там, когда более слабые сбежали. Среди них не чувствовалось ни малейшего проблеска страха. Глаза их мерцали постоянным внутренним присутствием Бога.