Роберт Говард - Короли ночи

Он вынул из ножен свой меч и направился к палисаду. Со двора не было видно ни южной стены, ни находившихся там охранников. К тому же ночь затрудняла восприятие. Воодушевленный примером Конана, Стромбанни отправился вслед за ним.

В начале прохода, между убогими хижинами и довольно плотной стеной палисада, он увидел остановившегося Конана. Проход едва освещался двумя догорающими факелами, которые находились на противоположных концах коридора. И примерно в центре прохода на утоптанной земле лежала скорчившаяся фигура охранника.

— Бракус! — вскрикнул Стромбанни. Он обеспокоено подбежал к мертвецу и опустился на колени. — О Митра! Его горло разрезано от уха до уха!

Конан внимательно осмотрелся. Кроме него и склонившегося над трупом Стромбанни, в проходе больше никого не было. Он шагнул к бойнице и посмотрел сквозь нес. В кругу пляшущего света, отбрасываемого факелами, он не заметил никакого движения.

— Кто мог сделать это? — спросил киммериец скорее у себя, чем Стромбанни.

— Заромо! — зашипел от ненависти и тут же вскочил на ноги Стромбанни. — Он послал своих собак убить моего человека! Он явно жаждет уничтожить меня! Дьявол! У меня остались враги внутри крепости.

— Подожди! — Конан решительно схватил за руку и удержал Стромбанни, рванувшегося было вперед. — Я не думаю, что Заромо…

Однако возбужденный пират умудрился вырваться. Грязно выругавшись, он побежал по проходу.

Конан последовал за ним. Стромбанни помчался прямо к костру, возле которого приютился его соперник: Заромо сидел у огня и пил из кружки вино.

Его изумление было неподдельным, когда выбитая сильным ударом кружка, расплескивая жидкость, полетела в сторону. Самого Заромо сграбастали безжалостные руки. Костер зашипел. С искаженным лицом корсар уставился на капитана пиратов.

— Ты… Ты… Проклятая собака! убийца! — бешено заорал Стромбанни. — Ты убиваешь моих людей, нанося им удары в спину, хотя эти спины защищают и твою поганую шкуру!

Конан подбежал к ним. По всему двору люди перестали пить и есть, медленно поднимаясь со своих мест. Многие пристально наблюдали за развернувшейся драмой.

— Что ты хочешь этим сказать? — отплевываясь, спросил Заромо.

— Ты послал своих людей убивать моих товарищей, которые находились на посту, — проревел потерявший рассудок бараханец.

— Ты лжешь! — придя в себя, рявкнул корсар.

С криком необузданной ярости Стромбанни выхватил свой меч и изо всех сил обрушил его на голову Заромо. Корсар успел отразить удар, и голубоватые искры каскадом посыпались из-под клинка. Заромо устремился на пирата, выхватывая из ножен кинжал. В следующее мгновение оба капитана бросились друг на друга и сцепились в ожесточенной схватке. Клинки звенели и яростно сверкали в свете костра.

Раздался громоподобный рев. Пираты и корсары в бешенстве тоже ринулись друг на друга. Еще мгновение назад охранники топтались на брустверах, вглядываясь в ночную темноту, но теперь они покинули свои посты и с обнаженными мечами попрыгали вниз. На крепостном дворе возникла ужаснейшая неразбериха суматошного боя.

Солдаты из охраны графа оказались втянутыми в рукопашную схватку, а стража у ворот возбужденно повернулась в сторону сражающихся. Все пораженно уставились на кровавую резню и совершенно забыли о затаившемся снаружи враге.

Все произошло так быстро и неожиданно — давно тлеющая ненависть вылилась во внезапное кровопролитие. Корсары и пираты безжалостно сражались друг с другом, прежде чем Конан успел добраться до обезумевших капитанов. Казалось, ничто не остановит безжалостную бойню.

Не обращая внимания на мелькавшие мечи обоих соперников, киммериец в таком порыве отпихнул их друг от друга, что те отлетели в разные стороны, а Заромо даже вытянулся во весь рост на земле.

— Вы — проклятые идиоты! Вы хотите поставить на карту нашу жизнь!

Стромбанни закипел от ярости, а Заромо заорал во весь голос, призывая на помощь своих людей.

Один из корсаров подбежал к Конану и ударил его сзади, но меч не достиг цели. Киммериец развернулся в полуобороте, схватил руку нападающего и выкрутил, подняв ее вверх вместе с мечом.

— Смотрите же, вы, идиоты! — проревел он и зло указал на что-то своим мечом.

Какая-то сила в его яростно звучащем голосе привлекла внимание обезумевших от крови морских разбойников. Не завершив удара или выпада, люди остановились, замерли и вытянули шеи — посмотреть.

Конан указывал на одного из немногих солдат, оставшихся на бруствере. Охранник зашатался, нелепо взмахнул руками, попытался крикнуть, но потом замертво упал вниз головой.

И тут все увидели черное древко стрелы, торчащей из спины убитого. Разбойники испугано взревели. За их паническим воплем последовали дикие крики, леденящие кровь. Воздух сотрясался от сильных ударов в ворота. Пылающие стрелы взвивались над палисадом и обрушивались на крыши домов, вонзаясь в деревянные перекрытия и отбрасывая шипящие искры.

Тонкий дымок заструился вверх. А за домами, вдоль задних стен, замелькали темные фигуры.

— Пикты в форте! — загремел Конан.

Разразился ад. Дрожащие отблески костров и тусклый огонь факелов создавали тревожную картину, усиленную неожиданными событиями. Моряки перестали сражаться

друг с другом. Некоторые повернулись к дикарям, другие поспешно вскакивали на бруствер, занимая покинутые совсем недавно места.

В это время пикты быстро выбегали из-за хижин. Они уже были во внутреннем дворе, и их боевые топоры зазвенели о мечи моряков и солдат.

Один из раскрашенных дикарей устремился к Заромо и раздробил ему голову топором.

Столпившаяся за широкой спиной Конана группа моряков помогала ему сдерживать натиск пиктов, прорвавшихся в форт.

Стромбанни с большей частью своих людей успел подняться на бруствер, к частоколу, и с характерными звуками сбивал темные фигуры, непрерывно лезущие на крепостные стены.

Пикты, которые перебрались через стену незамеченными, нападали со всех сторон. Почти все без исключения воины Валенсо столпились у ворот и пытались обороняться от ревущей толпы лесных дикарей, которые яростно и целеустремленно били в ворота огромным стволом дерева.

Все больше и больше пиктов перебиралось через незащищенную южную часть стены и быстро двигалось по свободному проходу за хижинами.

Стромбанни и его головорезы не удержали северной и западной стен форта, и сразу же внутрь крепости хлынула вопящая волна голых дикарей, которая мгновенно заполнила все окружающее пространство.