Григорий Григорьянц - Гром над Араратом

– Что случилось с обломками Таблицы?

– Обломок Таблицы с печатью бога увез с собой Ксеркс. Второй обломок Ксеркс приказал бросить в воды Евфрата, а третий – в огонь горящего храма. Обломок из реки достали иудеи и после освобождения из вавилонского плена унесли в Иерусалим. В руинах храма искали обломок парфяне, захватившие ради него полуразрушенный Вавилон. Нашли или нет – неизвестно.

Тигран задумчиво посмотрел на ученого и сказал:

– Ты, Айказ, наводишь меня на мысль, что, собрав обломки воедино, можно восстановить Таблицу судеб и узнать судьбу, а также повлиять на ход событий и спасти человечество?

– Да, государь! – ответил ученый.

– Либо это осколки иллюзий и придется пожинать плоды великих неудач, либо это шанс вмешаться в ход истории, – размышлял Тигран.

– Государь, возможно, что все, созданное тобой, когда-нибудь постигнет забвение, а возможно, ты будешь тем, кто вернет людям прометеев огонь, в любом случае, придет время, и люди захотят узнать правду о чудесах твоего царства, и никакие преграды не помешают им это сделать.

В Амасии Лукулл ждал второй встречи с Дорилаем. Мудреца привели к нему в дом и усадили перед наместником.

– Хорошо ли тебя кормят? – спросил Лукулл.

– Благодарю, проконсул, кормят сносно, – ответил Дорилай.

– Ты знаешь, зачем я тебя позвал?

– Ты ищешь предлог для развязывания войны с Арменией.

– И что ты думаешь по этому поводу?

– Это – агрессия! Политика сената, конечно, предполагает захват территорий, но только в ходе оборонительной войны.

– Тигран – самый могущественный царь в Азии, – сказал Лукулл. – К своему царству он присоединил значительные земельные пространства, отнятые им у парфян, а также Месопотамию и Сирию. Доходы и блеск его державы впечатляют.

– Армяне запальчивы. Ты можешь увязнуть в их землях.

– Тигран в своем самообольщении считает себя самым могущественным из владык земных! – Лукулл встал и начал ходить по залу.

– Проконсул, – Дорилай посмотрел на него, словно оценивая, – если твой поход окажется неудачным, сенат тебе этого не простит, и твое имя станет нарицательным в Риме.

– Рим воздаст мне почести, если я на триумфе проведу царя Тиграна.

– Если ты захватишь царя Тиграна и привезешь его в Рим как пленника, это приведет и резкому изменению всей карты Азии.

– Неужели?

– Рухнет мир на Востоке, все придет в движение, римским легионам придется усмирять народы армяноязычных стран – Киликии, Каппадокии, Великой Армении, Малой Армении, Коммагены, Софены.

– О боги, как много армян!

– Усмирять придется и тех, кто захочет оторвать что-либо от Сирии или Месопотамии, и боги знают кого еще. Нарушится равновесие мира, и Римская республика столкнется с новым вызовом.

– Думаю, ты преувеличиваешь.

– Армяне – великий и древний народ, гораздо древнее, чем римляне. Даже Александр Македонский так и не сумел войти в земли армян! – произнес мудрец.

– И что с того? – пренебрежительно спросил Лукулл.

– Мне кажется, что тобой движет какой-то безумный порыв, враждебный здравому смыслу, он гонит тебя в страну, где есть дикие племена, непроходимые ущелья, а снег в горах никогда не тает.

Лукулл прошелся по залу и подумал о сказанном стариком, потом развернулся к Дорилаю и сказал:

– Я большой библиофил и собираю редкие рукописи.

– Похвально.

– Так вот, из одного манускрипта я узнал, что Митридат владеет некой тайной, которую я хотел бы знать.

– Митридат знает много тайн, за ним охотились, чтобы узнать тайну териака – препарата, защищающего от любых ядов, – он знает средство верного зачатия ребенка, а также панацею от любых болезней.

– Я имею в виду тайну, открывающую пути к неограниченной власти, – произнес Лукулл.

Дорилай бросил на него удивленный взгляд и сказал:

– Ты богат, справедлив, обходителен, щедр, весьма аристократичен в своих привычках. Зачем тебе власть? Власть развращает, к ней привыкаешь, она ударяет в голову.

– Ты мудрец, но не видишь много преимуществ. Властные люди решительны, у них всегда есть выбор, они могут заглянуть за грань обыденного… – Лукулл рассуждал хладнокровно.

– И что ты там хочешь увидеть?

– Я хочу понять, кто на самом деле управляет человечеством.

– Думаю, ты просто хочешь властвовать неограниченно, – предположил Дорилай.

