Фрэнк Герберт - Дюна

ЭЛАККА — наркотик, получаемый при сгорании элаккового дерева с Эказа. Действие сопровождается значительным снижением инстинкта самозащиты. Кожа подверженного элакке приобретает характерный оттенок морковного цвета. Обычно используется для подготовки рабов-гладиаторов к выходу на арену.

ЭЛЬ-САЙЯЛЬ — «песчаный дождь». Пылевые потоки, переносимые кориолисовыми бурями на значительной высоте (около двух тысяч метров). Эль-сайяль часто приносит на землю влагу.

ЭРГ — большое пространство, покрытое дюнами; песчаное море.

ЭФФЕКТ ХОЛЬЦМАНА — эффект отталкивания, создаваемый щитовым генератором,

ЯДОЛОВ — широкодиапазонный анализатор излучения, настроенный для обнаружения ядовитых веществ.

ЯЛИ — индивидуальное вольнаибское жилище внутри сича.

ЯСНОВИДЧЕСКИЙ ТРАНС — полугипнотический транс, переход в который происходит под воздействием. наркотиков, возбуждающих «спектр сознания»; для Судьи Истины, находящегося в этом состоянии, становится заменой малейшая сознательно допущенная ложь.

Я-ХЬЯ-ЧУХАДА! — «да здравствуют воины!» — боевой клич федьакынов. «Я» («сейчас») усиливается частицей «хья» и приобретает значение «сейчас и всегда». «Чухада» («воины») имеет особое значение «воины за праве дело». Существует несколько слов, для обозначения воинов вообще, но воины, сражающиеся за правое дело, — только «чухада».

Я-Я-ЯУМ! — припев, используемый в особо важных вольнаибских заклинаниях. «Я» имеет значение «сейчас, вот, наконец-то», «Яум» — призыв обратить особое внимание. Обычно переводится как «вот, слушайте!».

DICTUM FAMILIA — один из пунктов Великой Конвенции, запрещающий убийство царствующей особы или любого члена Великого Дома с помощью незаконного предательства. Создан для ограничения использования профессиональных убийц.

LANGUES DE LAPINS DE GARFNNE — языки диких кроликов.

PANOPLIA PROPHETICUS — термин, обозначающий внедрение предрассудков службами Бен-Джессерита с целью подчинения примитивных цивилизаций. См. МИССИЯ БЕЗОПАСНОСТИ.

POT-A-OIE — горшочек с гусятиной.

PROCES VERBAL — полуофициальное донесение о преступлении против Империи; по своей серьезности нечто промежуточное между простым словесным заявлением и официальным обвинением.

Отсчет широты — меридиан, проходящий через Обсерваторную Гору.

Отсчет высоты — уровень Большого Бледа.

Полярная впадина — 500 метров ниже уровня Бледа.

Картаг — около 200 км к северу от Аракина.

Птичья пещера — в гряде Хаббанья.

Долина погребения — открытый эрг.

Большой Блед — открытая плоская пустыня, в противоположность покрытой дюнами поверхности эрга. Открытая пустыня занимает пространство между 60° северной широты и 70° южной широты. Представляет из себя преимущественно песок и скалы, иногда встречаются выходы нижних пород.

Великое Плоскогорье — ровные плоские скалы, переходящие в эрг. Средняя высота — около ста метров над уровнем Бледа. Где-то в глубине плоскогорья находится соляное озеро, обнаруженное Пардотом Каинзом (отцом Лита-Каинза). От сича Табр к югу встречаются отдельные возвышения до 200 метров.

Тропа Харг — с этой тропы видно скалы, где помещена урна с черепом герцога Лето.

Древняя пропасть — расщелина, разрезающая Аракийский Большой Щит с вершины до уровня 2240 метров; взорвана Полем-Муад-Дибом.

Южные пальмовые рощи — на карте не видны. Расположены в районе 40° южной широты.

Красный Провал — глубина 1582 метра ниже уровня бледа.

Западный Верхний Обод — высокогорье (около 4600 м), возвышающееся над Аракийским Большим Щитом.

Коридор Бурь — ущелье с отвесными стенами, выходит на поселения в низине.

Граница червей — самая северная точка, на которой зафиксировано появление песчаного червя. (Определяющим фактором является не температура, а влажность.)

Уже не первый век известен мировой литературе феномен писателей-однокнижников. Я имею в виду не тех, кто действительно написал за свою жизнь одну-единственную книгу, вроде отца американской НФ Хьюго Гернсбека с его «Ральфом 124 С 41 +», хотя подобных ему было немало. Речь о других. Признайтесь, кто из вас может сразу, навскидку, назвать книги Сервантеса — помимо «Дон-Кихота», разумеется? Держу пари, лишь очень и очень немногие вспомнят хоть одно его произведение — настолько застилают собой всё остальное приключения хитроумного идальго из Ла-Манчи… А между тем перу дона Мигеля принадлежат романы «Галатея» и «Странствия Персилеса и Сигизмунды», сборник «Назидательные новеллы», трагедия «Нумансия» и еще многое, многое другое.

И это — вовсе не единичная судьба. В массовом читательском восприятии Даниэль Дефо остался лишь автором «Робинзона Крузо», Джонатан Свифт — «Приключений Лемюэля Гулливера», а Герман Мелвилл — «Моби Дика»… Эти и иные однокнижники умудрились создать творения столь грандиозные, что остальное их творчество полностью утонуло в отброшенной шедеврами тени — причем порою оказывалось, что в безвестность канули книги вполне достойные, а иногда — не менее значительные.

Примерно такова же — особенно в нашем, российском представлении — литературная судьба американского писателя-фантаста Фрэнка Герберта (1920–1986). Для нас он прежде всего и едва ли не исключительно автор «Дюны», шеститомной эпопеи, первую книгу которой вы только что дочитали до конца. Грешен, какое-то время и мне застили перспективу «Хроники Дюны», полностью скрывая фигуру самого Герберта. И лишь заинтересовавшись, я выяснил, что написан им двадцать один роман и три сборника рассказов — так что «Дюна», при всей ее значимости, составляет лишь четверть гербертовского творчества. Вот потому-то, чтобы восстановить справедливость, давайте и поговорим в первую очередь об остальных трех четвертях. И, разумеется, о самом Фрэнке Патрике Герберте.

Двадцать четыре книги — это много или мало? По нашим отечественным меркам — очень много. По американским — прямо скажем, не слишком; особенно если сопоставить с Айзеком Азимовым с его пятью сотнями книг или Полом Андерсоном с его полутора сотнями. Так что к числу наиболее плодовитых американских фантастов Герберта не отнесешь. В то же время нельзя забывать, что прожил-то он всего шестьдесят шесть лет — век по современным стандартам более чем скромный. Литературная же его карьера продолжалась и вовсе тридцать четыре года, ибо дебютировал Фрэнк Герберт поздно — лишь в 1952 году, когда журнал «Стартлинг сториз» опубликовал его рассказ «Ищете что-нибудь?» И наконец, Герберт был слишком жаден до жизни — он прямо-таки коллекционировал впечатления, знания, умения, а потому и не мог, естественно, подобно Азимову просиживать ежедневно по — надцать часов за машинкой.