Виталий Гладкий - Посох царя Московии

— А теперь дуй вон туда, — Глеб забрал у девушки прожектор и лучом указал направление, — поближе к выходу. Ляг на пол и закрой голову руками.

— Зачем?!

— А затем, что после взрыва пещеру может завалить. Это в крайнем случае, — поторопился он успокоить Дарью. — Но камешки вполне могут на голову посыпаться. А еще лучше будет, если ты залезешь под дверь. Она одним концом лежит на камне, так что ты со своей французской фигурой вполне в состоянии забраться в щель между дверью и полом. Иди, иди… Быстрее!

Голоса бандитов послышались совсем близко. Не оглядываясь на девушку, Глеб принялся собирать камни и складывать их возле отверстия лаза. Но вот наконец в черной дыре блеснул луч фонарика Щура. Он по-прежнему карабкался впереди своих дружков. Глеб взял в руки камень, взвесил его, примерился, и метнул, целясь в мерзкую рожу Щура, которая желтым пятном торчала над рефлектором фонарика. А затем отбежал подальше от лаза.

Все получилось, как нельзя лучше. Глеб, если честно, не ожидал от себя такой меткости. Наверное, из-за большого внутреннего напряжения он попал точно в цель — камень ударил в лоб бандита. Сначала послышался болезненный вскрик, затем брань, а после этого взбешенный Щур нажал на спусковой крючок пистолета…

В ящик с динамитом попала вторая пуля. От взрыва холм затрясся, как в лихорадке, а из отверстия лаза, словно из жерла средневековой бомбарды, полетели крупные и мелкие камни вперемешку с пылью.

«Слава тебе, Господи!» — мысленно перекрестился Глеб, когда включил фонарик и направил его на свод пещеры — он выдержал удар, хотя на нем и появились новые трещины. Что касается лаза, то он, как и следовало ожидать, был завален. О том, какая участь постигла бандитов, Глеб старался не думать… Прочихавшись от едкой пыли, наполнившей пещеру до самого верха, он окликнул девушку:

— Дарья, ты жива?

— Н-не з-знаю… — ответил дрожащий голосок.

Глеб посветил в ее сторону и заржал во весь голос: девушка смогла засунуть под дверь только голову, а ее весьма аппетитная филейная часть осталась торчать снаружи.

— Почему смеешься?! — сердито спросила Дарья, поднимаясь на ноги.

— Радуюсь, — уклонился от честного ответа Глеб.

Женщинам не очень нравится, когда им говорят правду, особенно в таких нестандартных ситуациях; к тому же, извалявшись в пыли, Дарья стала похожа на хрестоматийного оборванца Гавроша.

— Бандитам кранты, — сказал Глеб. — А мы пока живы. Нам здорово повезло… Так что, подружка, давай отсюда выбираться. Как-нибудь прорвемся…

Глеб решительно подошел к заваленному выходу и начал с остервенением отбрасывать камни в сторону. Он понимал, что эта работа может оказаться мартышкиным трудом и продлится неизвестно как долго, но что оставалось делать? Дарья помогала ему, но толку от нее было мало. И все равно она старалась, чем вызвала в душе Глеба теплое чувство.

Солнечный луч ворвался в темень тоннеля так неожиданно, что Глеб даже отскочил в сторону, словно его обожгло.

— Мы спасены… — не веря своим глазам, прошептала Дарья.

— Почти… — Освоившись с мощным освещением, Глеб продолжил свое занятие.

Вскоре Глеб и Дарья выбрались из тоннеля. Они стояли почти на самой вершине горы. Перед ними зеленели леса, которые тянулись до самого горизонта, и сверкала дуга узкой речушки — словно утерянная среди лесного раздолья казацкая сабля.

— Господи, как хорошо… — Дарья упала в траву и раскинула руки. — Чтобы я когда-нибудь полезла в подземелье… Бр-р!

«Блажен кто верует… — посмеивался про себя Глеб. — Я тоже так думал в свое время. Охота пуще неволи. А ты, подруга, похоже, уже заболела кладоискательством. Считай, конченый для мира человек. Если не выйдешь замуж в ближайшие два-три года — все, на этом ты, как полезный член общества, закончишься. Останешься в девках до самого смертного одра…»

— Между прочим, — казал Глеб, — мы находимся на Горьком холме. Вон, видишь, источник. Там уже кто-то «лечится». Две женщины и мужик. Наверное, привели под конвоем. Ладно, пусть их… Я хочу вернуться и исследовать пещеру. Больно уж она заинтересовала меня. Нутром чую, в ней мы можем кое-что найти.

— В пещеру? — Дарья вздрогнула. — Не-ет, никогда! Только под пистолетом!

— Ну как знаешь… А я пошел.