– Человечество разобщено, что делается специально. Конечно, это сговор великих, но я не понимаю целей и механизмов осуществления замысла.

– И ты полагаешь, что кто-то специально сталкивает между собой народы, чтобы вертеть ими, как кукловоды куклами? – спросил Дорилай.

– Я чувствую это! Кто-то диктует свою волю народам.

Дорилай, посмотрев исподлобья на Лукулла, сказал:

– Ты прав, это реальность. Властелины крупных держав связаны деловыми, родственными и оккультными связями. Они – хозяева истории!

– Мир велик и сложен. Как можно им управлять? – удивился Лукулл.

– А как достигается равновесие в мире? – ответил вопросом на вопрос мудрец.

Лукулл пристально посмотрел на старца и произнес:

– Sapienti sat![8]

Затем он подошел к окну и как бы невзначай спросил:

– Что делает Митридата неуязвимым?

Дорилай молчал.

– Не молчи, в моей власти тебя казнить или помиловать.

– У него есть талисман, который защищает от всех опасностей.

– Ты не договариваешь!

– Это какой-то обломок, он никому не говорил.

– Обломок чего? – Лукулл поднял на мудреца удивленный взгляд.

Мудрец молчал.

– Тайны! Я обожаю разгадывать тайны. А что тебе известно о Дворце власти? – Лукулл пристально посмотрел на старика.

Дорилай вздрогнул, поднял голову и тихо сказал:

– Дворец власти – это место, где сливаются сакральная власть и высшие силы.

Лукулл ощутил над головой ореол исключительности. Значит, это не миф! Потом представил, как он будет ехать на колеснице с триумфом по Риму, а толпа будет неистовствовать.

– Где находится Дворец?

– Я не знаю. Митридат говорил, что он где-то в горах Великой Армении.

– Кто еще знает об этой тайне?

– Все цари Парфянского царства искали местоположение Дворца.

– Вот как? И не нашли?

– Нет, не нашли.

– Римская республика достойна владеть этой тайной! – с воодушевлением воскликнул Лукулл.

– А если это знание станет последним жизненным эпизодом Республики?

– Мы, римляне, верим в счастливые обстоятельства, которые могут все повернуть в нужную сторону.

– Не строй радужные планы, все может перемениться, – произнес Дорилай.

– Способ добиться успеха – быть смелым и иметь непреодолимое желание преуспеть! – сказал Лукулл улыбаясь.

На площадке для тренировок в лагере Лукулла опытные воины натаскивали новобранцев.

– Солдат обязан подчиняться командирам, и, если потребуется, погибнуть в бою! – кричал центурион.

Одни солдаты оттачивали свои навыки владения мечом на чучеле, другие стреляли из лука по мишеням, а третьи метали дротики в пустые пивные и винные бочки.

– Освоить военное ремесло этим болванам будет нелегко, – говорил Публий Клодий своему брату Аппиусу.

Братья Клодии были высокими, статными и сильными воинами. Когда Лукулл задумал предприятие – войну с Митридатом, он естественно, мог уверенно положиться на них. Серьезный и умный Аппиус и беззаботный и беспечный Публий были братьями его жены. Оба были легатами и управляли легионами. Сегодня Публий прискакал в расположение легиона брата, который наблюдал за ходом тренировки молодых солдат.

– Это – бывшие крестьяне, которые записались в легион, чтобы поймать удачу и разбогатеть, – сказал Аппиус Клодий.

– Они – неотесанная деревенщина, – весело сказал Публий.

– Дисциплина и военные занятия сделают их непобедимыми.

– Согласен. Если тысячу раз повторить упражнение, можно закалить характер любого воина и получить превосходство в ходе битвы.

– Лукулл радеет за то, чтобы не было праздности, а воины усердно тренировались.

При этих словах раздался голос посыльного:

– Легат Аппиус Клодий! Тебя вызывает главнокомандующий!

Прибыв в штаб, Клодий проследовал в расположение начальника:

– Приветствую тебя, проконсул!

Лукулл кивнул и предложил сесть легату:

– Я всегда покровительствовал тебе, Аппиус. Ты – один из лучших моих генералов, ты исключительный человек: высокообразован, тонко разбираешься в политике и дипломатии, знаешь этикет.

– Слушаю тебя, проконсул!

– Я хочу поручить тебе одну тайную миссию. Митридат прячется у армянского царя, и, чтобы его достать, нужно идти на Армению. Я много думаю над возможностью этого похода.

Клодий было запротестовал, но Лукулл его остановил:

– Пока не будем обсуждать последствия этого шага, сначала разведаем, как отнесутся к этой идее парфянский царь и вассальные цари Тиграна. Ты инкогнито поедешь в Парфию склонять царя Фраата III к союзу с Римом.