Стив Паркер - Охота за головой

Раут прекрасно видел, что пришёл его черёд, он знал, что рано или поздно это случится, но не ощутил никакой радости. Никакого удовлетворения тут не было. Псайкер или нет, Лиандро Каррас был космодесантником, таким же сыном Императора, как и он сам, и он спас Рауту жизнь.

«Но ты должен это сделать для него самого», — сказал себе Раут. — «Ты должен это сделать, чтобы спасти его душу.»

В знак уважения Раут снял шлем, чтобы засвидетельствовать последние мгновения жизни Призрака Смерти собственными глазами. Скривившись, он поднял ствол болтера к виску Карраса и начал читать слова «Мортис Моргации Праэтово». Древний ритуал из времён задолго до Великого Крестового похода, забытый всеми, кроме Экзорцистов и Серых Рыцарей. Если всё пройдёт как надо, ритуал отправит духовную сущность Карраса туда, где до неё не доберутся алчные демоны варпа, хотя это и не спасёт ему жизнь.

Ритуал был недолгим, и Раут провёл его без запинки. Подходя к концу, он приготовился спустить курок.

Внутри Лиандро Карраса бушевала война. Тошнотворные сущности, наполненные ненавистью и голодом, стремились раздавить его. Жестокие и неотступные, они бомбардировали его нечестивыми видениями, от которых он едва не захлёбывался ужасом и отвращением. Он видел имперских святых, осквернённых и изувеченных на алтарях из пылающего чёрного камня. Он видел Золотой Трон, разбитый и разрушенный, мерзких беснующихся чудовищ, топчущих тело Императора. Он видел разбитый дом своего ордена — стены покрыты мокнущими язвами, словно сам камень подхватил отвратительную заразу. Он взвыл, отгораживаясь от видений, отрицая их. Но они не прекращались. Он пытался ухватиться за что-нибудь из того, о чём говорил ему Кордат.

«Кордат».

Даже мысль об одном этом имени придала ему сил продолжать борьбу, пусть лишь на миг. Чтобы не заблудиться в Эмпиреях, говорил старый воин, следует держаться за что-то реальное. Каррас уже уцепился за что-то реальное, что-то настоящее, свой бастион перед видениями. Он обрёл его в странном месте, в ощущении, которое не мог толком объяснить. Что-то горячее и металлическое, прижатое к коже виска.

Металл обжигал, принося физическую боль. К ней добавлялись другие источники боли, накапливаясь так, что песня агонии, которую пели его нервы, становилась громче и громче. Он снова почувствовал боль в обожжённых руках, несмотря на то, что его генетически усиленный организм действовал быстро, заживляя их. Он ухватился за боль, давая ощущению вытянуть свой разум к настоящему, к «здесь и сейчас». Он ухватился за неё, как за скалу посреди бушующего моря.

Мириады отвратительных голосов начали слабеть. Он снова услышал свой внутренний голос и немедленно возобновил чтение мантр. Довольно скоро прилив энергии имматериума утих до тонкой струйки, затем прекратился окончательно. Он почувствовал, как закрывается физическое воплощение его третьего глаза. Почувствовал, как на лбу снова сходится кожа.

Что же это, спросил он себя. Этот горячий металл, прижатый к его голове, этот предмет, подаривший ему спасение?

Каррас открыл глаза и увидел грубое, покрытое шрамами лицо Дарриона Раута. Экзорцист стоял совсем рядом, держа шлем сбоку и бормоча что-то похожее на молитву. Его болтер был прижат к голове Карраса, и он как раз собирался вышибить ему мозги.

— Что ты делаешь? — спокойно спросил Каррас.

Раут похоже удивился, услышав его голос.

— Спасаю твою душу, Призрак Смерти. Иди с миром. Твоя честь будет спасена. Демоны варпа не получат тебя.

— Приятно слышать, — сказал Каррас. — А теперь опусти оружие. Моя душа точно там, где должна быть, и там она останется до тех пор, пока моя служба Императору не будет закончена.

Минуту ни Раут, ни Каррас не двигались. Экзорцист явно не выглядел убеждённым.

— Даррион Раут, — сказал Каррас, — тебе не терпится пролить мою кровь? Именно за этим ты следил за каждым моим шагом последние три года? Соларион, пожалуй, скажет тебе спасибо за то, что убьёшь меня, но не думаю, что то же самое скажет Сигма.

— Это будет зависеть… — ответил Раут. Поколебавшись, он всё-таки опустил оружие. — Ты будешь подвергнут соответствующей проверке, когда мы вернёмся на «Святую Неварру». Сигма будет настаивать на этом, также как и я.

— Это твоё право, брат, но уверяю, что ты не найдёшь во мне ни следа порчи. Правда, это будет иметь значение лишь в том случае, если мы выберемся с этого корабля живыми. А сейчас поторопись, подбери голову монстра. Я открою криоконтейнер.

Раут сделал как приказано, не переставая, однако, настороженно следить за командиром отряда. Подняв мёртвую голову Дурнокрова, он протянул её Каррасу и сказал:

— Оборудование, которое питало силу Дурнокрова, стоит исследовать. Если другие орочьи псайкеры начнут применять подобные вещи…

Каррас взял у него голову орка, поместил её внутрь чёрного ящика и набрал четырёхзначный код на клавиатуре сбоку. Крышка с шипением запечаталась наглухо. Каррас встал, закинул ремень контейнера на плечо, сунул Арквеманн в ножны, нашёл шлем и закрепил его на место. Раут надел свой.

— Если бы Сигме нужна была машина, — сказал Каррас, уводя товарища с капитанского мостика, — он бы так и сказал.

Глянув на хроно отсчёта, он увидел, что до времени эвакуации осталось чуть больше семнадцати минут. Каррас сомневался, что этого хватит, чтобы успеть убраться с корабля, но не собирался сдаваться, не попытавшись. Только не после того, через что они прошли здесь.

— Бежать сможешь? — спросил он Раута.

— Время вышло, — сказал Соларион угрюмо. Он стоял перед открытой клеткой подъёмника. — Они точно не успевают. Я спускаюсь.

«Нет», — сказал Фосс. — «Дай им ещё минуту, Пророк».

Фосс и Зид закончили уничтожать нападавших на нижнем этаже. Причём весьма вовремя. Фосс потратил в бою последние остатки прометия. С огромным сожалением он снял топливный бак со спины и освободился от мощного орудия. После чего вытащил из кобуры на поясе вспомогательное оружие — болт-пистолет. Тот ощущался в руке жалостно маленьким и лёгким.

«Дашь нам тут всем умереть, брат?» — спросил Ультрамарин. — «За просто так? Потому что, если мы не уйдём прямо сейчас, нам конец».

— Если бы мы только услышали хоть что-то по связи… — сказал Зид. — Омни, хоть мне и неприятно это говорить, но Пророк говорит дело.

«Поверь мне», — сказал Соларион, — «я хотел бы, чтобы это было не так. Но сейчас, однако, будет разумно, если я возьму оперативное командование на себя. Сигма, если вы на связи…»

Знакомый голос прервал его: