Прутский поход (СИ) - Романов Герман Иванович

Стефан только головой покачал, изрядно озадаченный — удивил его царевич, что тут скажешь — далеко не дурак, чтобы не писали про него. И тихо произнес в ответ, почти шепотом, хотя и знал, что их не подслушивают, но у князя-кесаря Ромодановского везде есть свои шпионы.

— Ты прав, Алексей, но о многом мы с тобой позже потолкуем, сейчас не время пока, да и не место. Победить войско визиря нужно, а там видно будет, — Стефан покачал головой, и добавил:

— Пройдет столетие, и Швеция перестанет быть империей. Ведь вторгнувшись в Малороссию, король Карл пика могущества своей державы достиг, а потеряв в Полтавском сражении армию, войну проиграл, хотя, как и султан в это еще не верит. Не знаю, пойдет ли он на мир, но пленных отпустил всех, обид не чиня — слово свое сдержал, как и перемирие пока соблюдает, тем самым твоему отцу руки развязал для войны с османами. Это политика, Алексей, а в ней главное достижение выгодного для себя компромисса. Лифляндию и Эстляндию, Ингрию и Карелию с Выборгом царь на шпагу взял и не уступит обратно Карлу. А это начало конца для шведской империи — потеряет со временем, весьма коротким, года за три четыре, свои владения в Померании и Голштинию. Да и войну против свеев прусский король скоро вступит — запомни, так всегда бывает — падающего врага подтолкни. А при немощной армии король Карл Норвегию не завоюет. А затем, лет так через сто, настанет очередь Финляндии — и Швеция скукожится до размеров территории, где проживают только шведы. Вот и все — так заканчиваются притязания на империю. Как говорят итальянцы — финита ля комедиа! Как видишь, все закономерно — одни державы распадаются, но свято место пусто не бывает, всегда найдутся те, кто делит, и кого «разделяют». Вот тут все зависит от умного и дальновидного правителя!

— А почему мы сейчас датчанам и саксонцам не помогаем?

— Зачем делать глупость, таская каштаны из огня для них? Фредерик и Август твоего отца предали, а он хоть и простил, но обиду запомнил. Да и нет у нас выгоды там — ливонского наследия хватает, его бы «переварить». И скажу больше — как только мир со шведами будет заключен, Россия превращается с этого момента в империю.

— Мне батюшка о том говорил, Стефан, потому и к тебе отправил. И про деньги бумажные рассказал мне. И об другом, о чем ты ему наедине поведал, и вещицы странные показывал.

— Так оно и есть, — пожал плечами Стефан — для него все встало на свои места, он давно понял, что царевич знает больше, чем возможно, а информацию явно почерпнул у отца. — Ты также хочешь узнать будущее, как и твой батюшка? Только зачем — все в этом мире изменилось…

— Мне бы хотелось узнать как я жил и правил, чтобы ошибок не допускать, — тихо и серьезно попросил царевич, а вот Стефан только усмехнулся — говорить сыну что его умучит собственный отец он пока не собирался. Такие козыри на стол не выкладывают, их приберечь нужно. Зато сказал о другом, заканчиваю беседу:

— Уже поздно, Алексей. Запомни — умножая знания, умножаешь скорбь, о многом лучше бы тебе и не знать. После сражения с турками обо всем поговорим, если живы останемся…

Стефан в подзорную трубу разглядывал огромный османский лагерь на берегу Дуная, в котором продолжала кипеть жизнь, и дымили тысячи костров, несмотря на то что началось грандиозное сражение, которое должно было решить исход очередной войны с турками. А эта уже четвертая по счету, после чигиринских, крымских князя Голицына и азовских походов. И победить нужно кровь из носа — третьей подобной армии Оттоманская Порта сразу не наберет, и так стянули все силы, даже с Балкан отозвали войска Ахмет-паши, благодаря чему черногорский митрополит Данило смог продолжать боевые действия и его воеводы заняли ряд важных укреплений.

