Фрэнк Герберт - Дюна

Примерно такова же — особенно в нашем, российском представлении — литературная судьба американского писателя-фантаста Фрэнка Герберта (1920–1986). Для нас он прежде всего и едва ли не исключительно автор «Дюны», шеститомной эпопеи, первую книгу которой вы только что дочитали до конца. Грешен, какое-то время и мне застили перспективу «Хроники Дюны», полностью скрывая фигуру самого Герберта. И лишь заинтересовавшись, я выяснил, что написан им двадцать один роман и три сборника рассказов — так что «Дюна», при всей ее значимости, составляет лишь четверть гербертовского творчества. Вот потому-то, чтобы восстановить справедливость, давайте и поговорим в первую очередь об остальных трех четвертях. И, разумеется, о самом Фрэнке Патрике Герберте.

Двадцать четыре книги — это много или мало? По нашим отечественным меркам — очень много. По американским — прямо скажем, не слишком; особенно если сопоставить с Айзеком Азимовым с его пятью сотнями книг или Полом Андерсоном с его полутора сотнями. Так что к числу наиболее плодовитых американских фантастов Герберта не отнесешь. В то же время нельзя забывать, что прожил-то он всего шестьдесят шесть лет — век по современным стандартам более чем скромный. Литературная же его карьера продолжалась и вовсе тридцать четыре года, ибо дебютировал Фрэнк Герберт поздно — лишь в 1952 году, когда журнал «Стартлинг сториз» опубликовал его рассказ «Ищете что-нибудь?» И наконец, Герберт был слишком жаден до жизни — он прямо-таки коллекционировал впечатления, знания, умения, а потому и не мог, естественно, подобно Азимову просиживать ежедневно по — надцать часов за машинкой.

Уиллис Е. Мак-Нелли, критик, профессор английской литературы Калифорнийского университета и редактор «Энциклопедии Дюны» (было и такое любопытное издание) назвал Фрэнка Герберта человеком эпохи Возрождения, подразумевая как раз эту жажду жизни, разносторонность таланта и широту интересов. При всей любви американцев к громким словам и титулам, это определение не сочтешь необоснованным.

Впрочем, начиналось все достаточно заурядно — по счастью, вундеркиндом юный Фрэнк не был (не зря же пословица утверждает, что из многообещающих детей, как правило, ничего путного не получается). Он мало чем отличался от своих сверстников, бегавших по улицам Такомы — небольшого, в те годы едва на полсотни тысяч жителей города, расположившегося на северо-западе США, в штате Вашингтон, на берегу залива Пьюджет-Саунд. Фрэнк окончил самую обычную муниципальную школу и поступил в Вашингтонский университет в Сиэтле, однако со второго (или третьего? — тут биографы расходятся) курса ушел в армию — Соединенные Штаты вступили во Вторую мировую войну. Вернувшись же к гражданской жизни, продолжать образование он не стал — Бог весть, почему, может, были тому причиной финансовые затруднения, а возможно, Герберт пришел к выводу, что завершать университетский курс для него не имеет смысла. Достоверно известно одно — он устроился репортером в газету и усиленно занялся самообразованием.

О последнем обстоятельстве стоит сказать особо. Герберт разработал собственную систему, заметно превосходившую и глубиной, и разносторонностью любой отдельно взятый стандартный университетский курс. За несколько лет он изучил психологию, где особенно прельстила его школа Карла Густава Юнга с ее понятием коллективного бессознательного, историзмом и социологизмом — впоследствии эти гербертовские познания отчетливо проступят в многих его романах. Прошел курсы английской литературы, сравнительно лингвистики, экологии, теологии, много занимался историей, биологией, энтомологией… Чисто по-жюльверновски на каждую отрасль знания он заводил архив, оказавшийся со временем серьезным подспорьем в литературной работе. И все это — параллельно с коллекционированием практических умений. Герберт стал не только отличным фотографом, что было весьма на руку журналисту, но и получил также пилотские права и сертификат эксперта-дегустатора вин, навыки аквалангиста — увлечение это сохранилось на всю жизнь — и эксперта-графолога. В начале пятидесятых он попробовал силы в литературе и, как уже говорилось, в 1952 году дебютировал как фантаст-новеллист. Правда, нельзя сказать, чтобы писательскому труду он предавался в это время слишком усердно. За последующие десять лет им было опубликовано всего два десятка рассказов — они были потом изданы отдельными авторскими сборниками, увидевшими свет в 1970 («Миры Фрэнка Герберта», 1973 («Книга Фрэнка Герберта») и 1975 («Лучшее Фрэнка Герберта») годах. Однако среди этих ранних рассказов затесался и один роман — «Дракон в море» (1956); он выходил также и под другими названиями — «Субмарина XXI века» и «Под давлением», но сам Герберт предпочитал именно это, первое.

Сюжетно роман был достаточно традиционным — фантастический детектив, действие которого разворачивается в будущем на борту подводной лодке. Но уже здесь проявилось мастерство Герберта-романиста, которое окончательно раскроется в «Дюне». В первую очередь, это психологизм, хотя в «Драконе…» он ощущается меньше, чем в более поздних романах. Зато умение воссоздать, детально и достоверно описать обстановку Фрэнк Герберт продемонстрировал уже в полной мере. Критикой роман особо замечен и отмечен не был — ни после публикации в журнале «Аналог», ни по выходе отдельным изданием. Зато читатели его приметили. Разумеется, еще не так массово, как потом «Дюну», но стоит сказать, что помимо фэнов, «Дракон…» нашел себе еще один — и довольно обширный круг читателей: моряков-подводников. В их среде роман пользовался популярностью, причем никто не верил, что автором является сугубо «сухопутный» журналист, а вовсе не какой-нибудь отставной коммодор. Уж слишком профессионально, со знанием мельчайших подробностей моряцкого быта и психологии все описано! Герберт, всего раз побывавший на борту подводной лодки, да и то на час-другой, гостем, немало гордился подобными отзывами (Замечу в скобках, что хорошо его понимаю: отлично помню, как однажды в Калининграде познакомили меня с известным океанологом Киром Нессисом и тот сказал: «Всегда ищу в маринистике ляпы, а в вашей „Арфе“ не нашел, как ни старался!» — ох и потешило же это мое самолюбие…) Конечно, не эта достоверность суть основа литературного произведения, но и без нее по-настоящему художественной книги не может быть.

То ли в 1960, то ли в 1961 году Фрэнк Герберт по заданию одной из газет Западного Побережья готовил серию очерков о наблюдении за развитием и перемещением песчаных дюн в штате Орегон. Это по началу чисто служебное задание оказалось поистине судьбоносным. Он «заболел» пустыней. И вскоре — уже не в командировку, а в отпуск, за собственный счет — отправился в Аравию. В тот момент он еще сам не знал, что привлекает его больше — возможность понырять в воспетых Квиличи водах Красного моря или песчаные волны пустыни Тихама, узкой, в полсотни километров, лентой протянувшейся вдоль побережья. Пустыня победила. И пустыня породила сперва — интерес к этой сложной, тончайшей, все время балансирующей на грани саморазрушения экосистеме, к людям, ее населяющим, к их мировоззрению и религии; а потом — потом породила «Дюну».