Дэн Абнетт - Титаникус

Была середина дня, но похоже было на середину ночи. Низкое небо было грязно-чёрным, и единственным источником света служили горящие вокруг развалины. Кислотный дождь лил как из ведра, превращая густой слой кирпичной пыли под ногами в чавкающую глину. Потоки воды не могли заглушить огненной бури пожаров. Слышно было несмолкаемое сдавленное шипение воды, встречающейся с огнём, и клубы пара, накатывающие словно туман, ухудшали видимость ещё сильнее.

Вот на что похож ад, решил Голанд. Затем поправил себя: это и есть ад.

Дарик Голанд опустился коленками в грязь и взялся за настройки ауспика. Мокрые пальцы всё время соскальзывали с панели наладонника. Где-то за спиной, среди дождя, протяжно и страшно кричал человек. Обезболивающего больше не было, не осталось ни ампул с морфием, ни медиков, ни надежды.

Ауспик принялся выдавать частичные всплески, какой-то странный отклик. Голанд тихо выматерился. Что это означает? Прячется кто-нибудь за сыромятней или нет? Он встряхнул прибор и стукнул им по бедру в надежде, что всплеск — лишь дефект изображения, вызванный трещиной в дисплее.

Внезапно в нескольких сотнях метров слева обрушилась какая-то массивная постройка — арка или опорная стена. Со звуком, похожим на грохот сходящей лавины, она опустилась в огненную пучину, которая и была причиной её разрушения. Искры взметнулись тучей светлячков, и дождь тотчас сожрал их. Сотрясение и грохот заставили его людей дрогнуть.

— Спокойно! Спокойно! — крикнул Голанд. — Это просто от пожара! Всем оставаться на местах!

Нервы у них уже ни к чёрту. Ещё чудо, что большинство до сих пор не разбежалось. Их выпустили против врага, которых превосходил их по всем параметрам и размерам. Эта война была не для пехоты. Эта война была вообще не для пехоты.

Им, и Голанду, грохот рухнувшей постройки показался предрекающей смерть поступью махины. На этих узких, зажатых меж высоких стен фабричных улицах, как они уже узнали на свою беду, падающая стена служила зачастую единственным предупреждением, что в атаку на тебя прёт махина.

Ядовитая вонь потекла по узкому переулку. Голанд сдержал рвотный позыв. Пожар в сыромятне добрался до складов кож, и в воздухе растеклась вонь обугленной плоти и горящего жира.

Голанд ещё раз глянул на ауспик. Всплеск исчез. Повреждённый экран теперь показывал лишь топографические объекты и энергетический шум от пожаров. А что это — правда или очередная ошибка дисплея?

— Ну что, выдвигаемся, командир? — спросил рядовой Кинер. Голанд поднял голову. Кинер съёжился в разбитом дверном проёме; по его шлему, плащу и оружию струился едкий дождь. Шестью днями ранее, в дружественном тепле ротной казармы СПО они праздновали двадцатый день рождения Маки Кинера. Для Голанда измученное и бледное лицо Кинера выглядело лет на двенадцать.

— Прежде чем мы двинемся, я хочу быть уверен, что это ублюдочное чудище ушло, — ответил ему Голанд. — Держись, ладно?

Кинер кивнул.

Где-то в километре слева заколошматило орудие махины. Несмотря на расстояние, грохот потряс землю. Голанд с Кинером вздрогнули.

— Сраный ад! — взвизгнул Кинер.

— Держись, — ответил Голанд. — Поверь мне, Маки, — просто продержись, и я вытащу тебя отсюда.

— Вокс! Вокс! — раздался сзади сорванный голос.

— Я здесь! — крикнул Голанд, поднимаясь на ноги и маша сквозь дождь. Тертун, связист отделения, подбежал и рухнул на землю рядом с Голандом.

— Сигнал из Принципала! — неразборчиво выплюнул он, обтирая дождевую воду с лица и протягивая трубку Голанду.

Голанд взял трубку и присел рядом со связистом.

— Херес-Пять СПО, приём.

— Херес-Пять СПО, это Принципал. Сообщите своё местоположение.

— К югу от субулья Гинекс, Принципал. Не осмеливаюсь сообщить точные координаты — нас прослушивают.

— Уточните, Херес-Пять СПО.

— Противник. Они настроились на все наши каналы и системы. Они нас прослушивают.

— Вас понял. Это майор Кайрнс?

— Кайрнс убит около часа назад. Это сержант Голанд, замещаю командира. У нас три, возможно, четыре махины, буйствуют в сельхозпригородах. Серьёзные сопутствующие разрушения. Их ничем не остановить.

— Каковы ваши силы, сержант?

— Подождите, Принципал, — Голанд поднял голову, смаргивая едкие капли с ресниц. — Провести перекличку! — крикнул он в ливень. Ответило восемнадцать голосов, некоторые — глухо и издалека. Всего восемнадцать. Ещё утром Голанд шагал вслед за Кайрнсом с семьюдесятью пятью солдатами СПО.

— Один восемь, восемнадцать, — прохрипел Голанд в вокс. — Нас здесь разносят! Принципал, сообщите, где Легио Темпестус? Нам приказали ждать Темпестус.

Повисла долга пауза.

— Темпестус сейчас недоступен. Мы отправляем к вам шесть «Стервятников».

— «Стервятников»?! — воскликнул Голанд. — «Стервятники» не сделают ни хрена! У нас тут махины! Три, может быть, четыре «Разбойника» и ещё «Владыка»! Я не шучу, Принципал, нас тут испаряют, и нам нужна поддержка махин!

— Ожидайте, Херес-Пять СПО, — протрещал вокс.

И смолк.

Они говорят мне ждать, подумал Голанд, а я говорю парням держаться. Мы тут все сидим и ждём, пока не разверзнется ад и не утащит нас всех вниз.

— Чёртовы идиоты, — сказал Голанд связисту, бросая трубку обратно. — Ни черта не понимают.

Он поднялся и окинул взглядом разрушенную улицу. Уцелевшие члены его отряда жались в ямах и воронках позади него, облепленные грязью и обоссавшиеся от страха.

— Херес-Пять, внимание! — крикнул Голанд. — Пушка? Пушка осталась? Нет? Взрывчатка? Или плазма?

Никто не ответил.

— Огнемёт, хотя бы? Кто-нибудь! — отчаянно вопрошал Голанд.

Он подождал ещё, но вместо ответа раздался жуткий, протяжный грохот падающих камней.

— О, чёрт! — завопил Тертун.

Голанд обернулся.

Высокие стены и трубы горящей сыромятни рушились. Они падали, потому что их ломали.

Она не ушла. Ауспик соврал.

Кирпичная кладка, каменные блоки, поперечные балки хлынули на улицу, словно оползень, скатываясь и подпрыгивая в вихре огня. Грязь и искры взметнулись в воздух, и проливной дождь тут же превратил взлетевшую пыль в падающие капли дёгтя.

Когда рухнули стены, обжигающее пламя внутри сыромятни глотнуло кислорода и радостно подскочило, жёлто-белое, метров на шестьдесят и выше в чёрный воздух. За стеной пламени возвышалось нечто. Грубое подобие человека — человека, увеличенного до тридцати метров ростом.

Махина стояла за огненным занавесом, словно силуэт бога, и смотрела на них.

— Бегом! Бегом, ради всего святого! — заорал Голанд.