В пещере и впрямь жили. Причем разные люди и в разные эпохи. Глеб нашел старые офицерские сапоги с высокими голенищами и прохудившимися подошвами — им минуло никак не меньше восьмидесяти лет (Глеб знал этот фасон; такие сапоги тачали для офицеров в 1914 году), солдатский котелок, алюминиевые ложки, несколько щербатых керамических мисок, туесок для ягод, и, наконец, полати, на которых лежал полностью истлевший тюфяк, прикрытый солдатской шинелью. Вернее, тем, что от нее осталось.

Над полатями висело деревянное резное распятие, а у изголовья лежала старая потрепанная Библия. Когда Глеб открыл ее, листья Библии начали рассыпаться.

«Тлен и прах… — подумал он. — Интересно, кто здесь поначалу жил? Навскидку — какой-то офицер. Прятался. Наверное, от красных. Вот только вещичек маловато. Забрал с собой? Вряд ли. Скорее всего, кто-то потом „подчистил“ пещеру. Видимо, после Отечественной войны, если судить по винтовке. И законсервировал. До худших времен? А может, до лучших. Неизвестно… Возможно, тот человек что-то здесь припрятал. Денежки, клад? Не исключено. Поищем…»

Кроме вещей двадцатого века, Глебу попалась на глаза кучка монет совсем из другого времени. В одном из концов пещеры в полу зияла расщелина — наверное, образовавшаяся после взрыва, и не посвети в нее Глеб фонариком, так бы и лежали в ней серебряные кружочки до скончания века. Их было немного, всего семнадцать монет — серебряные иоахимсталеры чеканки 1570 года, которые на Руси назывались «ефимками». Вместилищем монет был кожаный мешочек, от которого остались лишь полуистлевшие лоскуты.

«Хоть что-то… — обрадовался Глеб; такие ефимки среди нумизматов ценились очень высоко. — Но придется поделиться с Дарьей… по-братски. Пусть и у нее память останется о наших приключениях».

Затем его внимание привлекла забитая камнями ниша. Не долго думая, повинуясь в основном азарту кладоискателя, а не здравому смыслу, Тихомиров-младший разрушил каменную перегородку и перед ним открылся лаз еще в одну пещеру.

— Что там? — раздалось позади; Глеб даже вздрогнул от неожиданности.

Он обернулся, посветил, и увидел блестящие от возбуждения глаза Дарьи. Не удержалась-таки… Глеб ехидно ухмыльнулся.

— Узнаем, — ответил он коротко и протиснулся в неширокое отверстие. Дарья последовала за ним.

Пещерка была совсем небольшой. Но то, что они там увидели, сразило обоих наповал.

У дальнего конца находился деревянный помост. А на нем лежали два естественным образом мумифицированных тела — воздух в пещерке был сухим и не способствовал гниению.

Первое тело принадлежало женщине, а второе… Глеб глазам своим не поверил. Рядом с женщиной лежал мужчина в парадной форме царского полковника при всех регалиях. Его левая рука находилась под головой женщины, и казалось, что они просто спят.

Дарья ахнула и прижала кулачки к подбородку.

— Кто это? — спросила она дрожащим голосом.

Глеб лишь скупо улыбнулся. Он уже понял, КТО перед ними. Похоже, это был тот самый полковник-отшельник, владелец раритетного аликорна. А вместе с ним лежала его невенчанная жена, дочь помещика Каргина. Наверное, она умерла раньше от какой-то болезни, и полковник просто не пережил такую утрату, лег рядом и скончался. Видимо, к тому времени жизнь ему уже изрядно надоела…

Допустим, это тот самый полковник. Тогда где-то неподалеку может быть и аликорн… Но где же он? Не отвечая на вопрос девушки, Глеб тщательно осмотрел траурное ложе, однако рога там не обнаружил.

Тогда он прошелся по пещерке — и наткнулся на горку камней, увенчанную почерневшим от времени крестом. Присев на корточки, он начал читать корявую надпись на кресте, вырезанную ножом: «Раб Божий Ивашка Рыков».

Рыков?! Тот самый?! Неужели? Мать честная… Глеб от неожиданности не удержал равновесия и плюхнулся на пол пещерки.

— Это открытие… — прошептал он непослушным языком.

— Ты о чем?

— Потом…

— Нет сейчас!

— Ладно… скажу. Перед тобой находится могила того человека, который нарисовал твою карту. Такие дела, подруга…

Кряхтя, как столетний старец, Глеб встал. Рог должен находиться где-то здесь! Глеб ощутил испепеляющий жар в груди. Так всегда бывало, когда он подходил близко к разрешению какой-нибудь археологической загадки. Предчувствие еще никогда его не подводило.

Но поиски Глеба оказались напрасными. Кроме могилки и погребального ложа, в пещерке больше ничего не было. Они возвратились в большую пещеру, и Глеб тщательно законопатил лаз в последнее пристанище Ивана Рыкова и безвестного полковника с супругой. «Пусть покоятся с миром, — подумал Глеб. — Такое открытие мне не нужно».