Генри Олди - Гроза в Безначалье

Смешно богу, странно — и не особо интересно.

Снимаем кожуру дальше и видим нечто новое, нам, европейцам, дивное. Эх, напрасно Индра, молодой да глупый, на апсар поглядывает да с Гарудой-Проглотом лясы точит! Ибо странно сотворен сей мир — человек-букашка тоже способен на потрясение основ. С миру по нитке, с доброго дела по щепотке — и набирается Сила, копится Жар, пред которым и господа боги щенками выглядят. В стороне западной, где Зевсы с Прометеями никак ужиться не могут, сие богоборчеством сочли бы; а здесь — в самый раз. Не остается праведник без награды, да вот беда — награды он себе может востребовать всякой. В том числе и такой, от которой Мироздание вверх тормашками станет. Поистине Индия — страна чудес! Последний негодяй и мерзавец главу пеплом осыпет, пару пятилеток на гвоздях поспит — и сам, глядишь, богом станет. Разберись, Индра!

Некогда, некогда Индре разбираться. Сплин во-первых, а во-вторых, собственные коллеги то и дело норовят учинить бучу. То Шива, который многорук и клыкаст, то братец Вишну; а вон на горизонте и пастушок Кришна промелькнул. Тот самый: Кришна Джанардана, Черный Баламут. Не зря назван, ибо задумал… впрочем, время прикусить язык.

Сии тайны пусть читатель сам откроет.

Боги, боги! Может, правы язычники? — чем-то они на нас, людей, похожи. Если так — ну и Бог (который Истинный) с ними! Да в том беда, что не могут они без людей. Очень нужны им люди для божественного штукарства. Страшно нужны!

И порою — очень страшно…

Внимание, читатели! Внимание, ценители философских боевиков Генри Лайона Олди! Вот оно, наконец, главное, что легко ухватывется во всех мирах, сотворенных единым в двух лицах писателем! Боги и люди, всесильные и бессильные — по очереди. Красная нить, затканная во все полотна. Боги нужны людям — а как иначе? Но и люди нужны богам! Хотя бы для игры в шахматы — вместо пешек. Ведь и шахматы изобрели аккурат там же, где Шива с Вишну обретаются.

Пройдет пешка долгий путь, глядь — ферзь на доске, отойди-подвинься!

И это было. Читавшие роман о Геракле, о герое-молнии, выращенном Зевсом и Ко на страх супостатам, конечно, помнят. Но каша, заваренная Черным Баламутом, куда круче. Боги-олимпийцы — сущие дуболомы по сравнению с их «коллегами» со склонов Гималаев. Даже не дуболомы — пеньки. Под индийским небом готовятся дела пострашнее. Финал мы уже видим с пролога: Армагеддон на Поле Куру, когда родичи и друзья рвут друг друга в клочья, словно потеряв (а порой и вправду потеряв) разум. Но это убийство миллионов готовилось долго — очень долго, не год, и не десять лет.

А началось все с маленького мальчика, которому приспело время найти подходящего учителя…

Вновь вспоминается: юный Алкид рядом с Хироном Кронидом, разве что Алкида зовут теперь Гангеей Грозным, а Хирона — Рамой, и не просто Рамой, а Рамой-с-Топором. Что поделать — вечный сюжет! Все народы — братья, и мифы, ежели подумать, лишь вариации на тему единого мотива. Но сходство это лишь кажущееся. Иная судьба будет у Гангеи Грозного, иной ему крест нести — и крест этот, пожалуй, тяжелее, чем у его далекого собрата. Не крест даже — Сизифов валун. Конечно, у Геракла — и Гидра, и Кербер, и божественные родственнички впридачу. Но царевичу Гангее тоже выпадет нелегкий путь.

Путь человека — от мальчугана-пустосмеха до седого правителя, вечного регента — и есть, пожалуй, самое главное и интересное, что имеется на страницах этой непростой книги. Люди остаются людьми, что бы ни делали с ними небесные штукари. Эта вечная констатация вовсе не основание для гордыни. Отнюдь! Человек не всегда звучит гордо. И не только потому, что слаб. Сотворенный (в данном, индийском случае, неким Плотником) по образу и подобию, он и сам принимается творить. Увы, увы! Недалеко ушел человек от небожителей! Иногда такое сотворит, что и Шиве, многорукому и клыкастому, дивно. Дивно будет и читателю, пустившемуся в путь вместе с царевичем Гангеей. Славная Индия седых времен с новорожденными кастами и замшелыми (не с палеолита ли?) традициями ничуть не понятнее, не лучше и не гуманнее нашего XX века. И что скверно — большую часть трудностей сам человек и воздвиг!

Читателю впору воскликнуть: «Да чего же вы там, братья?! Зачем вам себе западни рыть? Зачем строить очередную башню вавилонскую? Неужели опыт тысячелетий…» Стоп, стоп, стоп! Во-первых, у Гангеи и его земляков этого опыта как раз и нет. Они, их жизни, и станут опытом — для нас, ничему не научившихся. Вот она, связь времен! Люди остаются людьми — точнее, младенцами, не помнящими уроков. И об этом тоже говорится в романе. А во-вторых, все еще сложнее, еще горше. Горе тому, кто желает обмануть малых сих. Горе богу, желающему сыграть в шахматы миллионами обреченных фигурок. Горе Черному Баламуту, который…

Но об этом лучше узнать, прочитав книгу.

Первый том — лишь начало. На полях Куру погибают последние бойцы, Индру-Громовержца все еще терзает сплин, а параллельно развивается история, долгая, как жизнь, и как жизнь интересная. История о богах и людях далекой и непонятной Индии, которая, ежели приглядеться, оказывается не такой уж далекой и вполне понятной. И я надеюсь: это понимание, которым щедро делятся с нами авторы, позволит хоть чуть-чуть, но приблизиться к пониманию Вечности, из которой мы вышли и в которую вернемся.

Откройте «Черного Баламута» — время, потраченное на это, воистину будет потрачено не зря.

Шмалько Андрей Валентинович, кандидат исторических наук.

Пестрый удод был очень занят. Пополудни он чуть было не достался старому коршуну-проглоту с отрогов Махендры, Лучшей из гор (бедняга удод возражал против такого определения, но его мнением никто не интересовался), и теперь приходилось наверстывать упущенное. О Гаруда, мощнокрылый царь пернатых, способный нести землю на одном крыле! До чего же глупо поступают люди, используя зернышки плодов акша-дерева в качестве игральных костей! Игра — штука ненадежная: сегодня тебе везет, а завтра последние перья сдерут, вместе с кожей, тонкой, ни на что не годной кожицей в синих пупырышках! Мудрые знают: куда полезнее без затей клюнуть зернышко, запрокинуть голову, глотнуть, клюнуть другое, третье…