Ситуация для турок складывалась крайне неблагоприятная, чреватая большими осложнениями. Ведь стоит им потерпеть поражение в генеральном сражении, как покоренные ими балканские народы — сербы, болгары и греки — немедленно восстанут. Зверства башибузуков всем надоели, у тех же болгар за Дунаем все кипит, но пока до реального взрыва не дошло. А вот известие о победе над визирем всколыхнет все православное население. И вырисовывается перспектива заключения очень выгодного мира — продолжать войну без участия царских войск Кантемиры не смогут, а Петру нужен мир со шведами, а не перемирие, чтобы сосредоточить всю армию.

— Пора атаковать неприятеля, ваше высочество! Ударим крепко, прижмем к реке, и перетопим в Дунае!

— Тогда начинайте, фельдмаршал — тебе по диспозиции и надлежит бить первым с фланга, а мы поддержим атакой с фронта!

Стефан поднял руку и тут же забили барабаны и взревели трубы, спустя минуты с холмов рявкнули тяжелые пушки, послав в ряды турецкой пехоты ядра. В подзорную трубу ему были хорошо видны удачные попадания, оставлявшие кровавые «просеки». Но все же слишком далеко до огромного османского скопища, больше двух верст — долетали лишь отдельные ядра. Но и этого хватало — аскеры не регулярная пехота, которую заставляют держаться под артиллерийским огнем, смыкая ряды. Так что с безумным фанатизмом последуют в атаку, вот тут и сыграют свою роль новые пули, и первые появившиеся шрапнели для новых «единорогов» и гаубиц.

План на сражение был разработан им и Меншиковым. Фельдмаршал с русскими пехотными дивизиями и почти всей конницей должен был нанести сильный удар правым флангом, разбить противостоящих там аскеров и татар, и начать охватывать османов, заставляя их отходить в укрепленный лагерь. В то время как сам Стефан силами молдавской пехоты атакует турок по фронту, используя новые пули и бомбы. Все же у него четыре дивизии пехоты и больше сотни пушек — внушительная сила, практически все войска были выставлены для сражения. За полтора года подготовки многие солдаты были уже нормально обучены по сравнению с турецкими аскерами, и гораздо лучше вооружены, чем противник.

И главное — умели хорошо стрелять!

Две дюжины полковых каре с приданной артиллерией бодро наступали на векового врага, и шли подобно знаменитым когортам римских легионеров. Причем, многие из солдат и были прямыми потомками легендарных завоевателей, самоназвание «Румыния» о том говорит. Ведь ветераны легионов получили здесь землю и со временем смешались с легендарными даками.

— Хорошо что янычар очень мало — при Рымнике лучших уничтожили, это остатки, но большие — тысяч десять. Уничтожить всех надобно — там их снова набирать нужно или готовить рекрутов лучше, — пробормотал Стефан, разглядывая накатывавшее на линию каре огромное воинство. Поле сражения заволакивало дымом, через пелену которого порой было плохо видно. Но главное он видел — даже фанатично настроенные люди, обладая трехкратным превосходством в силах, ничего не могут сделать против хорошо обученных и вооруженных солдат. Сейчас столкнулись в противоборстве феодальное войско, пусть с пушками и ружьями, против регулярной армии с артиллерией. И началось сражение не равных по силе противников, а безжалостное избиение ополчения профессиональными солдатами.

Шрапнель, картечь, бомбы и дальнобойные пули сделали свое дело на поле боя — кровавая «жатва» пошла, хотя османам удалось прорвать два каре, вырезав четыре батальона валахов и молдаван без остатка. Однако на всем фронте это был локальный успех, причем единственный — до позиций «единорогов» аскеры так и не добрались, смятые подоспевшим резервом, а бомбы продолжали лететь через линию каре, над головами собственных солдат. А вот разрывы в воздухе двух дюжин бомб, каждая из которых имела больше сотни чугунных шариков смертоносной «начинки», наносили каждый раз громадный ущерб — выстоять аскеры не смогли, просто дрогнули. И начался отход, нервы у турок окончательно сдали.

Да и на правом фланге ситуация для врага сложилась катастрофическая. Меншиков смял османское воинство играючи — там фельдмаршал имел если не превосходство, то примерное равенство в силах…

Одно из сражений русских с турками — создав регулярную армию, Россия начала постоянно побеждать своего векового врага — турки пропустили момент и не спохватились когда было нужно. А время ушло…