Александр Рыбалка - Разделение вод

Наконец деньги из жадных американцев были выжаты. Вейцман обновил иностранный паспорт (как раз истекал пятилетний срок его выдачи), съездил в Тель а-Шомер – центральную воинскую базу, где симпатичная девушка долго подозрительно вглядывалась в дисплей компьютера, проверяя аспиранта на предмет дезертирства, но потом все-таки тиснула на первой страничке паспорта маленькую круглую печать – армейское разрешение на выезд.

И в начале июня маленькая экспедиция – четыре израильтянина (Шарон, Вейцман и еще два студента, взятых просто по блату, как родственников факультетского начальства) вылетели с пересадками на Арубу. Рабочих решили набрать прямо на месте (найдутся ли там землекопы, на курортном-то острове?)

Аруба, куда прилетел маленький туристский самолет (пришлось делать пересадку на Кюрасао) встретила археологов желтым песком, синим Карибским морем, какими-то странными перекрученными деревьями, растущими по всему острову, и карнавалом. В отличие от Бразилии, где карнавал проводится только летом – где-то в конце февраля – начале марта (самый разгар лета в южном полушарии), карнавалы на Арубе идут круглый год.

Экспедиция разместилась в довольно скромном отельчике на самом окраине столицы острова. Вейцман ожидал, что Шарон, привыкший к европейским условиям, начнет ворчать, но профессор безропотно разложил свои вещи в тесной комнатке беленого двухэтажного здания и, торопя аспиранта, поспешил на улицу. Когда Вейцман выскочил из отеля, он увидел, что Шарон бойко беседует с портье.

– Я вызвал такси, – сказал он Вейцману на иврите.

– А как вы сейчас беседовали с портье? – поинтересовался аспирант.

– На голландском. Я вырос во фламандской части Бельгии, и у меня было немало друзей-голландцев, так что на острове у нас с языком проблем не будет. Ты ведь знаешь, что раньше остров принадлежал Голландии?

– Так же как и все Подветренные острова. Они на старых картах назывались Нидерландскими Антилами, а сегодня каждый клочок суши представляет из себя независимое государство. Будем ждать наших спутников?

– Думаю, не стоит, – усмехнулся Шарон. – Они свою функцию выполнили – помогли нам в утверждении планов экспедиции, так что сейчас пускай отправляются исследовать местный пляж.

Такси подкатило минут через пятнадцать (еще удивительно, что столько пришлось ждать его на крохотном острове), и Шарон назвал адрес морского музея. Таксист-мулат неторопливо повез их через весь город. На одной из улиц задержались из-за проходившего по ней карнавала – неизмеримо более скромного, чем бразильский, но не менее страстного, а к тому же предоставлявшего право свободного участия в нем всем желающим. Глазеющие туристы охотно вливались в ряды шествия, танцевали несколько тактов каллипсо (эта музыка на Антильских островах играет ту же роль, что и самба в Бразилии), после чего вновь возвращались к приятным занятиям отдыхающих.

В морском музее их лично встретил директор, Диего де Севера, высокий, крепкий мужчина с седоватой стрижкой бобриком, загорелый до черноты.

– Вы к нам прямо из Израиля? – спросил он по-английски.

– С пересадкой, – пошутил Вейцман.

– У нас на острове отличная синагога, – сообщил директор.

– Здесь есть синагога? – удивился Шарон. – Действующая?

– На острове проживает двести евреев. Это в основном потомки купцов, прибывших сюда из Голландии для торговли пряностями. Конечно, в обычный будний день синагога закрыта, но по праздникам она набивается полностью. Если в субботу захотите пойти, я с удовольствием буду вас сопровождать.

Заметив изумление в глазах гостей, де Севера объяснил:

– Да, я тоже еврей. Кстати, среди моих предков были не только купцы, но и пираты. Собственно, это и подтолкнуло меня к созданию морского музея. А сейчас давайте осмотрим экспозицию, после чего поговорим о нашем деле.

Морской музей на Арубе представлял собой белый одноэтажный домик с деревянным крыльцом. В полутемных залах израильские гости осмотрели модели пиратских кораблей, старинные предметы, помогавшие морякам прошлого находить свое местоположение в море – медные астролябии, секстанты и таблицы эфемерид. Осмотр сопровождался интереснейшей лекцией директора, но наши герои не могли ей внимать со всей сосредоточенностью – жажда золота туманила им мозги, сознание того, что они ходят по земле, в которой где-то (возможно, совсем рядом) зарыт пиратский клад, жгло подошвы.

Де Севера, как бы понимая это, не стал чрезмерно затягивать экскурсию.

– Однако я понимаю, что вам хочется скорее поговорить о деле «Кровавого меча», – сказал он. – Пройдемте в мой кабинет.

В маленьком кабинете директора, заставленном, кроме того, всякой морской атрибутикой, вроде старых барометров и компасов, с трудом нашлось место, чтобы с комфортом усесться двоим гостям.

– По рюмочке «Кюрасо»? – предложил де Севера.

Шарон двусмысленно хмыкнул – ему не хотелось обижать хозяина отказом, однако и пить в такую жару он не привык. Однако директор принял его хмык за согласие, и достал из сейфа бутылку изумительно синего напитка.

– До сих пор остается тайной, как на соседнем острове из апельсинов умудряются получить ликер синего цвета, – сказал он, разливая спиртное по рюмкам.

Вейцман пригубил (ему уже случалось пробовать в Израиле ликер «Кюрасо» – правда, местного, израильского разлива), и не мог удержаться от вскрика.

– Что случилось? – подскочил де Севера.

– Ничего подобного тому, что мне приходилось пробовать раньше!

Директор засмеялся:

– В других странах думают, что разгадали тайну ликера – они добавляют анилиновые красители… да чуть ли не синьку! Нет, наши места так просто свои тайны не отдают.

Ликер горел во рту, как цветущий апельсиновый сад, полный пчел.

Покончив с дегустацией, де Севера снова полез в сейф, на этот раз достав оттуда несколько древних бумаг, для сохранности залитых в прозрачный пластик.

– Вот, – показал он, – то письмо матроса «Кровавого меча», о котором я писал вам. Собственно, ничего нового вы на нем не увидите – я ведь уже посылал по электронной почте дословный перевод. Но ваш запрос натолкнул меня на интересную мысль, и я решил внимательно перечитать пиратские письма, хранящиеся в моем архиве. Видите ли, собирание пиратских писем – это моя страсть, мне нередко пересылают их историки и просто любители с других островов. Когда-нибудь я издам сборник таких писем с моими комментариями – поверьте мне, это будет увлекательнейшее чтение! Однако мы отвлеклись. Так вот, в одном из писем мне посчастливилось найти упоминание о «Кровавом мече». Вы ведь знаете – считается, что его капитан прятал сокровища где-то здесь, на нашем острове. Существует даже легенда, что никто и никогда не сможет найти сокровищ «капитана Микаэло», потому что они заколдованы. И вот в этом письме я нашел такие строки:

«На Барбадосе я пил в одном кабаке вместе с капитаном „Кровавого меча“. Он на вид совсем не такой страшный, как о нем говорят. Капитан Микаэло напился и кричал, что никогда поганые английские ищейки не увидят его золота, даже если он когда-нибудь попадет на рею, потому что золото охраняет страж дверей народа Израиля. Верно, мне говорили, что капитан Микаэло – еврей, и знается с дьяволом».

А дальше уже совсем о других делах.

Де Севера с торжествующим видом отложил письмо и уселся за стол.

– Ну что? Вот вам свидетельство человека, который своими глазами видел легендарного капитана.

– Мистика какая-то, – пробормотал Шарон.

– Позвольте! – вмешался Вейцман. – Извините, наш любезный хозяин, но владеете ли вы современным ивритом или хотя бы древнееврейским языком?

Даже сквозь густой загар было видно, что де Севера покраснел:

– К своему стыду, я едва знаю еврейские буквы, а в синагоге читаю голландский перевод молитвенника.

– Значит, вы не знаете, кого называют «Стражем дверей Израильских»?

Де Севера отрицательно покачал головой, а Шарон поглядел на аспиранта с интересом – он уже начал догадываться, куда тот клонит.

– «Стражем дверей Израильских» – «Шомер длатот Исраэль» – называют Всевышнего, когда он выступает под именем Шаддай. У нас в Израиле почти на каждой двери висит мезуза (упрятанная в коробочку пергаментный свиток, на котором записана молитва «Шма, Исраэль» – «Слушай, Израиль». – А.Р.), и на ней вы увидите стилизованную букву «шин» – так изображают имя «Шаддай». У вас на острове есть какая-нибудь естественная примета, которая по форме напоминала бы букву «шин»?

Де Севера хлопнул себя по лбу.

– Какой же я идиот! Мне давно следовало привлечь к розыскам специалистов по еврейской истории.

– А в чем дело? – заинтересованно спросил Шарон.

– Совсем рядом с Арубой находится малюсенький островок под названием «Трезубец». Он и в самом деле напоминает своим видом еврейскую букву «шин». Я, может быть, не знаток древнееврейского языка, но уж буквы-то знаю.